Дни Стужи
Шрифт:
Точно.
Предназначен.
Принесен в жертву. Так, вот это ощущение мы отметим, но рассказывать о нем майору не будем. Поскольку сами точно не уверены. А еще потому, что майор темнит, а это неправильно. Но ощущение было поганое — кто-то собирал души и приносил их в дар чему-то огромному, темному и очень чужому.
— Нет. Увы, но за исключением того, что убийство явно совершено с применением особых сил, сиречь, колдовства, или же, чародейства, я сказать ничего не могу.
— Жаль. Жаль. А я на вас, признаться, рассчитывал, —
— Да мы, если честно, и сами надеялись. Выглядело все это очень многообещающе. Кстати, — спросил Стас, — а из дома пропало что-нибудь? На ваш взгляд? Коробку, например, которую мы купцу приволокли, кто-нибудь видел? Я вот — нет.
— И я — нет, — задумчиво покачиваясь с пятки на носок, проговорил майор. — Значит, искать будем.
Закашлявшись, он вышел, чтобы отдать распоряжение, а Стас с Иваном подошли к столу.
Мертвец сидел, откинувшись на спинку, вцепившись руками в подлокотники, словно собирался встать и в этот момент его п р и м о р о з и л о. Иней покрывал лицо и руки, серебристым пухом лежал на дорогой ткани мундира, и, протянув руку, Стас почувствовал, как покалывает морозом кончики пальцев.
— Ты это тоже чувствуешь? — спросил он друга.
Вязальщик тихо, словно большой кот, ходил вокруг кресла, подрагивая ноздрями, словно обнюхивая воздух.
— Чую, конечно, — тихо ответил он, наклоняясь к затылку покойника.
— Что чувствуете? — спросил Владимир, подходя ближе. Иван на вопрос внимания не обратил, продолжив водить над телом своей тонкой тростью. Затем, словно очнувшись, глянул на инока.
— А скажите-ка мне, молодой человек, нас вы зачем притащили? Что, у Особого приказа ведунов нет?
— Вот только не надо мне говорить о том, что это все бесовское, — предупреждающе поднял он руку, глядя на инока. — Я, как Стас, в порубежниках не служил, но что и как делается, знаю хорошо.
— Да я и не думал, — впервые улыбнулся Владимир, оглядываясь на товарища. — Отчего же не привлекли?
— Оп-па, вот и приплыли, — прокомментировал Стас, переглянувшись с напарником. — А мы ведь вас, ребятки, не п о ч у я л и сразу. Закрывают вас или обереги какие?
Иноки сохраняли все ту же бесстрастность.
— По-разному бывает, — помедлив, ответил Владимир. Товарищ его оказался на редкость немногословным. Он задумчиво бродил по комнате, время от времени прикасаясь стенам, углам столов, мелким безделушкам, стоявшим на открытых полках.
Светловолосый Григорий, все так же призраком маячивший за спинами, неожиданно подал голос:
— Вот тут было что-то. Сейчас нет.
Он стоял возле низенького столика на гнутых ножках в виде львиных лап и водил рукой в тонкой кожаной перчатке с серебряными вставками. Иван бросил через плечо:
— Я знаю. А еще — там, как возле трупа, мороз. Подойди да сравни.
Инок так и сделал. Молча кивнул и вернулся к напарнику.
— А теперь давайте-ка на воздух выйдем, — подытожил Иван, — а то здесь больно неуютно. Воздухом подышим да поговорим.
Казалось, прошло столько времени, что на дворе должна сгущаться вечерняя тьма. Однако вовсю светило солнце, доносился с улицы ребячий гомон, и сладко пахло снегом.
Остро глянув на иноков, Стас спросил:
— Почему майору не сказали о том, что покойника не просто убили?
Неожиданно отозвался молчаливый Григорий:
— А вы отчего промолчали?
Стас крякнул.
— Уел. Вроде как. Но я теперь о вас много нового знаю. К примеру, что полиции вы в этом деле совсем не доверяете и будете своё расследование вести. Так?
Иноки молчали — воздухом дышали.
— Вот и ладненько, — взяв Стаса под руку, Иван потащил его к сбившимся в плотную кучу порубежникам и полицейским. — Идём. С господином майором переговорим, да подумаем, как нам пользу родной полиции принести.
Впрочем, остановился Иван в нескольких шагах от полицейских, и дождался, когда к ним подойдёт Хацкий. Глянул на кашляющего майора и коротко спросил:
— А все-таки, купец-то где?
Майор еще сильнее закашлялся, снова полез за платком. Ведуны и иноки равнодушно молчали. Ждали.
— Нет его.
— Как это — нет? — с интересом спросил Стас. — Ладно, здесь нет. А где он тогда есть?
— Никто пока не знает, — пожал плечами Хацкий, — у семьи не объявлялся, знакомых агенты обошли, в известных адресах тоже не показывался. Такая вот загадка, господа.
— А Акимыча, приказчика его, спрашивали?
— И Акимыча этого тоже нет, — сбиваясь на хрип, ответил Хацкий. — Ни здесь нет, ни дома тоже нет, что любопытно. Первым делом за ним послал, как только прибыли да поняли, что в число убитых он не входит.
— Интересно, — почесал в затылке Стас, — а нам вы об этом когда сказать собирались, господин майор?
Хацкий предпочел сделать вид, что не услышал вопрос. Коротко поклонившись, он вернулся к сослуживцам.
— Что, парни, интересно девки пляшут? По четыре бабы в ряд! — подмигнул инокам Иван, и, хлопнув друга по плечу, скомандовал, — Идём, идём. Пора покинуть эту юдоль скорби.
И только выйдя за ворота, спросил друга:
— Ты узнал тех двоих, с которыми Хацкий беседовал?
Стас кивнул:
— Конечно. Они вчера стрелка вязали.
— Вот-вот. Иноки не верят полиции, порубежники не доверяют инокам, Хацкий ведет какую-то свою ишгру…Все это очень дурно пахнет.
Глава 5. Дрянное дело
Не доверяя ни полиции, ни Особому Приказу, напарники сами дотопали до Акимычева домишки, что прятался среди брошенных каменных громадин старых многоэтажек. Походили, похрустели снегом, чтоб соседей не напугать, покричали через заборы. Никто ничего не знал, не видел, не слышал.