Дневник сорной травы
Шрифт:
– Оставьте меня в покое! – возмущался тот, вырываясь. – Я тут ни при чем. Я спал!
– Разберемся.
– Я пойду с вами, – сказала Анна. – Где мой муж?
– Убийство действительно произошло в вашем купе, – вздохнул проводник. – Это очень неприятно. Хорошо, что в вагоне есть свободные места…
Глава 40
На утро переполох в поезде продолжался. Старуху искали по всем вагонам, но так
– На ней был индийский наряд! – твердил повар вагона-ресторана, в котором ужинали Анна и Юрий. – В кухне было слишком жарко, и я вышел в зал, подышать немного. Она… танцевала в проходе между столиками. Я засмотрелся и… наверное, потерял сознание на несколько минут. Очнулся, когда один из официантов тряс меня за плечо…
Иностранку в индийском наряде тоже не нашли, хотя милиционеры и охранники дважды обошли все помещения «Восточного экспресса».
Профессору показали труп женщины, и он впал в истерическое состояние.
– Это не она! – кричал Рубен, закрываясь руками и отворачиваясь в ужасе. – Это не она! Колдунья… Старуха! Она бродила тут в темноте, заигрывала со мной, отвратительно подмигивала! Это все кольцо… оно приносит несчастье, безумие и смерть. Все пропало! Великая Геката разгневалась…
Он бормотал бессвязные, бессмысленные фразы, в ужасе глядя на окружающих и явно не понимая, где находится. Его разум не выдержал напряжения последней ночи. Альвиан Николаевич фактически признался в убийстве Коры Танг, совершенном в состоянии помешательства. Причины? Какие могут быть причины у невменяемого?
Адвокат Пономарев оказался в тупике. Он так и не смог разобраться, что же произошло ночью. То, что профессор убил Кору Танг, ошибочно приняв ее за Анну, ничего не объясняло. С одной стороны, какой с сумасшедшего спрос? С другой… бывший сыщик чувствовал – за этим кроется истинная подоплека событий в «Восточном экспрессе». Госпожа Левитина была слишком спокойна, слишком уверена в себе и будто даже радовалась случившемуся. Он в сотый раз вспомнил слова Динары, которая уговаривала его не вмешиваться в дела этой женщины. Анна Наумовна была не той, за кого себя выдавала. Но проникнуть в ее тайну Пономарев был не в силах.
Господин Салахов тоже вел себя по меньшей мере странно. В первую минуту, когда ему сказали о смерти жены, он вскочил, побежал в свой вагон, но… бросив только один взгляд на тело, успокоился.
– С ней все в порядке, – шепнул он Артему. – Я знаю. Мы так крепко связаны, что если бы ее не стало…
Он не договорил и полез в карман за портсигаром. Все остальное время, пока искали Анну Наумовну, Салахов курил и препирался с проводником и милиционером.
Зачем оказались в поезде профессор Рубен, Кора Танг и Фарид Гордеев? До конца Артем не понимал этого. О каком кольце бормотал безумный? Из любого бреда можно извлечь крупицы информации. Обычно Пономареву удавалось, но не в этот раз.
Перед ним снова мрачной чередой прошли жертвы – Вероника Лебедева, Аврора Городецкая, Изабелла Буланина, Клара Шазаль, Галина Яковлева, Кора Танг… Женщины были очень разные, не похожие одна на другую. Кора стояла особняком в списке погибших. Пытаясь причинить вред, она пострадала сама. Неуемная жажда проникнуть в чужую
И все-таки, что заставляет одного человека хладнокровно и обдуманно отнимать жизнь у себе подобного? В очередной раз этот философский, а совсем не уголовный вопрос встал перед Артемом Пономаревым. Есть люди, которые многого хотят, но не могут заполучить желаемое. Втайне они понимают свою глубокую и непоправимую ущербность. И тогда… они пускаются во все тяжкие, чтобы добиться своей цели. В ход идет все – обвинения, негодование, ярость, обман, подлость и убийство. Профессор Рубен, маньяк Авдеев, бизнесмен Яковлев, маг Вольф и даже бывшая гимнастка Кора Танг – проявления одного и того же. Неудачник не может простить другим их успеха. Он начинает мстить…
Фарид закрылся в своем купе и думал об Анне. Так же, как и остальные, он не мог постичь всего, что случилось в эту лунную ночь, полную наваждений. Но то, что неподвластно уму, бывает доступно сердцу. Минувшая ночь провела черту между ним и Анной, окончательную и бесповоротную. Наверное, затем она и пригласила его в поездку. Чтобы он сам все понял. Их дороги разошлись навсегда. И ему не нужно стоять и смотреть с тоской ей вслед. Ему пора идти, пора находить в жизни иные радости, не связанные с памятью прошлого. Все когда-то кончается, кроме любви… Ему необходимо было встретить Анну вновь, чтобы захотеть любить и быть любимым. Теперь он сможет.
Фарид вспомнил последний разговор с Людмилой Авдеевой. Своим женским чутьем она сразу уловила, что «Восточный экспресс» – не обыкновенный туристический вояж, а нечто большее. Прощание с прошлым… Иногда это необходимо. Старые листья засыхают и падают, их уносит ветер – чтобы весной опять зазеленели деревья.
«Нам придется учиться быть благодарными за то солнце, которое больше не взойдет, – сказала она. – Но ведь оно было. Было! Мы грелись в его лучах… Мы расцветали и питались его теплом. Мы должны воздать ему за это любовью. Что бы потом ни случилось…»
Фарид был совершенно с ней согласен. Что бы ни случилось! Слава богам, на небе есть звезды, которые светят всем. Нельзя выбрать ту, что нравится больше других, и спрятать ее в карман. Но ее сияние когда-то согрело тебя, воин…
«Я скоро вернусь, – сказал Фарид, обнимая Людмилу, женщину, чьи мечты заблудились на суровых земных дорогах. – Я обязательно вернусь!»
На самом донышке памяти шевельнулись шум прибоя, стук деревянной кормы о причал, звон оружия… и такие же слова, сказанные кому-то очень давно…
Смерть Коры произвела ужасное впечатление на Гордеева.
«Зависть и ненависть очень опасны, они ведут к гибели», – когда-то говорила ему красивая женщина в легком светлом хитоне, с блестящими волосами и улыбкой ангела на грешных устах…
Ему было жаль Кору и досадно за нее. Не нашла ничего лучшего, как вырядиться в чужие одежды и рыться в чужих вещах! Судьба не любит ряженых. Но Кора об этом узнала слишком поздно.
Господину Салахову с супругой предоставили другое купе, и они все еще спали. Вернее, беспробудно спал Юрий, под влиянием ночной луны и пережитых волнений. Анна же не сомкнула глаз: она перебирала свои воспоминания. Картинки прошлого развернулись перед ней, подобно волшебному вееру, живые и яркие, до краев наполненные чувственной энергией.