Дневники казачьих офицеров
Шрифт:
При построении боевого порядка всем полковым хорам трубачей приказал играть марши своих частей.
Как на параде строились полки в линию колонн, разворачиваясь в боевой порядок. Гремели трубачи, реяли знамена. Вот блеснули шашки. Пронеслось «Ура!», и масса казачьей конницы ринулась в атаку, вскоре скрывшись в облаках пыли. Гремела артиллерия. Белые дымки шрапнелей густо усеяли небо…» — пишет генерал Врангель. [145]
«Противник, за три дня боев, потерял около 15 тысяч пленных, 55 орудий и 150 пулеметов», — тут же добавляет он.
145
Врангель П. Н. Указ. соч. Т. 5. С. 140 и 141.
А вот вторая картинка казачьей славы и страданий, по его словам:
«В автомобиле выехал в Котельниково. На всем пятидесятиверстном пути мы не встретили ни одного жилья. Безлюдная, покрытая ковылем, местами солончаковая степь была совершенно пустынна. Красные кирпичные маленькие здания полустанков одиноко стояли в степи. За весь путь мы встретили лишь медленно тянувшийся, запряженный верблюдами арбяной транспорт с ранеными. Убийственно медленно тянулись сотни верст скрипучие арбы; укрывши головы от палящего зноя, лежали несчастные страдальцы». [146]
146
Там же. С. 149.
Своеобразный многотысячный бивак казачьей конницы в Астраханской степи генерал Врангель описывает в поэтических тонах. Вот он:
«В ночь на 27-ое мая, перед атакой, армия ночевала в поле. Стояла тихая звездная ночь. Воздух напоен был степным ароматом. Далеко по степи раскинулись бивуаки полков. Я спал на бурке, подложив под голову подушку седла. Кругом слышались голоса казаков, фыркали кони, где-то далеко, на заставе, стучали выстрелы. Казалось, что история перенесла нас на целый век назад, в эпоху великих войн, когда не было ни телеграфов, ни телефонов — и вожди армий сами водили войска в бой». [147]
147
Там же. С. 151.
Все это так красочно и выпукло пишет русский генерал о доблестных полках Кубанского войска, победно идущих на Царицын, коих под начальством генерала Врангеля было ДВАДЦАТЬ ОДИН. Но никто из кубанских генералов и старших начальников, участников этого похода, глубокого по боевой славе, острого по кровавым потерям и всевозможным невзгодам в солнцем спаленной Астраханской степи — никто не описа л…
Но возможно, что в казачьей психологии это было самое обыкновенное дело, самое нормальное, о чем и не следует писать? Возможно…
После кровопролитных двухдневных боев, главным образом под ударами 1-го Кубанского конного корпуса генерала Покровского и 2-го Кубанского конного корпуса генерала Улагая, 17 июня 1919 года Царицын пал.
Насколько жестоки были кровавые потери, генерал Деникин пишет: «Стоил этот успех крови не малой (то есть весь поход на Царицын и взятие его. — Ф. Е.). В одном командном составе убитых и раненых было пять начальников дивизий, два командира бригад и одиннадцать командиров полков — свидетельство высокой доблести войск, в особенности Кубанцев». [148]
148
Деникин А. И. Указ. соч. С. 108.
«15-го июля под сокрушительными ударами группы генерала Покровского пал Камышин. В трехдневную операцию под Камышином, было взято около 13 тысяч пленных, 43 орудия и много пулеметов», — пишет генерал Врангель, [149] а всего за 40 дней Царицынской операции — 40 тысяч пленных, 70 орудий, 300 пулеметов. [150]
«После овладения Царицыном — 21-го июня 3-й Кубанская казачья дивизия под начальством генерала Мамонова, переправившись на левый берег Волги, достигла полотна железной дороги Саратов— Астрахань; своими головными частями заняла село Средне-Ахтубинское, где была встречена населением колокольным звоном», [151] а «в средине июля, в районе Эльтонских озер, части генерала Мамонова вошли в связь с уральцами. Разъезд уральских казаков, пересекший на пространстве ста с лишним верст пустынную степь, соединился с нашими частями». [152]
149
Врангель П. Н. Указ. соч. С.108.
150
Там же. С. 160.
151
Там же. С. 163.
152
Там же. С. 170.
«На Дону царил высокий подъем. 10-го июня Донское Войско торжественно праздновало в Новочеркасске освобождение своей Земли от нашествия красных. А Армия Дона, насчитывавшая в средине мая 1919 года ПЯТНАДЦАТЬ тысяч бойцов, росла непрестанно, дойдя к концу июня до СОРОКА тысяч». [153]
После этого знаменитый рейд 4-го Донского корпуса генерала Мамантова по тылам красных в августе месяце — Тамбов, Козлов, Лебедянь, Елец, Грязи, Касторная.
«По всему пути генерал Мамантов уничтожал склады и громадные запасы противника; разрушал железнодорожные мосты; распустил несколько десятков тысяч мобилизованных; вывел целую бригаду крестьян-добровольцев; нарушил связь, снабжение и вызвал среди большевиков сильнейшую паникр. [154]
153
Деникин AM. Указ. соч. С. 107.
154
Там же. С. 122.
«Разграбление и уничтожение складов, баз и запасов Южного нашего фронта нанесли весьма тяжелые удары всему снабжению армий», — пишет красный командующий А. И. Егоров и фиксирует, что «значение этого казачьего конного рейда генерала Мамантова было очень велико для всей операции Южного красного фронта этого периода». [155]
«В то время, когда Мамантов нащупывал на фронте наиболее подходящие пункты для своего обратного прорыва — конный корпус генерала Шкуро, вместе с другими добровольческими частями, продолжал наступление, — говорит в своем повествовании Егоров и потом эпически заканчивает так: — 19 сентября (6 сентября по ст. ст.) Мамантов ударил в тыл четырем нашим пехотным дивизиям, и около 10 часов в тот же день произошло его соединение с корпусом Шкуро». [156]
155
Егоров AM. Указ. соч. С. 121.
156
Там же.
Эти два казачьих конных корпуса соединились северо-западнее станции Лиски. [157]
После захвата города Екатеринослава 16 июня 1-й Кавказской (Кубанской) казачьей дивизией она долго и очень успешно оперировала на правом берегу Днепра в юго-западном и западном направлениях от города, совместно с 2-м Лабинским, 42-м Донским казачьими полками и Терской пластунской бригадой и левофланговыми частями Добровольческой армии. Угроза Харькову со стороны красных войск заставила главное командование перебросить спешно поездами дивизию в этот район по маршруту Полтава — Харьков— Белгород. К этому времени с левого берега Днепра сюда перебрасывают и 1-ю Терскую казачью дивизию генерала Агоева. [158]
157
Трагедия Казачества. Т. 3. С. 275.
158
Агоев Владимир Константинович — р. 4 апреля 1885 г., казак ст. Новоосетинской ТКВ. Окончил реальное училище приюта принца Ольденбургского, Алексеевское военное училище (1906). В Великой войне награжден Георгиевским оружием, полковник, командир 1-го Волгского Е. И. В. Наследника Цесаревича полка ТКВ (1917). В Терском восстании против большевиков начальник Пятигорской линии (июнь 1918 г.), в Добровольческой армии и ВСЮР, генерал-майор (29 июня 1919 г.), начальник 1-й Терской казачьей дивизии (с 22 июля 1919 г.), в Русской Армии начальник 3-й конной и 1-й кавалерийской дивизий (1920), погиб в бою севернее Серагоз (Таврия) 12 августа 1920 г.
Из этих двух казачьих дивизий был составлен корпус, который был назван 3-й Конный. Его командиром был назначен генерал Шкуро. Генерал Шифнер-Маркевич стал во главе 1-й Кавказской казачьей дивизии. Все это произошло в первых числах августа 1919 года.
Если после занятия Камышина головные части Кубанских конных корпусов подошли по правому берегу Волги к Саратову на 80 верст, как пишет генерал Деникин, [159] то в августе под нажимом красных войск был сдан и Камышин.
159
Деникин AM. Указ. соч. С. 109.