Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Глава 15
5-28 июля 2005
Трудные уроки
Наш весенний тур прошёл успешно. Мы провели 12 больших фестивалей с общим количеством гостей свыше 60.000 человек, поэтому, когда мы начали летний тур по Балтийскому побережью в первых числах июля, наш дух был на подъёме. Наши ряды насчитывали более 220 преданных, которые полностью заполнили школу, арендованную нами в Сйемышле, деревне с населением
Школа должна стать нашей базой на лето, и деревенские жители приветствовали нас тёплыми улыбками и радостно махали, что резко отличалась от их настроения прошлым летом. Я спросил Нандини даси об этой перемене.
«В прошлом году, - сказала она, - как раз перед нашим приездом, член городского Совета словесно атаковал директора школы на собрании. Он обвинил директора, в сдаче школы в аренду опасной секте. Он убеждал совет, что нас нужно вышвырнуть из города, но контракт со школой уже был подписан, мы нравились директору, и потому смогли остаться».
«Всё лето горожане приходили знакомиться и узнать нас поближе. В результате я получила за зиму много писем от директора, в которых говорилось, что весь город приглашает нас вернуться этим летом. Когда мы с Джаятама дасом посещали зимой городских чиновников, мы четыре часа провели в полиции, поскольку у офицеров было много вопросов о духовной жизни, и они не могли оторваться от самос, которые мы принесли».
«Шеф полиции сказал нам, что на недавнем собрании городском Совета тот человек, что хотел очернить нас в прошлом году, попытался сделать то же самое снова, но все члены Совета встали и потребовали, чтобы он сел и закрыл рот».
В день нашего прибытия я провёл в гимназии встречу со всеми преданными.
«Приближается исполненное блаженства лето, - начал я.
– У нас запланировано 40 фестивалей. Это означает по шесть фестивалей в неделю. Каждый понедельник будет выходным. В этот день утренней программы не будет. Вы выспитесь и утренний прасад будет попозже».
Я увидел несколько удивлённых взглядов среди новичков. Один юноша поднял руку. «Махараджа, - спросил он, - почему по понедельникам у нас не будет утренней программы?»
«У нас будет одна сплошная утренняя программа шесть дней в неделю, - ответил я, - но природа этого служения такова, что раз в неделю вам понадобится дополнительный отдых. Каждый день большинство из нас будут проводить четыре- пять часов на Харинаме по пляжам, рекламируя программу, остальные в это время будут подготавливать фестиваль. Потом у нас будет пятичасовая программа и возвращение на базу после полуночи. Это очень плотный график, сравнимый, с питьём горячего сахарного сиропа. Он так горяч, что обжигает ваши губы, но настолько сладок, что не остановиться».
Я улыбнулся юноше. «Ты ещё поблагодаришь меня за этот выходной» - сказал я.
Первые десять фестивалей прошли хорошо, примерно с шестью тысячами гостей на каждом. Люди сидели, загипнотизированные программой на сцене, а также наслаждались множеством выставок и стендов, представляющих Ведическую культуру. Мы были просто не в состоянии приготовить достаточно прасада для ресторана, и впервые за многие годы наслаждались хорошей погодой. Фактически, наступила такая жара, что я начал волноваться за преданных, работавших так тяжело. Через несколько недель я заметил признаки того, что они стали выдыхаться, поэтому отменил один из фестивалей и устроил им дополнительный перерыв.
Но и этого дополнительного выходного было недостаточно для многих преданных после всех событий, обрушившихся седьмого июля.
В это день солнце встало рано, в пять утра, и я повторял круги в своей комнате, как вдруг внезапно ко мне вбежал преданный. «Расамаи в огне!» - прокричал он.
Я выскочил из комнаты и бросился по коридору, где встретил другую преданную.
«Всё в порядке, - сказала она, - её сари загорелось пока она проводила пуджу. После того, как она предложила Господу лампаду с гхи, она нечаянно поднесла её слишком близко к себе. Когда она поняла, что её сари загорелось, она тут же упала на землю и стала кататься, сбивая пламя, как Вы научили нас на собрании неделю назад».
«Скажи пуджари, чтобы были осторожнее, - сказал я и вернулся к повторению джапы».
Её близкие крики стали темой для бурного обсуждения среди преданных после утренней программы.
Позже, после полудня, пока я готовился к выходу на Харинаму, Гокуларани даси позвонила мне на мобильный. «Шрила Гурудева, - сказала она, - у меня плохие новости. Я направляюсь в госпиталь. Сари ещё одной женщины загорелось на кухне и она обгорела».
Я уже был расстроен утренним происшествием, и разгневался: «Я же говорил женщинам - никаких сари на кухне!
– громко сказал я.
– Это слишком опасно!»
Я начал успокаиваться. «Насколько всё плохо?» - сказал я.
«В основном пострадала спина, - сказала Гокуларани, - Мы обработали её специальным кремом, я сообщу Вам подробнее из приёмной госпиталя».
«День начался неудачно», - сказал я себе.
Новости о происшествии быстро распространились среди преданных. Многие выглядели заметно потрясёнными, садясь в автобусы, отправлявшиеся на Харинаму или на установку фестиваля. Я обратился к группе преданных, выходивших из школы. «Я буду сообщать вам, как она себя чувствует, - сказал я, - но это лишь дополнительные причины, почему нам следует выходить и проповедовать. Материальный мир - опасное место. Людям надо напоминать об этом, чтобы они стали более серьёзными в духовной жизни».
Преданные согласно кивнули и молча двинулись дальше.
Но по дороге нас ждал ещё один нелёгкий урок. Пока мой микроавтобус и автобус, наполненный преданными, ехал по городу, мы застряли в пробке. На тротуаре, как раз справа от нас шёл пожилой человек. Вдруг он крутанулся вокруг своей оси и упал на землю. Когда люди бросились помогать ему, я заметил, что его глаза широко раскрыты и не моргают - верный признак того, что он оставил тело.
Я оглянулся на автобус и увидел эмоции, отражённые на лицах преданных. Суровая правда жизни снова нанесла удар, и они посерьёзнели.