До дрожи
Шрифт:
Ну вот. Сказал!
Ноги ватные, от облегчения тянет обратно сесть и растечься по дивану. И…
Я блять не понимаю, почему на меня при этом так странно смотрит Александр Валерьевич?!
— Тёмочка, ты ко мне кольцо поверни, а то папа не знает, как реагировать, — ласково, как ребёнку предлагает Алиса.
Бля-я-я…
Мои уши
— Алис, — смотрю уже только в её синие глаза, и мне так невыразимо стыдно, что всё запорол, — У меня там ещё с лета два желания осталось…Хочу, чтобы ты любила меня и стала моей женой.
Алиска всхлипывает, улыбается, прикладывая ладони к вспыхнувшим щекам. Другая бы меня на хрен сейчас послала с так тупо сделанным предложением, но мой Цветочек — не такая мелочная. И за это я её тоже люблю.
— Не трать желания, я итак… — Алиса встаёт со своего места, тянется ко мне через стол. Целуемся, чуть не опрокинув полу — пустой графин и со звоном смахнув пару вилок.
Внутри грохочет всё, пытаюсь её покрепче обнять, рискуя оплатить всю разложенную на столе посуду.
— Это вы серьёзно сейчас что ли? — ошалело хрипит старший Лютик где-то на заднем фоне, — Эй молодёжь…! Так! Сели!!!
??????????????????????????Не реагируем. Не до того. Вместо этого, не переставая целоваться, неуклюже выбираемся с Алиской из-за стола и уже спокойно радостно тискаемся в проходе. Разлепляемся с трудом, надеваю кольцо.
— Ой, Тёма, какое красивое! — всхлипывает Цветочек, улыбаясь во все тридцать два и демонстрируя свои вкусные ямочки на щеках.
— Саш, они похоже всерьёз это всё, — охает Елизавета Тиграновна, — Не шутят!
— Мам, ну конечно не шутим! Мы ещё в июне решили, да, Тём? — отзывается Алиса, — Что следующим летом поженимся. Я как-то так официально даже и не ждала…У-и-и-и, — с тихим визгом снова кидается мне на шею обниматься.
Так приятна её реакция. Чувствую себя королём! И чего боялся?! Это же детка моя…Самая сладкая.
— Это сколько же вы были знакомы, когда в июне это решили? — бесцветным голосом интересуется Алисин отец.
— Эм…четыре дня, да, Артём?
— Шесть, если с поездом, — уточняю, чувствуя, как будущий тесть пожирает меня горящим взглядом.
— Да, взвешенное решение, ничего не скажешь, — хрипит Александр Валерьевич, опрокидывает рюмку и косится на жену, — Кис, ты чего?!
— Н-ничего…Пр-простите! — Елизавета Тиграновна всхлипывает один раз, второй, и вдруг начинает в полную силу рыдать.
— Лиза, ну чего реветь?! А?! — Александр Валерьевич явно теряется и становится очень беспокойным, рывком встаёт со своего места, пересаживается к плачущей жене, — Кисуль, ну что ты! Нормально всё будет, переживём…Нормально же будет, Артём?! — грозно рыкает на меня, баюкая жену.
Только киваю.
— Да всё хорошо…П-просто растрогали…Четыре дня, а…Эх, Саш… — бормочет почти бессвязно, аккуратно промокая салфеткой глаза, — Такие молоденькие совсем. Мы тоже т-такими были, да?
— Да мы и сейчас ничего, Лизавета, — подмигивает ей Александр Валерьевич, и жена ласково гладит его по заросшей щеке, улыбаясь в ответ. Коротко целуются в губы.
Я гляжу на них и думаю, что сделаю всё, чтобы Алиска тоже на меня так смотрела через двадцать лет.