Дневники Льва Толстого
Шрифт:
Как интуиция верха и низа, так многие другие интуиции останутся для нас непонятны, как непонятны художественные приемы. У О. А. Седаковой мы — вода [70] , не метафорически, а как? Как у Толстого? Запись:
13 Марта [1872]. Вода находится почти на норме, оттого и анормальные явления с водой.
1) Растяжение льда. Растяжение льда есть угол. Тот же угол будет в железе над расплавленным чем?. —
(Мы это видим, пот[ому] ч[то] мы вода // <Т.> 48: 147).
70
<Образ воды один из главных в поэзии О. А. Седаковой, но какое конкретное стихотворение имеется в виду, трудно сказать>.
Разобраться в этой интуиции мы опять же не сможем, потому что не научились еще понимать первого греческого мудреца, Фалеса. Та натурфилософия и толстовская другой
Натурфилософия Толстого — его неглавная область, потому что она по сути дела только попытка интимного вхождения не в природу или мир вовсе, а только в научную литературу своего времени, в ее факты, сведения и открытия.
В окончательной редакции натурфилософии Толстого всё движение идет от солнца. Два основных движения приданы земле одно непосредственно от движения солнца, это круговое по орбите, и другое опосредованно, из-за неравномерного облучения частей земли — движение вокруг оси. Под облучением, не надо забывать, он понимает и магнитное и может быть еще какое-то предполагаемое неизвестное. Оба движения, по орбите и осевое, вызваны лучами, природу которых Толстой не уточняет, но в его занятиях магнитом (вместо магнитного поля он говорит о направленности магнитных лучей) замечена способность магнитных лучей двигать:
Введите в область лучей железо, и оно притянется […] Сведите два таких магнита, они будут отталкиваться. Но если допустить, что идет ток кругом, то одна сторона будет отталкиваться, другая притягиваться (Записная книжка № 4, 18 марта 1872 // 48: 156).
Солнце лучами «водит» вокруг себя землю, т. е. «слияние» с солнцем заменено на вращение вокруг него, как бы оттянуто во времени этим вращением — тем самым на земле сложился верх и низ, соответственно движение вверх и вниз и вместе с ним история. Естественная, но отличает ли Толстой от естественной человеческую? Из всего, что мы о нем знаем, — не отличает. Но на каком именно основании он их объединяет? Чтобы это разобрать, надо понять одну его трудную мысль.
Мы помним, что вещество у него стало разным от разной наполненности материально-нематериальным солнечным лучом. Другое название этой наполненности — тепло, «все видоизменения тела имеют своим источником тепло», «всё движение жизни есть видоизменение тел под влиянием тепла» (48: 161), «источник всех тел и движений есть тепло» (48: 162). Тепло в свою очередь то же самое что сила, т. е. энергия. «Всякая сила есть проникновение солнечн[ой] материи в земную» (Записная книжка № 4, 9.3.1872 // 48: 139). Тепло это солнечные лучи, проникающие (проникающая радиация), и они или оставляют нашу земную материю нетронутой, проходя прямым или сложным движением по ее порам, или вмешиваются в нее и изменяют. Солнце и земля повторены — их соотношение — в частицах и лучах. Красиво. Лучи или движутся и проявляются сами по себе, или изменяют частицы, проникая в них.
От понимания верха и низа мы пока отказались. Загадочная вода, т. е. мы, и рядом с ней воздух где-то в промежутке, они между: «Вода и воздух почти стоят в виде паров, не падая ни вверх ни вниз» (31.3.1872 // 48: 161).
Трудность, мне не совсем прозрачная, в том, что падение из тепла, т. е. из лучей, не только вниз, а равным образом и вверх тоже это падение, отпадение от нормы, от середины. Падение — скатывание к смерти. Пламя падает вверх чтобы умереть, потому что наверху холоднее.
Весь органический мир говорит то же. Органический мир есть движение веществ в области обоих падений. В живом человеке, червяке, дереве соединяются оба стремления: кверху, книзу. Как только умирает — холодеет и падает книзу. То же, что тепло — гниение, идет кверху.
Всё движение жизни есть видоизменение тел под влиянием тепла и потому перемена направлений движений. Из газов образуются аэролиты и падают вниз; из крепких тел образуются газы, к[оторые] выкидываются землетрясениями и волканами кверху (31.3.1872 // 48: 161).
В случае непонимания опереться только на бесспорное: понимание идет от сейчас и здесь моего тела. Тепло, или жар, так определялась поэзия (начало жизни).
Что было бы в пустом пространстве, к[оторого] никто не видел, не знаю; а у нас, дома, это то, что есть. — Источник всех тел и движений есть тепло. Что же есть тепло? Откуда оно? Как оно действует? (48: 162)
Этот вдруг свежий интерес к теплу понятен. В этой связи понятен и отказ от ранее принятого деления всего на земную и солнечную материи: теперь тепло (или сила, или солнечные лучи) источник и тел тоже — наверное как продолжение двойной способности лучей, проникать и разогревать, или электризовать, намагничивать вещество, а во-вторых превращать само вещество.
Так что натурфилософия Толстого не только у нас, а и у него кончается вопросом: что такое тепло. Ясно ему одно, что у нас «дома», т. е. в моем интимном опыте, от тепла-силы-света всё движение. Всё становится крайне сложным оттого, что тепло может быть скрытым.
Вопрос остается и технический: какое отношение между теплом и водой? Если вода это мы (в современной биологии исследуют особые свойства воды, в ее отношении к теплу, которые делают ее уникальной средой живого), а тепло это наш «домашний» опыт универсального источника (опять же пока только издалека вспомним античные — досократические — представления об очаге тепла, Гестии, в середине мира, как огня в доме, оставляя серьезный экскурс на потом), то мы два, вода и тепло? В каком смысле два, в том же, в каком в курсе «Лес» мы прослеживали две жизни, женскую и мужскую, материю и эйдос, протеины и нуклеины? [71] — Я говорю, это остается всё открытым вопросом. Может быть, от оборванности всего этого у самого Толстого остается в осадке тревожное чувство. Основать знание о веществе и его свойствах на исходном многослойном свете — это оставлено в сущности Толстым пока еще как задание. Тревожно еще и потому, почему в своей натурфилософии — может быть потому что сам вторгается в чужую область, читая Джоуля (Joule, James Prescott (b. Dec. 24, 1818, Salford, Lancashire, Eng.-d. Oct. 11, 1889, Sale, Cheshire), (24 декабря 1818, Солфорд, Ланкашир, Англия — 11 октября 1889, Сэйл, Чешир) English physicist who established that the various forms of energy — mechanical, electrical, and heat — are basically the same and can be changed, one into another. Thus he formed the basis of the law of conservation of energy, the first law of thermodynamics) [72] ;
71
<См.: В. В. Бибихин. Лес (hyle). СПб.: Наука, 2011>.
72
<(24 декабря 1818, Солфорд, Ланкашир, Англия — 11 октября 1889, Сэйл, Чешир), английский физик, доказавший, что различные формы энергии — механическая, электрическая и тепловая — в своей основе тождественны и могут изменяться одна в другую. Так он создал основу закона сохранения энергии, первого начала термодинамики>.
Тиндаля (Джон Тиндаль, 1820–1893, «Теплота, рассматриваемая как род движения» пер. с немыслимой теперь оперативностью с англ. А. П. Шимкова, СПБ 1864; Tyndall, John, b. Aug. 2, 1820, Leighlin Bridge, County Carlow, Ire.— d. Dec. 4, 1893, Hindhead, Surrey, Eng., British physicist who demonstrated why the sky is blue. In 1853 Tyndall was chosen professor of natural philosophy at the Royal Institution, London, where he became a colleague and friend of Michael Faraday. His early work was concerned with the magnetic properties of crystals, but in 1859 he began investigating the ability of various gases to absorb and radiate heat. He established that humid air absorbs heat with little change in temperature, a phenomenon of meteorological importance. Tyndall studied the diffusion of light by large molecules and dust, known as the Tyndall effect; he also performed experiments demonstrating that the sky’s blue colour results from the scattering of the Sun’s rays by molecules in the atmosphere, a phenomenon which was later explained theoretically by Lord Rayleigh. In 1881 he delivered the final blow to the long-held idea of spontaneous generation by proving that germ-free air does not lead to food decay. Tyndall’s publications, more than 16 books and 145 papers, include Heat Considered as a Mode of Motion (1862), Six Lectures on Light (1873), and Forms of Water (1872) [73] );
73
<(P. 2 августа 1820, Лайлин-Бридж, Ирландия — 4 декабря 1893, Хайнд-Хед, Суррей, графство Карлоу, Англия) британский физик, объяснивший, почему небо голубое. В 1853-м Тиндаль был избран профессором естественной философии в Королевском институте (Лондон), где он стал коллегой и другом Майкла Фарадея. Его ранние работы были связаны с магнитными свойствами кристаллов, но в 1859-м он начал исследование способности различных газов поглощать и излучать тепло. Он установил, что влажный воздух поглощает тепло с очень небольшим изменением в температуре — феномен, имеющий большое значение для метеорологии. Тиндаль исследовал рассеяние света большими молекулами и пылью (известное как «эффект Тиндаля»); также он провел эксперименты, показывающие, что голубой цвет неба получается при рассеивании солнечных лучей молекулами в атмосфере — феномен, который был позднее объяснен теоретически Лордом Рэлеем. В 1881-м он нанес окончательный удар долго державшейся идее самозарождения, доказывая, что в воздухе, свободном от микробов, пища не портится. Публикации Тиндаля, более 16 книг и 145 статей, включают Теплота, рассматриваемая, как род движения (1862), Шесть лекций о свете (1873) и Формы воды (1872)>.