Дневники Фаулз
Шрифт:
11 сентября
Выставка Пикассо [611] . Откровение: он отнюдь не гениален. Отчего бы Пикассо не вернуться к одному из ранних своих периодов — реалистическому или импрессионистическому? Невротическая потребность все время двигаться вперед, убегать от собственной тени; столь многое в его творчестве — самодовлеющий, тупиковый эксперимент. В недрах его существа — тьма-тьмущая неизжитых комплексов; отсюда — потребность в компенсации, неудержимый «поток творческой энергии» (иными словами, неспособность углубиться в медитацию) и непрерывная «смена стиля и техники» (иными словами, неспособность сосредоточиться на чем-то с целью добиться реального результата).
611
Эта
Его новаторство сильно преувеличено: он определенно не первый в мире кубист и не первый карикатурист, — в то же время молниеносно отзывается на все новое. Вульгаризируя то, что на самом деле оригинально; подстегивая карусель быстротечной моды.
Пока мы ходили по залам, мне вспоминалась выставка Брака [612] : насколько он крупнее Пикассо как живописец.
Два непомерно разрекламированных художника нашего столетия: Пикассо, Матисс.
13 сентября
612
См. с. 498.
Гастроли бомбейской Малой балетной труппы. Очень талантливая и приятная индийская труппа: десяток танцев, горстка аккомпаниаторов [613] . На мой взгляд, этот индийский танец и индийская музыка в десять раз красивее (в самом простом и неоспоримом смысле слова), нежели лучшее, что может предложить Европа. Мне кажется, в них есть то, что отвечает самой сути музыки и балета: определенная спонтанность и отсутствие рассудочности. Я имею в виду: музыка и танец воздействуют на все органы чувств, включая глубинные, довизуальные. Для этой simplicitas musicae [614] фатальны рассудочное подражание и модное манерничание; внести их в ее стихию — то же, что пережарить хороший бифштекс. Я пишу эти строки, слушая «Вариации» Гольдберга. Критик мог бы заметить, что и им не чуждо ни рассудочное подражание, ни модное манерничание (французская увертюра и т. п.); однако сама сердцевина музыки — иными словами, чистая эмоция, которую она будит, в противоположность восхищению виртуозным исполнительским мастерством, — проста, как луговые фиалки. То же верно и в отношении Стравинского, а из самых рассудочных мастеров — Веберна.
613
Выступив на Эдинбургском фестивале, эта труппа на протяжении недели гастролировала в лондонском театре «Скала». Из двух представленных ею на гастролях хореографических драм Дж. Ф. увидел «Панча-тантру» («Искусство заводить друзей»), состоявшую из ряда сказок в стиле Эзопа.
614
Простейшей музыки (лат.).
8 октября
У меня бронхит; новое испытание не из самых приятных. Весь день сидел на кухне, читая Марциала. Прекрасно его чувствую. Теперь в латыни в гораздо большей степени полагаюсь на угадывание строки. То есть угадываю общий смысл строки или строк, а затем уже стараюсь установить его грамматически, слово за словом. Такой метод во многом предпочтительнее педантичного прочтения одного слова за другим.
Из эпитетов post coitum [615] . Э.: закатно-солнечная.
615
После соития (лат.).
Съезды трех партий. Либералы: дети, играющие в королей и королев; социалисты: страстные, искренние, серьезные, но печально настроенные; тори: ничего не значащие общие места, собрание сельских обывателей. Даже «Телеграф» признает: в рядах консерваторов иссяк энтузиазм — «пустуют целые ряды». Единственная партия, которая кажется настоящей, современной, серьезной и живой, — социалистическая. Хочу уточнить: мне кажется; ибо реальность нынешней Британии — войлочные мозги заурядных буржуа. Сиречь консерваторов.
24 октября
Болею. Я так радуюсь, когда выпадает день, в который целиком принадлежу себе, что невольно думаю о себе как о симулянте. Даже когда болен, как сейчас (бронхитом). Ужасно, что находишься в положении, когда приходится благословлять болезнь.
Перечитал и исправляю «Поездку в Афины». Очень многое в ней безнадежно наивно, и все-таки эта вещь нравится мне как мало что из мною написанного. В ней что-то сказано: неумело, но твердо.
25 октября
Консультировался с Чизхолмом по поводу бронхита. Проведя подробный медицинский осмотр, он заявил, что у меня угнетенный вид:
— Вы выглядите так, будто вас выслали сюда из более приятных мест.
Я не спал ночь, был небрит, чувствовал себя хуже некуда, так что, наверное, и впрямь выглядел не блестяще. И все-таки он прав. Вот уже на протяжении нескольких лет я не перестаю писать стихи об изгнании. Первое, какое мне на ходу приходит в го-лову, — о тени, отбрасываемой деревом-мечом; оно было написано не меньше четырех лет назад. Я начал его как литературное упражнение, но, разумеется, по сути, оно (в подтексте) эмоционально; задним числом я осознал это, но не пытался анализировать — я имею в виду, разбирать в эмоциональном плане. Мне остро недостает Греции (вчера, перечитывая описание первого тамошнего утра в «Поездке в Афины», я расплакался), и сейчас, когда пишу эти слова, на глаза мне навертываются слезы. (Я почти написал «чуть ли не», ибо для выражения такого чувства нет слов: слезы не катятся по щекам, но я чувствую, как что-то подступает к самому сердцу; и глаза увлажняются.) Попробую разобраться в самом себе посредством вопросов и ответов; буквой С обозначу аналитика.
С. У вас обеспокоенный вид? Что вас больше всего беспокоит?
Я. Время — мне его не хватает.
С. Почему?
Я. Думаю, в основном потому, что единственная «работа», которую я хочу делать, — это писать. Хотя и знаю, что, начни я писать регулярно, большого толку из этого не выйдет.
С. Почему вы не смогли бы писать регулярно?
Я. Потому что хорошо пишется только в определенных настроениях. Если я принуждаю себя писать, качество написанного тут же ухудшается. Дело в том, что я легко отвлекаюсь; меня постоянно снедает жажда нового — в литературе и в жизни.
С. А в чем прежде всего?
Я. В литературе. Во всяком случае, в искусстве.
С. Итак, вы хотите вести досужий образ жизни и писать только тогда, когда на вас находит настроение.
Я. Да. Только меня не устраивает слово «досужий». Я стремлюсь к жизни, свободной от необходимости зарабатывать на хлеб насущный.
С. Что еще вас беспокоит?
Я. Деньги: мы вдвоем зарабатываем достаточно, чтобы нормально жить, но мало что удается откладывать. По большей части живем от зарплаты до зарплаты, хотя и не ограничиваем себя в текущих расходах. Вдвоем мы зарабатываем около полутора тысячи фунтов; звучит это впечатляюще, но многого мы себе позволить не можем.
С. Чего например?
Я. Мне хотелось бы иметь дом, машину, коттедж в деревне, старые книги, произведения искусства, пластинки. Пожалуй, сразу и не объяснишь, но я чувствую угрызения совести, покупая для себя что-нибудь дороже десяти шиллингов. Ну и еще отпуск. Я не могу куда-нибудь поехать в отпуск, не проделав брешь в семейном бюджете. Но в общем и целом деньги не очень меня волнуют.
С. Вам почти тридцать пять. Не ощущаете ли вы уколов совести в связи с тем, что ваша жена вынуждена работать?