До края вечности
Шрифт:
– Как прошел твой день?
– спросила я, поймав в отражении его взгляд.
– Теперь - прекрасно. Ты со мной, и, несомненно, рада меня видеть.
– Он наклонил голову, зарываясь носом в мои волосы.
Я запрокинула голову назад и, немного развернувшись в его объятиях, поцеловала его в уголок губ.
– Даже больше, чем просто рада. Раньше я никогда бы не могла подумать, что «всего один день» может превратиться в «целый один день», если в нем не будет тебя. И что я буду так отчаянно скучать по кому-то даже среди
– Я рад это слышать. Но, вместе с этим, не рад, что пока могу позволить себе только это.
Он развернул меня к себе лицом, продолжая крепко прижимая к груди, и впился жадным поцелуем в губы. Будто был путником, которому после долгого странствия по пустыне наконец-то встретился живительный источник. Впрочем, в каком-то смысле так и было.
Дэсмонд целовал и целовал меня, пока его руки блуждали по моей спине, спускаясь ниже, сминая и лаская. А потом с глухим стоном оторвался от моих губ, немного отодвигаясь от меня.
– Еще немного, и я не смогу остановиться, - хриплым голосом проговорил он.
– Лучше расскажи, как прошел твой первый день в больнице?
– Все было хорошо. Теодор, то есть доктор Руссо, очень помог мне.
– С каких это пор мой дражайший кузен успел стать для тебя Теодором?
– Неужели ты ревнуешь?
– с неверием, смешанным с восторгом от еще одного доказательства его чувств, спросила я.
– Ревную?
– Дэсмонд на пару мгновений замолчал, будто прислушиваясь к себе.
– Пожалуй, да. И это чувство ново и крайне досадно для меня.
– Тебе незачем ревновать меня. Особенно к Тео… доктору Руссо. Он для меня не более, чем просто наставник по работе. И, говоря о работе. Сегодня я проводила диагностику магического контура одного пациента.
– Эра Бруни.
– Откуда ты…Ты следил за мной?
– Присматривал. Я же не мог допустить, чтобы моя жена общалась с потенциально опасными пациентами.
– Ты невозможен, Дэсмонд! И как я могу сердиться на тебя после такого признания?
– Никак, - усмехнулся он.
– Так что там с эром Бруни?
– Некоторое время назад у него произошло резкое уменьшение магического потенциала без всяких видимых причин. Естественно, вместе с этим уменьшилась и его магическая сила, и вместе с ней и жизненные силы. Сейчас он большую часть дня спит или находится на границе реальности и сна. Причина такого его состояния не была найдена, и единственное, что врачи смогли для него сделать - это поддерживать его магический потенциал на том уровне, с которым эр Бруни поступил в больницу. На уровне восьмерки, при том, что изначально он обладал потенциалом не меньше чем в пятьдесят единиц.
– Падение с пятидесяти до восьми?
– Дэсмонд нахмурился.
– Как быстро?
– С момента появления первых симптомов - месяц, может, чуть больше.
– Это не могло случиться самопроизвольно.
–
– Я полагал, что, работая в больнице, ты будешь в безопасности. А вместо этого ты, похоже, обнаружила часть одной опасной головоломки. И мне это очень не нравится.
– Только пожалуйста, не говори, что теперь, всего лишь спустя день, моя работа в больнице закончена?
– Не скажу. Хотя хотел бы.
– Спасибо, - я, не сумев сдержать радость, быстро дотронулась поцелуем до щеки мужа.
– Возможно, я знаю, с какой стороны подступиться к решению этой загадки. Проводя диагностику магического контура эра Бруни вручную, я пыталась повторить его контур с использованием стандартного набора для магической диагностики. И мне удалось это, только когда я заменила один из искусственных камней-накопителей твоим подарком - осколком сапфировой звезды. Камнем, обладающим «врожденной» магией. Ты же понимаешь, что это значит?
– Что какое-то время подобный камень был частью магического контура твоего пациента.
– Да, можно сказать, что он был частью самого эра Бруни. Я могу предположить, что после того, как камень каким-то образом встроился в магический контур, через него стали проходить основные магические каналы. И именно он стал резервом, в котором накапливалась неизрасходованная магия. Если все было именно, так, то со временем произошла привязка магического потенциала эра Бруни к камню. А после того, как камень исключили из контура, то уровень магического потенциала резко упал. Но зачем… - я задумалась, пытаясь понять, зачем это могло быть нужно.
– Я полагаю, чтобы отнять магию, - ответил на мой невысказанный вопрос Дэсмонд.
– Скорее всего, накапливаемая в камне магия вначале отсекалась от магических потоков, при этом оставаясь в магическом контуре.
– Тогда становится понятным, - продолжила я.
– В этом случае искусственная изоляция магического резерва могла привести к резкому снижению магического потенциала, как это и происходило. И если после этого исключить камень-накопитель из магического контура, то создастся впечатление, что первичным было уменьшение магического потенциала, а уменьшение магической силы - только вторичным процессом. Хотя на самом деле порядок был обратным.
Получается, что, используя природный камень-накопитель, можно отнять магию у человека, при этом, фактически, лишив его жизни, - я говорила это, еще до конца не осознавая, насколько это ужасно.
– При этом человек просто используется для перезарядки магического артефакта, - четко определил всю чудовищность этого Дэсмонд.
– Уже очень поздно, - после долгой паузы добавил он.
– Ты не уйдешь?
– я прижалась к груди мужа, заглядывая ему в глаза.
– Хочешь, чтобы я первым нарушил наш уговор?
– он скользнул жадным взглядом по моему телу, едва скрытому шелком и кружевами.