Дневники св. Николая Японского. Том V
Шрифт:
Был с визитом у английского епископа Awdry. Живет в новопостроенном в японском стиле доме; стены гостиной украшены, между прочим, прекрасными ландшафтами работы Mrs Awdry. Пред домом пустое место, на котором будет воздвигнут собор, и нужно сказать, место для сей цели такое же хорошее, как наше; собор с холма будет виден на большую часть города.
Возвращаясь от Awdry, заехал к посланнику. Оказывается, что перевод его состоялся совершенно неожиданно для него. Кажется, желающие орудовать в Корее устроили это, так как барон держался очень широкой политики с японцами в вопросе о Корее. Как бы вперед Корея не поссорила России с Японией! Впрочем, барон очень хвалит ум и такт Извольского
[Пропуск в оригинале]
13/25 ноября 1899. Суббота.
О. Николай Сакураи подробно описывает свое путешествие по Церквам. В Хоромуи преподал святое крещение шести наученным от Евфимия Сабанаи, неизменно благочестивого и ревностного старика; просит о. Николай послать ему Жития Святых, которые он хочет иметь; кстати, это будет и для всей Церкви в Хоромуи. Пишет о. Сакураи о необходимости послать катихизатора в Асахикава, город, имеющий уже до трех тысяч домов, — иначе–де наши христиане, живущие там, как овцы без пастыря, расхищены будут инославными. — Ответил я ему на это, чтобы послал месяца на два Петра Юмура в Асахикава; у него в Иванай, кажется, нет слушателей. Описывает о. Николай и чудесное исцеление во время елеосвящения жены Павла Мацумото в Отару.
Георгий Оно, катихизатор в Уцуномия, извещает о чудесном знамении, так же от таинства елеосвящения, недавно происшедшем в Уцуномия: старик чиновник, врачами приговоренный к смерти от неизлечимой болезни в желудке, после елеосвящения, совершенного о. Титом Комацу, тотчас же почувствовал облегчение и скоро совсем выздоровел; желудочная болезнь совсем исчезла к изумлению врачей. Слава Богу!
14/26 ноября 1899. Воскресенье.
Яков Ивата, катихизатор в Мори и Какегава, пишет, что открыл проповедь в одной деревне, и тут же пишет, что в Какенава есть слушатели, в Мори и Каяма тоже должен вести проповедь; а там еще в Кега зовут его — чужой приход, принадлежащий Матфею Мацунага… И все хвастовство! Точно бабочка летает в письмах своих, а наделе до сих пор ничего путного от него!
15/27 ноября 1899. Понедельник.
Между письмами сегодня прежалостное письмо есть от Симона Кикуци, что родом из Хитокабе; пишет из тюрьмы, горько сетует на свой проступок, заведший его туда, и просит всех помолиться за него, для чего просит отдать его письмо в «Сейкёо Симпо» для напечатания. Был когда–то в Семинарии, но непобедимое своенравие заставило его выйти из нее, как я ни старался уговорить его не делать этого; служил потом на станции железной дороги, где и учинил что–то такое, за что посадили его в тюрьму.
16/28 ноября 1899. Вторник.
Вечерним занятием сегодня кончен пересмотр слов Нового Завета по Симфонии Гильтебрандта. Теперь некоторые важные слова надо вновь пересмотреть, потом со специалистом по грамматике проверить правильность перевода в грамматическом отношении, потом вновь внимательно весь перечитать, потом можно и печатать; вероятно, в будущем году Бог поможет сделать это.
17/29 ноября 1899. Среда.
Илья Яци, катихизатор в Исиномаки, пишет, что в прошлое воскресенье у него одиннадцать человек крещено, и дальше: шесть человек слушают учение — к празднику, вероятно, будут крещены. Еще: христиане ремонтируют церковный дом (в
18/30 ноября 1899. Четверг.
И расчеты, и флюс, и трудность перевода таких слов, как «душа», «дух», с его различными смыслами…
19 ноября/1 декабря 1899. Пятница.
Вновь начали мы с Накаем исправлять Новый Завет, с первой главы Евангелия от Матфея. Вечером был приглашенный грамматик, но плох что–то: много времени отнимает долгим думаньем, почти ничего не рождающим.
20 ноября/2 декабря 1899. Суббота.
Опухоль щеки не позволила служить вечером. Впрочем, к завтрашней Литургии готовился — быть может, пройдет флюс; очень грустно было бы не служить в такой Великий праздник, которому в нашем Соборе и нарочитый престол посвящен.
21 ноября/3 декабря 1899. Воскресенье.
Праздник Введения Пресвятой Богородицы.
Благодарение Богу, сегодня можно было служить.
За Литургией были наши курильцы с Сикотана, Аверкий и Евфимий; потом у меня пили чай, обедали. Бонза показал им Кёото, где пробыли четыре дня и все хорошее видели; успели побыть и у о. Симеона Мии. Нет ни малейшего признака, чтобы бонза смутил их буддийством. Снабдил я их всеми религиозными нашими брошюрами — по три экземпляра для чтения всем там; брошюры писаны простым языком — будут понятны им; также — иконками для них и в каждый дом по одной; дал на гостинцы для всех пятнадцать ен, им двоим — по три ены, Степаниде, которой работы травяную плетеную коробку принесли мне, — две ены; дал, по их просьбе, восковых свечей для Церкви. Сегодня с вечерним поездом они вместе с бонзой отправляются из Токио в обратный путь. Говорили, между прочим, что в будущем году, вероятно, приедет в Токио Яков Сторожев, их старшина.
22 ноября/4 декабря 1899. Понедельник.
Фома Танака пишет, что советовался в Яковом Каяно о том, чтобы поменяться с ним местом службы, но Каяно никак не соглашается перейти в Вакаяма, ибо уже служил там, но не оказал успехов по проповеди. Поэтому Танака отлагает свою просьбу о переводе его из Вакаяма до Собора.
О. Борис Ямамура представляет следующие недоумения, касающиеся брака, и просит разрешить их:
1) Можно ли повенчать пасынка от первой жены с родною сестрою второй? — Это трехродного родства третья степень… [?].
Можно. Но нужно наперед испросить разрешение Святейшего Синода.
Отвечено: пусть готовятся к браку — я не сомневаюсь, что Святейший Синод не найдет причин не разрешить. — Нужно у Святейшего Синода испросить мне дозволение раз навсегда разрешить от его имени браки сего рода.
2) Нельзя ли повенчать двоюродных, и именно: дочь о. Иова Мидзуяма с ее двоюродным братом, еще язычником (военным офицером)? Девице еще пятнадцать лет, но брак этот уже решен между родными.
Я написал строжайше о. Борису — непременно остановить этот брак, иначе о. Иов будет крайне скомпрометирован; выйдет соблазн и для всей Церкви. О. Борис написал мне конфиденциально, почему о. Иову я не писал; но упомянул о. Борису, что если не послушает его о. Иов, чтобы тотчас дал знать мне, и я всячески буду убеждать о. Иова не делать этой пакости.