Дневник. 2009 год.
Шрифт:
Еще раз, но уже на большом экране, смотрел «Морфий», сделанный по рассказам Булгакова Алексеем Балабановым. Здесь, как я уже писал раньше, с моей точки зрения невероятно изображена революционная эпоха и тот, раскачиваемый революцией быт. Кстати, неплохо, оказывается, было в то время поставлено медицинское дело и неплохо учили. Прекрасная актерская работа Леонида Бичевина. Еще до этого просмотра в Москве по телефону Витя Матизен говорил мне, что есть к фильму и претензии, и тут при сосредоточенном просмотре на большом экране я их понял – это, конечно, образ фельдшера, «крещеного еврея», которого герой в конце фильма убивает. Боюсь, что это самодеятельность режиссера, «не согласованная»
Последним фильмом дня, который мы уже смотрели после обеда, был первый художественный фильм Гали Евтушенко, сделанный по старой повести Льва Рошаля, которая Бог знает когда, еще в 90-х, печаталась в «Дружбе народов». Это, так сказать, истоки переворота 91-го года и некий ловкий молодой человек еврейской внешности, который оказался героем. Не без влияния «Имитатора», но и не без классической документалистики – «лебединое озеро», «трясущиеся руки Янаева». Вот это-то все значительно сильнее, нежели художественная вязь. Герой, у которого жена, любовница, дочка, без малейшей духовной рефлексии и без малейшего признака существования души.
Ради этого фильма, видимо, волею наших двух дам – Татьяны Агафоновой и Лили Володиной-Рудинштейн – были сняты с показа «Юнкера» Черницкого. Если говорить об обмене литератур, то это выглядит так: Куприна сменяли на Льва Рошаля, племянника знаменитого шахматного композитора, написавшего среди жизни повесть.
Вот так потихонечку и рождается еврейский вопрос. Впрочем, Галя Евтушенко, если это касается лично ее, – великая сила.
В Москве идет большая кинематографическая сходка. Уже прошло голосование: оппозиция получила меньше 200 голосов, а Михалков – остальные тысячи. Кажется, съезд по предложению Леонова-Гладышева голосовал за Михалкова и закончил свою работу на один день раньше. Какой организатор, какой актер! Какая фамилия!
31 марта, вторник. Вечером после просмотра по жуткой грязи прошелся по дороге почти до дворца, но дальше из-за луж и разливов грязи не пошел. Может быть, тротуары уже не чистят из-за того, что все горожане пересели на машины. Но потом все же, вернувшись, дошел до дворца через парк. Постепенно мне в пятнадцатый раз раскрывается грандиозная география былого. Дворец, озера, парк, город, расположенный как острова в море зелени и полей.
После завтрака приблизительно час сидел с дневником – сидел, как правило, «сидел» с компьютером лежа. В это время показывали документальные фильмы, которые на сей раз не моя епархия. А потом вспомнил, что после двенадцати пойдет «Дом», спохватился и побежал в «Победу».
Документальный фильм «Дом» – это сравнительно небольшой фильм, кульминацию которого составляет оглушительное письмо Фадеева правительству. Письмо звучит в самом конце, а перед этим в медлительных и подробных кадрах Переделкино, станция, электричка и какие-то гастарбайтеры, варящие суп, красящие, хлопающие двери и окна. Потом то ли дикторским текстом, то ли титрами сказано, что дом, в котором писалось это письмо и в котором застрелился Фадеев, был стерт с лица земли, видимо, освободили землю для следующего строительства или захвата. Тут невольно вспомнил Литфонд.
Потом пошел еще один документальный фильм – «Легенды и были дяди Гиляя». Фильм, оказывается, заказной, но замечательный по решению. Масса совершенно мною ранее не виденных фотографий старой Москвы, а уж я зритель внимательный, и неожиданного решения – куски из прозы Гиляровского читает Алексей Петренко. Я подобного приема не люблю, но здесь произошло просто божественное соединение. Уже в финальных титрах обнаружил не только фамилию постановщика: Андрей Судиловский, имя для меня неизвестное, но и Татьяну Земскову – редактор. Тут, пожалуй, много прояснилось. Одновременно пожалел, что в этом году так неразумно нас разделили с документальным кино: раньше отдельное жюри было только у дебюта, ворохом которого нас заваливал ВГИК.
Художественная программа началась с огромного фильма «Улетающий Монахов», сделанного как бы по роману Андрея Битова. Андрей Георгиевич здесь, в Гатчине, во время открытия он просил познакомить меня с главой города Алекс. Ром. Калугиным – видимо, что-то с землей, или дачей, или выполняет просьбы каких-то своих знакомых. Это дебют режиссера Александра Дзюбло, который, сужу по каталогу, сначала был инженером, потом что-то временное закончил, а потом кому-то помогал. Киносочинение началось с того, как спускают с дома портрет Сталина. Судя по фильму, Битов – переоцененный писатель, нет характеров и судьбы. Здесь опять знакомый сюжет: мальчик любит девушку старше себя, и все это по жизни, и везде крах. Фильм трудно построить из обрывков эссе и хорошего стиля прозы, все мелко. После фильма настроение у жюри мрачное, все настроены иронично. Скрасил настроение только обед и ожидание следующего фильма. Это был Александр Прошкин с фильмом по повести Распутина «Живи и помни». Прошкина я помню еще по фильму «Холодное лето пятьдесят третьего года», хотя еще раньше я дрался за его «Ломоносова» на фестивале в Минске.
Основа фильма – это, конечно, литература, и здесь это видно, как никогда. Но и режиссер с актерами выстроили свой неповторимый и запоминающийся мир. Здесь все, пожалуй, кроме финала, где есть свои толкования и, в частности, толкования самой прозы. Но здесь надо вспомнить название повести, и все встанет на место. Здесь живой Гуськов, несущий лодочный мотор от реки вверх по лестнице. Но сохранилось ли там, наверху, и это село, и этот такой притягательный мир? Все актеры выше всех похвал, и исполнители центральных ролей Дарья Мороз и Михаил Евлампиев, и исполнители второго плана – Анна Михалкова и Сергей Маковецкий. Вот тут, наконец-то, что-то замаячило для главного приза.
Всего самого страшного ожидал от психологического триллера по мотивам книги первого премьер-министра Украины Александра Турчинова «Иллюзия страха». Какое-то кино, может быть, и получилось, но с таким провинциальным нагромождением страхов, что диву даешься. В этом смысле украинское кино, в своей массе, еще долго будет провинциальным. Но идея, будто страх, сопутствующий богатству, может целиком сожрать человека, в самой книге, как в первооснове, есть. Эта мысль мне показалась плодотворной.
Закончилось все уже в десять часов. Заставлять жюри смотреть в один день по стольку фильмов непродуктивно. Восприятие притупляется, но чего не сделаешь, чтобы прибыль от искусства, превратившегося в коммерцию, стала больше.
1 апреля, среда, 2009.
В самом конце дня День смеха ознаменуется показом комедии Владимира Аленикова «Улыбка Бога». Одесский интернациональный юмор, хотя действие начинается в Чикаго. Все против моей внутренней эстетики, но нравится – бесхитростно и почти народно. Даже Роман Карцев, с его плотоядным еврейским юмором, и Джигарханян, который, как всегда, обещал прибыть на премьеру, но не приехал, не вызывают отторжения. Джигарханян, не стесняясь, распоряжается своей старостью, как материалом. Пружина сюжета– одесские катакомбы, как некая машина времени.