Дневники 1932-1947 гг
Шрифт:
Переводчик передал нашу просьбу о беседе.
— Нет, нет, — я прежде всего должен посмотреть свои вещи.
Ушел в вагон. Нескоро вернулся. По нашей просьбе навалился Третьяков. Уламывал.
— Я приехал, я видел, я буду писать, — наконец сказал Фейхт.
Кругом засмеялись — «лень такая, форс». [51]
Он почувствовал себя неудобно и произнес еще несколько фраз (см. Правду от 6.02.37 на 3 или 4 полосе)
18 февраля
Борьба между нами и дружественной державой все обостряется. Помнится, как-то месяца два-три назад был такой эпизод: торжественное заседание, посвященное десятилетию «ЗИ» послало приветствие Сталину. Текст был забран «Известиями». Ночью Мехлис звонил Борису Марковичу — «снимите, мы же договорились снять». Тот отказался. «Как хотите, как хотите» — сказал Мехлис и положил трубку.
51
Повременный сленг — «излишек пафоса».
С тех пор пошла неприкрытая вражда. Но ее факты проявились резко совсем недавно. Не дожидаясь решения ЦК «держава» дала подвал М.М. Громова о готовившемся перелете Москва — Нью-Йорк. (Громов и сам был немало поражен появление подвала). Мы ответили на это серией статей: Чкалова, затем Байдукова с Кастонаевым, затем Ильюшина.
В статью Байдукова я вставил абзац о приятности и полезности воздушных гонок. Ребятам понравилось, одобрили. Напечатали 7 февраля. 8-го дали отклики. 12-го небольшую информационную заметку о совещании у Ткачева.
14-го держава вдруг напечатала статью Ляпидевского, Доронина, Филина и др. об организации воздушных гонок, в коей они слезно и настойчиво просят державу возглавить это дело, учредить свой кубок, толкнуть и т. д. О нас — не слова. В примечании держава сообщала, что идя на встречу просьбам героев она созывает 16-го совещание.
Вот бляди! Грабеж на большой дороге! Ужо тебя! Я с Левкой засели на телефоны: просим придти на совещание к Мехлису 15-го в 6 ч. вечера его кабинете. В номер бухнули три колонки откликов на Байдука, со ссылкой на 7 февраля — Дейга, (…зачеркнуто), Яковлева, Моисеева.
На следующий день Мехлис созвонился с Ворошиловым. Тот благословил и обещал кубок…. (зачеркнуто) согласился войти в комитет, М. М. Каганович и… Алкснис (зачеркнуто) — тоже.
Вечером состоялся триумф. Пришли все: Каганович…….. (много вычеркнуто) у Туполева было назначено совещание — мы его отложили и он с готовкой совещания прибыл к нам. Понаехала орда щелковцев, Кокки, Юмашев, злополучный Ляпидевский, выглядевший неважно.
Создали комитет, бахнули в номер отчет на четыре колонки, передовую, снимок участников на первой полосе.
«Известия» пронюхали, дали отчетик на 40 строк, сославшись на инициативу «Правды» и «Известий».
На следующий день у них было весьма куцее совещание, даже без авторов статьи. Т. тка демонстративно сидел у нас до 9 часов. (оказывается, когда он подписывал статью там никаких абзацев об державе не было)
1938 год
23 января
Год не записывал. Все руки не доходили. Постараюсь кое-что восстановить.
2 апреля
Лариса Коган рассказывает о появлении в Москве Эмиля Гилельса. был очередной конкурс (всесоюзный) пианистов. Музыканты уже заранее распределили места: этому — первое, этому — второе. И вдруг прошел слух: «едет какое-то рыжее чудо из Одессы» И чудо приехало!
Конкурс проводился в Б.Зале консерватории. На концерте, когда выступал Гилельс присутствовали Сталин и члены ПБ. Гилельс сошел — невзрачный, куце одетый юноша, никто не него не обратил внимания. Сел и сыграл «……..». И когда он кончил играть встал зал, встали в правительственной ложе, встали члены жюри. Овация — сумасшедшая!
Гилельса позвали в правительственную ложу. Он пришел Сталин предложил ему сесть на переднее кресло. Эмиль сел, спиной к Сталину, не сообразив что это неудобно. Разговаривал через плечо — Сталин улыбнулся.
— Когда ты уезжаешь? — спросил он.
— Через три дня.
— А не можешь ли отложить?
— А зачем?
— Я хочу, чтобы ты пришел в гости, хочу тебе подарок сделать.
— Ладно.
Через пару дней обоих Гилельсов вызвали в Кремль. Там их буквально задарили.
Был вчера у Тольки Ляпидевского. Он рассказывал, как Ворошилов оберегает их от всяких покушений. Многие хотели забрать героев на работу. Ворошилов не дает: пусть сначала окончат Академию.
К XX годовщине РККА ребятам хотели дать звание майоров (они были капитанами). Ворошилов лично написал «ПОЛКОВНИКИ!»
23 апреля
Все как-то не хватает времени записывать. Нужно написать следующее: встречу нас на аэродроме, прием папанинцев в Кремле, Чкалов у нас, разговор Папанина со Сталиным, мой разговор с Шевченко и Джими Каллинзе, проводы Леваневского, проводы Громова, встречу Чкалова и Громова (взять отчеты!), старт «СССР-3», демонстрация 1 мая.
Сейчас просматривал старые записи в этой книжке. Сколько сукиных сынов терлось у авиации! Как ясна становится ныне вся эта дейгевская волокита с приборами и регистрацией рекордов.
25 апреля
Только что пришел от Коккинаки. Он заявил, что его проект потерпел фиаско. Разрешение было выдано еще в прошлом году. Но сейчас не дают. «М.б. дадут позже, а тогда мне и самому не нужно» Огорчен весьма.
— Думаю осенью смотаться во Владивосток.
— Лучше на Сахалин.
— А верно. Знаешь, когда-то я сказал об этом наркому — он глазами повел: это же будет замечательно.
Рассказал он мне пару забавных летных случаев: как на его глазах человеку винтом ударило по голове, винт разлетелся в куски, а человек хоть бы что. И другой: на рулежке клюнул носом, летчик сломал шейные позвонки.
Сам Владимир (1937 г.) несколько лет назад летел на морской машине над лесом. Снегопад, видимости никакой, сдал мотор. На 50 метрах надо решать, что делать. Увидел впереди маленькие кустики: решил близко поляна. Решил дотянуть. Тянет, ровняет на последнем моторе. Машина — чирк, чирк по верхушкам. Все дно выдрало, хвост, крылья, но дотянул. Сосчитал: все живы.
28 апреля
Сегодня у нас напечатана огромная, на полполосы, рецензия на книгу «История XIX века» (под редакцией профессоров Лависса и Рамбо, I–VIII т.т. Перевод с французского. Государственное социально-экономическое издательство. Москва 1937 г.) Заголовок рецензии: «Ценное издание по истории XIX века», автор — Ф. Ротштейн.