Дневники чужого мира
Шрифт:
Не знаю даже, что на меня нашло, но послушалась я Александра беспрекословно, ни на минуту не усомнившись в его словах. Хотя сейчас и понимаю, что эта поездка незнамо куда была авантюрой чистой воды. Мало ли куда меня вообще могли завезти…
Однако же ничего плохого не случилось. В большом доме, расположенном в центре города, меня уже ждали. Почтительные слуги встретили лохматую заплаканную девицу как королеву. Ни одного косого взгляда или шепотка в мою сторону, никаких намеков и двусмысленностей, будто так
— Цела? Невредима? Напугала всех до смерти, не девица, а наказание Пресветлой! — она порывисто обняла меня, словно и не чаяла уже увидеть. — Ну рассказывай!
— Прошу к столу, — лэру прервал невозмутимый дворецкий. Храбрый дядька, у нас в замке Гренадершу перебивать никто не осмеливается, дураков нет, а этому хоть бы хны. Стоит спокойно, морду кирпичом сделал, глазами оловянными на нас смотрит. От такой дерзости Маргарет зависла на минутку, а потом ничего, проморгалась и в столовую отправилась.
Мы успели пообедать, обсудить мое похищение, когда в сопровождении лэрда Магнуса явился хозяин дома. Не став мучить нас ожиданием, он сразу же коротко поведал о том, что удалось выяснить. Меня собирались продать в гарем! Офигеть!
Слайм — город портовый, кого в нем только нет. Матросы и купцы, булочницы и конюхи, шлюхи и монашки… И все они, блин, брюнеты! А у шайки сивого был давний заказ на блондинку! И тут я! Вся красивая такая, никому не известная, юная белоголовая овца! Если бы не Алекс, не тот который индюк, а тот который гад, и в мою сторону не смотрит, то плыла бы я сейчас в теплые страны…
А потом нас отправили домой, вежливо попрощались, сказали, что были рады повидаться и даже ручкой не помахали на прощанье. Ну и ладно! Мы девушки гордые, почти совсем замужние, а потому на посторонних кривоносых мужиков не заглядываемся. У нас свой индюк, то есть жених раскрасавец имеется! И он даже не наговорил мне гадостей, что само по себе странно. Ладно, думаю, что завтра он исправится.
Вроде все. Про бугаину я себе думать запретила, но почему-то пришли на ум стихи Блока. К чему бы это?
Есть минуты, когда не тревожит
Роковая нас жизни гроза.
Кто-то на плечи руки положит,
Кто-то ясно заглянет в глаза…
И мгновенно житейское канет,
Словно в темную пропасть без дна…
И над пропастью медленно встанет
Семицветной дугой тишина…
И напев заглушенный и юный
В затаенной затронет тиши
Усыпленные жизнию струны
Напряженной, как арфа, души.
Буду я укладываться, а то засиделась с этими записками заполночь.
Глава девятая
Этим ясным
— Что это, Марк? — нахмурился лэрд Глэйв.
— Только что доставили из Слайма, ваша светлость. Велено передать лэри Аннабел, — на одном дыхании отбарабанил счастливый, что избавился от этакой тяжести парень.
— От кого? — поинтересовалась Лидия.
— Не могу знать!
— Бэлла, посмотри, — распорядился дядюшка сурово.
Не заставляя повторять дважды, Катя достала маленький конвертик, спрятанный в гуще нежных бутонов.
— Что там? Читай! — рыкнул хозяин Холодного мыса.
— Самой очаровательной из спасенных мною дев. Александр Рок, — по мере чтения ее голос звучал все тише.
— Как это мило, — в тишине, царящей в столовой громкий смех Лидии прозвучал фальшиво. — Наша скромница умудрилась покорить Ужас Дагании. Он восхищен и тоскует, только посмотрите!
— Я не ваша, слава Всевышней! — не выдержала Катерина.
— Да как ты…
— Помолчите обе! — приказал лэрд. — Марк, отнеси цветы в комнату Бэллы. А вы, — он обвел глазами домочадцев, — продолжайте завтрак.
Семейство дисциплинированно приступило к приему пищи. Кате, с которой все не сводили глаз, кусок не лез в горло. Она старательно жевала ставшую безвкусной булку, запивая ее кофе.
— Позвольте за вами поухаживать, лэри, — Алекс ядовито улыбнулся и положил ей овсянки.
'Хе!' — она тихонько выдохнула. 'Меня кашей не напугаешь, индюк ты надутый,' — и потянулась за вазочкой, чтобы положить себе немного ежевичного варенья. В тот момент, когда Катерина уже добавила лакомство в подостывшую овсянку и собиралась вернуть креманку на место, Адерли легонько прищелкнул пальцами. Тут же вазочка как живая вырвалась из пальцев девушки и опрокинулась прямо на подол ее нового розового платья.
— Как вы неловки, — не выдержала лэра Нарент, но тут же осеклась, уловив недовольство дядюшки.
— Не огорчайтесь, лэри, — от участия в голосе Алекса Катю слегка зазнобило. — Этой беде очень легко помочь, я знаю одно простое заклинание…
— Не стоит беспокоиться. Мне совсем не нравится это платье, — она старалась держать себя в руках.
— Напрасно, вам к лицу этот наряд, — не отступал жених. — Имейте в виду пятно можно убрать только в течении первых пяти минут.
— Но…
— Иди, Бэлла, а то нам в кошмарах будет являться розовый батист, — прекратил споры лэрд Глэйв. — Умей с благодарностью принимать помощь.