Дневники
Шрифт:
Увлекаясь, уверенно, начинает излагать Котовский — Мордвинов свою теорию борьбы: «Война это не только рубка… Война это учет. Учет сил, учет психологии, учет местности, учет возможностей риска, учет политического эффекта… Вот что такое война!» Актер передает импульсивно зарождающуюся мысль героя. Нетерпеливыми движениями он надевает гимнастерку, затягивает ремень, взволнованным голосом продолжает доказывать несравнимые преимущества бойцов своей бригады перед солдатами врага.
Охваченный горячим порывом к немедленному активному действию, Котовский — Мордвинов прекрасен в этой сцене. Перед нами во весь рост встает талантливый и бесстрашный полководец, не знающий слова «отступление», преисполненный воли к победе, научившийся принимать мудрые, смелые до дерзости решения. «Приказываю атаковать Одессу! Коня!…» — командует он. И это уже новый Котовский, тот, которого выковала себе под стать пролетарская революция.
Раскрывая многообразие человеческой натуры Котовского, актер в то же время старался особо выделить в образе те качества, которые наиболее отвечали его собственным жизненным и творческим устремлениям. Покоренный внутренней красотой и цельностью своего героя, Мордвинов хотел подчеркнуть прежде всего революционную страстность Котовского, его одержимость тем делом, которому он отдает свою жизнь. Отказ от всего, что в какой-то мере могло бы измельчить образ, определил характер психологического и пластического рисунка роли. Народный герой приобрел черты возвышенно-романтические.
Таков он на протяжении всего фильма, но, может быть, особенно необходимой подобная трактовка оказалась для заключительных эпизодов, где с необычайной силой прозвучала у актера тема Котовского — народного полководца, тема человека, словно самой природой предназначенного вести за собой массы, быть предводителем, вождем.
Вот он на коне перед своей прославленной бригадой. Кажется, для орлиного полета рожден этот всадник-богатырь. Лицо его радостно и вдохновенно, озарено жаждой борьбы. Непреклонная убежденность, гордость, подъем слышатся в его звонком, разносимом по степи голосе: «Котовцы! Орлы мои! Вы дрались, как львы, и нет на Украине немца! Командование приказывает идти нам на Одессу. Теперь вперед, только вперед!» И мы понимаем, почему, услышав слова полководца, так нетерпеливы бойцы, готовые вот-вот сорваться с места и ринуться туда, куда он указывает им путь…
Одесса освобождена. С экрана звучат заключительные слова героя: «Каждый, кто посягнет на нашу землю, так в ней и останется!» Актер произносил их в тяжелые дни войны, когда они имели особо злободневный, волнующий смысл. Тем большую страстность и убежденность вкладывал он в эту гордую оптимистическую фразу.
Созданный Мордвиновым образ был восторженно принят советскими воинами, сражавшимися с гитлеровцами на просторах огромного, не охватываемого взором фронта. В знак признания и благодарности бойцы Дивизии имени Котовского вручили актеру гвардейский значок.
Во время войны и в первые послевоенные годы Николай Дмитриевич много работал в кино. Однако, кроме Котовского, крупных образов создано им тогда не было. Исключительно требовательный к себе и к ролям, которые ему предлагали, он в других условиях наверняка отказался бы от некоторых из них, но тогда обстоятельства были иными — тема войны имела особое значение, а герои его были людьми военными, и актер считал за честь для себя вложить свою лепту в создание этих, хотя и далеко не совершенных в художественном отношении образов.
Так вошли в творческую биографию Мордвинова роли начальника танковой школы Васнецова из фильма «Парень из нашего города» (1942) и секретаря райкома Кожина из фильма «Смелые люди» (1950), которые, по существу, являлись эпизодическими и давали актеру очень мало возможностей для обрисовки интересных характеров.
Смысловые функции роли Васнецова в сценарии сводились к довольно-таки прямолинейному и лобовому тезису: начальник танковой школы — строгий и в то же время чуткий наставник своих питомцев. Узнать что-либо большее о личности этого человека из сценария было трудно. Тем более интересно проследить, как актер использовал все средства выразительности, которыми располагал, чтобы оживить этот схематичный образ, наделить его чертами индивидуального крупного характера.
Васнецов «распекает» курсанта Луконина, танк которого, совершая дерзкий прыжок через сломанный мост, провалился в воду. Причиной этому был недосмотр водителя, но Луконин не хочет выдавать товарища и принимает вину на себя. Такова ситуация, в которой мы знакомимся с героем Мордвинова.
Сухо и сдержанно звучит голос Васнецова (он сидит к нам спиной): «Вы получили приказ искать брод? Вы его выполнили?» Ответы Луконина не удовлетворяют начальника школы, он чувствует, что командир танка скрывает правду, и это раздражает его. Васнецов не выдерживает принятой на себя роли спокойного и строгого воспитателя, в нем прорывается горячий, страстный человек, он вскакивает с места и начинает быстро и резко шагать по кабинету. Потом подходит вплотную к Луконину, как бы пронзает его своим острым, открытым взглядом, повышает голос: «Так почему же танк провалился?.. Вы мне все говорите?.. Врете!»
Этот эпизод является решающим для характеристики Васнецова, и актер использует скромный текстовой и смысловой материал «до дна». Интонацией голоса, какими-то еле приметными нюансами он дает почувствовать двойственность в отношении его героя к Луконину: начальник видит его промах, даже злится на его мальчишество, но в то же время и гордится своим учеником, восхищается его смелостью, находчивостью. «Почему танк провалился?»— эта фраза несколько раз повторяется актером на протяжении эпизода, причем каждый раз с иным оттенком. Если сначала — строго, требовательно, суховато, то последний раз — даже с интонацией грусти, нескрываемого сожаления — проступок командира танка серьезен, а его упорное нежелание признаться во всем до конца отягощает вину настолько, что, вероятно, придется даже отчислить его из школы.
В официальных стенах кабинета Васнецов — Мордвинов не может, не имеет права выдавать свои чувства. Но вот на воздухе, в более свободной обстановке его прямая душа проявляет себя сполна. «Да, правильно… танки могут прыгать… — решительно, с самозабвенным увлечением говорит Васнецов Луконину, догнав его легкой энергичной походкой. — Поедете со мной в Среднюю Азию… Мне прыгуны нужны»… И в голосе его слышится радость. Радость открытия смелого человека, упоительная радость молодости и вообще жизни. Как и всех своих героев, Мордвинов сумел наделить и этот характер чувством полноты жизни, ощущением ее красоты и безграничности.
Васнецов не получился у Мордвинова законченным образом. Это были, скорее, штрихи, эскиз к портрету обаятельного, волевого, корректного интеллигента-военачальника, у которого требовательность к подчиненным сочетается с отеческой заботливостью, внимательностью, чуткостью к ним. И еще одно, пожалуй, самое главное качество все время подчеркивает в своем герое актер. Васнецов — высокоинтеллектуален, умен. Решительность органически уживается в нем с мудрой неторопливой рассудительностью, глубоким размышлением. В этом плане Васнецов, вероятно, явился предтечей образа Огнева в пьесе А. Корнейчука «Фронт», созданного вскоре Мордвиновым на сцене Московского театра имени Моссовета.