Дневник
Шрифт:
Спустя два часа, когда все было кончено, я с родителями сидела в комнате. Первым заговорил отец:
– Я не берусь судить все, что этим днем случилось с тобой. Но знай одно, во всем этом виновата ты сама. Не перебивай меня. Я говорю, – мне оставалось только кивнуть, – все, что тебе вменяют, все, что ты сделала, едва не привело к твоей гибели. Учитывая все это, я должен принять непростое решение. Ты покинешь это место. Покинешь в полном одиночестве. Поедешь к тетке, что в городе живет. Будешь жить у нее. Пока будешь ехать, хорошенько обдумай все, что с тобой приключилось. Если сделаешь неверные выводы, то в следующий раз пеняй на себя. Родителей рядом может не оказаться. Мы не сможем вечно тебя спасать.
Пока он говорил, мать тихонько плакала в углу. Она не смела отцу перечить, так велико было ее уважение к нему.
Я оглядела их молча, поднялась с дивана и пошла собирать свои вещи. Спустя пару часов все закончилось. Я покинула этот дом, эту деревню навсегда. Прощайте. Возможно, я еще вернусь, и вы все пожалеете!
Дневник на этом месте заканчивался. Мила недоуменно повертела его в руках. Ей не хватало продолжения.
Мила находилась под впечатлением от прочитанного. Описанные события ее поразили и даже задели за живое. Хотелось знать, чем же началась новая жизнь этой маленькой ведьмочки в городе. С чего она начала. Как нашла в себе силы подняться и идти вперед?
Столько вопросов в голове, на которые навряд ли получит ответ.
В комнату вошла Катерина. Молча скинула на пол одежду, распустила волосы и легла в постель.
Пользуясь моментом, Мила позвала ее и показала потрепанный дневник:
– Тебе знакома эта вещица?
Подруга недоуменно уставилась на тетрадь. Похлопав глазами, наконец, замотала головой.
– Нет, не знакома. Это что, чьи-то стихи?
– Это тот самый дневник, о котором я тебе говорила.
– Все ясно.
Катерина накрылась одеялом и отвернулась к стене. Разговор был окончен. Признаться, Мила этого не ожидала. Ей казалось, что это ее дневник. Катерина ведь тоже черная ведьма, и по всем признакам он должен принадлежать именно ей.
Крайт не имела к нему никакого отношения. От этой мысли ей стало легче, как камень с души. Мила даже повеселела.
Она осторожно сложила дневник в тумбочку и потушила лампу. За окном стояла полная луна. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть, но почти всю ночь ворочалась и вертелась. Только под утро ее сморил глубокий сон.
Глава 17
Проснулась от громкого женского голоса. Кто-то сидел на кухне и разговаривал с Иваном. Мила накрыла голову подушкой и повернулась на бок. Все было напрасно. Этот голос, как иголка, сверлил мозг.
– Это невозможно, Катерина, закрой дверь, я хочу спать.
В ответ тишина. Никакого движения. Мила подняла голову и оглянулась. Кровать подруги была аккуратно застелена. Одежда и рюкзак, которые та сложила на спинку стула, отсутствовали.
Наверное, ушла по делам. Часы на стене показывали половину двенадцатого. С большой неохотой Мила сползла с кровати. Спутанные волосы расчесала гребешком и заплела в косу. Летний сарафан с завышенной талией она предпочла обычным джинсам и футболке.
В воздухе запахло свежим хлебом. От дивного аромата ее ноздри затрепетали. Девушка была голодна. Хотелось есть.
Мечтая о черном кофе, она вошла на кухню. Иван стоял у печи. Ловко орудуя ножом, он разрезал на куски свежеиспеченный хлеб. В воздух поднималась тонкая струйка дыма.
– Здрасте!
У окна на месте Катерины сидела довольно-таки полная женщина: седые волосы, убранные под косынку, цветное платье простого кроя, на ногах – носки с аппликацией.
Женщина с большим интересом рассматривала Милу. В ее взгляде читалось легкое недоверие.
– Матвеевна сказала, что ты можешь с первого взгляда определить болезнь.
Это было похоже на утверждение. Постановка фразы Милу поставила в тупик. Чтобы выиграть время на формулировку достойного ответа, она для начала подошла к Ивану.
– Доброе утро!
– Ах, Мила! Давай садись за стол, обедать будем. Кстати, познакомься, это Никитична. Соседка моя.
Женщина застыла в ожидании. Ее цепкий взгляд следил за каждым движением Милы.
– Иван, – девушка оглядела верхние полки шкафа, – у вас кофе есть?
– Только растворимый.
– Я бы хотела молотый.
– Такого нет.
Кончиками пальцев Мила прикоснулась к краю чайника. Он был очень горячим. Чтобы не обжечься, она отдернула руку. В чашку налила крепкий чай и села за стол.
– Насколько я поняла, вы желаете знать мое мнение о вашем здоровье. Так вот, у вас повышен уровень сахара в крови. Вы это прекрасно знаете, верно?
В ответ Никитична лишь медленно кивнула и переглянулась с Иваном:
– Это ты ей сказал?
– Ты спятила? Думаешь, я ей про каждого в деревне растрепал? Говорю тебе, у нее дар.
Женщина снова посмотрела на девушку. На этот раз в ее взгляде читалось удивление.
– Значит, ты действительно умеешь лечить?
– Кое-что в моей власти, – Мила бросила в чашку кусочек рафинада, – у вас, например, убрать шумы в голове. Сразу почувствуете.
Иван громко хохотнул.
– А вот хочу, чтобы все прошло прямо сейчас, – рявкнула Никитична и стукнула ладонью по столу, – сейчас хочу.
– Не вижу проблем.
Мила поставила чашку на блюдце и поднялась из-за стола. На миг на кухне повисла тишина. Никитична с легким недоверием следила за каждым движением Милы.
Как только та встала за ее спиной, она быстро посмотрела на Ивана. Старик стоял у стола и улыбался. Женщина несколько расслабилась.
– Снимите косынку и откиньте голову немного назад.
Никитична повиновалась. Секунду спустя Мила запустила тонкие пальцы в седые волосы. Каждое ее движение было легким и приятным. Тепло исходило от ее волшебных рук.
От головы по всему телу нежно пробегали волны легкого блаженства. Веки постепенно стали наливаться свинцом. Через минуту они вовсе закрылись.