До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2

Суханов Сергей Владимирович

Целые колонны - грузовиков, конных повозок, просто пешие - пробирались по дорогам на юг, шарахаясь в стороны при налетах и собираясь обратно после того, как стервятники улетят. Путь был нелегкий, особенно поначалу, когда еще присутствовал хаос - все ждали, что немцы вот-вот окружат их, поэтому старательно ломились на юг. Но вскоре Кулик совместно с Болдиным и Голубевым навели там относительный порядок - они не хотели деморализации своих войск, стойко оборонявшихся под Слонимом, и в этом деле забота о раненных - наипервейшее дело. Удобное шоссе на Барановичи было перехвачено немцами, поэтому использовалось максимум на половину своей длины. Но тут уже была Новогрудская возвышенность, болот было несравненно меньше, а вот дорожная сеть - наоборот - гуще, чем, скажем, западнее, в долинах и междуречьях Щары, Зельвянки и Роси, или восточнее - в Налибокской пуще.

Если по прямой, то от Новогрудка до железной дороги Барановичи-Минск было пятьдесят километров, с изгибами дорог - семьдесят. Поэтому часть колонн направлялась к ней, там народ подсаживался на составы и пробрасывался на восток километров на пятьдесят-сто - до Столбцов, Дзержинска, станции Фаниполь, а до захвата немцами Минска - и до него. Ну или пересекали железку и шли дальше - на юго-восток - до Могильно или Бобовни, от которых начинались отрезки хорошего шоссе, ведущего на восток - до этих пунктов от железки оставалось 15 и 25 километров соответственно, до станции Тимковичи - 40, от Дзержинска до железной дороги Минск-Бобруйск - тоже 40. Так что от Новогрудка в среднем триста грузовых автомобилей делали челночные рейсы - оборачиваясь туда-обратно за четыре часа и перевозя за один рейс десять-пятнадцать раненных, они за трое суток добросили до железной дороги почти двадцать тысяч раненных. А еще реквизированные у местных жителей пять тысяч подвод перевезли более десяти тысяч. Ну а дальше - либо раненных перегружали на составы, прокидывали дальше, там перевозили другими колоннами снова до железки - и уж по ней - вглубь страны, либо пересекали железную дорогу Минск-Барановичи и довозили до шоссейных или железных дорог - главное, было вывезти всех из-под Новогрудка. С 27го всех прибывающих с запада направляли сразу к железной дороге или дальше, так что от Новогрудка можно было уже вывозить тыловое имущество и эвакуировать местных жителей, кто хотел. Восточнее отправка раненных в тыл была еще не налажена - до тех мест еще не докатилось полное осознание войны, поэтому постепенно в лесах скапливались временные лагеря, которые постепенно рассосались только в начале июля. Но - большинство раненных было вывезено (в РИ, из-за необходимости прорыва через Зельвянку и Щару, их часто оставляли на попечении местных жителей, и избежать расстрела или отправки в концлагеря смогли далеко не все).

(В РИ Новогрудок и вся покрытая лесами Новогрудская возвышенность заполнились отошедшими с запада обозами, госпиталями, штабами, целыми частями и их остатками - пути на юг были отрезаны 47м моторизованным корпусом вермахта, поэтому отходить с раненными и обозами было невозможно; соответственно, немецкая авиация за три часа бомбардировки практически стерла с лица земли Новогрудок - старинный, упоминаемый с X века городок, бывшую столицу Великого Княжества Литовского. Уцелело лишь несколько каменных домов на окраинах и старинный храм Преображения Господня (он же Белая Фара). Жители разбежались по окрестным лесам и хуторам, а уцелевшие военные потянулись еще дальше на восток. Те, кто успел тогда выйти на рубеж Минского УРа, на сборных пунктах пополняли ряды дивизий 13-й армии или дальше к Березине.)

Именно отход госпиталей и тыловых обозов и прикрывали части, занявшие оборону фронтом на восток и отражавшие атаки танковых дивизий Минска, занявших город вечером 28го. В этот же день, только еще раньше, начал схлопываться и белостокский мешок.

ГЛАВА 26.

Из белостокского выступа продолжался лихорадочный выход наших частей. 85я стрелковая и 36я кавалерийская дивизии сдерживали немцев на рубежах по реке Свислочь, прикрывая отход 3й и 10й армий. Вечером 26го они получили приказ отходить на восток - к Роси, протекавшей в сорока километрах восточнее, через Волковыск (РИ). Но и из-за фронта немецких войск настойчиво выдирались из когтей окружения обойденные ранее немцами наши части и соединения. Так, генерал-майор С. П. Сахнов, командир отходившей из-под Гродно 56-й стрелковой дивизии, докладывал:

"...утром 27 июня я двинулся в направлении Мосты-Лунно. Подходя к м. Рожанка, встретились с вражескими войсками. Завязался бой, в котором вражеские части были разбиты. Мы захватили два малокалиберных орудия, несколько пулеметов и винтовок и 8 пленных, в том числе одного офицера. При допросе пленные отказались давать показания. Они были расстреляны, а полк продолжил движение по вышеуказанному маршруту. На всем пути полк неоднократно подвергался обстрелу с воздуха".

Не дойдя до Мостов примерно 4-5 км, 184-й СП снова столкнулся с фашистским частями. Завязался бой, который продлился с 15 до 22 часов 27 июня. В этом бою советские подразделения прорвали оборону противника, пробились к Неману и по захваченному мосту ушли на южный берег. (все - РИ)

Как чуть позднее отмечал генерал-полковник Гальдер: "Противник отходит с исключительно упорными боями, цепляясь за каждый рубеж. Своеобразный характер боевых действий обусловил необеспеченность тыла, где нашим коммуникациям угрожают многочисленные остатки разбитых частей противника. Одних охранных дивизий совершенно недостаточно для обеспечения занятой территории". (РИ)

А западнее Свислочи, уже оставленной нашими войсками, еще были советские части, которые отходили в Супрасельскую пущу - 2я, 8я и 13я стрелковые дивизии. Более того, наши сражались еще у самой границы, и не только в Бресте. Фон Бок записал в своем дневнике: "За сто километров от линии фронта, в Семятичах, 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных дотов, которые ей приходится брать штурмом один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся в нашем распоряжении современных средств нападения, гарнизоны этих дотов упорно отказываются сдаваться".

Но они пробирались на восток и юго-восток уже разрозненными отрядами - утром 28го немцы наконец замкнули окружение вокруг Белостока, соединившись в Берестовицах - поселке в тридцати километрах на запад от Волковыска и в 60 км на восток от Белостока - 292я пехотная дивизия немцев наконец смогла подтянуть через Беловежскую пущу основные силы и проломила нашу оборону. Но это не далось им даром. Отход наших частей на южном фасе прикрывали 208я моторизованная дивизия из 13го мехкорпуса генерала Ахлюстина и 27я стрелковая дивизия. Правда, последней, как менее подвижной, вечером 27го дали приказ начинать отход на восток (в РИ - осталась прикрывать до конца, так как наши еще прорывались восточнее - у Щары), но утром 28го она еще поучаствовала в контрударе, который на пять часов прорубил в окружении коридор, по которому смогли выйти еще пять тысяч человек - бегом, толпой, по дороге и обочинам, параллельным дорогам - а потом немцы снова перерубили шоссе - и уже насовсем - находившиеся западнее попали в котел (в РИ Белостокским котлом, или мешком, названо окружение восточнее - между Береставицами, Ружанами, Слонимом и Мостами). Так что задачу прикрытия отхода на южном фланге выполняла 208я моторизованная дивизия под командованием полковника и настоящего кремень-мужика Владимира Николаевича Ничипоровича. В отличие от той же 29й моторизованной из 6го мехкорпуса, которая имела 275 танков (а это больше, чем в немецкой танковой дивизии), в 208й было всего 27 танков - 15 БТ, 1 Т-26 и 16 Т-37/38/40, ну еще 12 пушечных БА-10. Но они отлично справлялись и такими силами.

В этот и следующий день наши устроили немцам бег с препятствиями. Наши организовывали временные рубежи обороны, под прикрытием которых основные силы отходили все дальше и дальше на восток. На дорогах устраивались завалы, сжигались мосты, устраивались засады - и немцы раз за разом вляпывались в них, теряя солдат и технику. И, так как с запада на нас давили исключительно пехотные дивизии, которые и так не отличались подвижностью, то вскоре они стали продвигаться ее медленнее, так как, выделив в отряды преследования большую часть своей техники, они за два дня на этих засадах всю ее и растеряли - скорости движения окончательно сравнялись.

Оставшиеся без топлива советские танки, особенно тяжелые, также существенно замедляли продвижение немцев. Так, 27-го июня на дороге, проходящей через лес у д. Лесняки (10 км южнее Волковыска), одиночный танк КВ задержал продвижение 263-й пехотной дивизии 9-го армейского корпуса. Сильно заболоченная местность не давала возможности обойти храбрецов, а имеющаяся под руками у немцев артиллерия ничего поделать с танком не смогла. Все попытки расстрелять "Клима Ворошилова" заканчивались потерей орудий и расчетов. И тогда фашисты вызвали на помощь самоходку "Штуг" N 331 из 263-го дивизиона штурмовых орудий. Броня советского танка выдержала все попадания, но все же 75-мм бронебойными снарядами САУ удалось заклинить башню и повредить ходовую часть КВ. В итоге, обозленный бессилием что-либо поделать с русским танком, командир самоходки пошел на таран. (РИ)

Но командование в лице Кулика, сумев взять под свой контроль процесс выхода из мешка (АИ), озаботилось и проблемой топлива, сумев достучаться по рации до командования - в ночь на 27е 70 бомбардировщиков ТБ-3 выбросили в район Волковыска 150 тонн горючего (в РИ это было 30го, в районе Новогрудка). Тысячи единиц техники - от танков до мотоциклов - получили возможность проехать дополнительные сто-сто пятьдесят километров, где их ждали новые крохи топлива, подвозимые по железной дороге и на грузовиках со складов в Уречье - аж в двадцати пяти километрах от Слуцка, а от Слонима - и все сто пятьдесят. Ну, до Слонима его не довозили, а вот к железной дороге Барановичи-Минск - вполне - там всего-то сотня километров. Боеприпасы везли вообще из Бобруйска - а это аж двести километров. И ничего - все-равно было уже понятно, что немцы разбомбят склады - они их уже бомбили, так что сейчас растаскивали то, что еще уцелело. Конечно, много техники было и оставлено - не до всех добралось топливо, особенно к востоку от Волковыска, не все выдержали длительных переходов. Педантичные немцы потом пометили номерами все оставленные танки - в Белостоке был номер один, а в Волковыске - уже триста двадцать (в РИ - пятьсот). И еще пара сотен - к востоку, но там было уже много и подбитых - все-таки в Волковыске были топливные склады, пусть и подвергавшиеся бомбардировкам.