До новых снов с тобой...
Шрифт:
И хотел начать с нее. Нужных слов подобрать не удавалось, а в этой сучке выдержки хоть отбавляй. Она сидит спокойно, не бьется в истерике и не требует объяснений. Это меня выводит из себя. Я хочу уничтожить ее и растоптать, ведь я могу это. Могу убить ее мужика, который греет ее при любом удобном случае, и она будет ненавидеть меня, презирать, а я буду питаться этой отрицательной энергетикой.
Я отставляю бурбон и чуть разворачиваюсь к ней. Моему взору доступны обнаженные плечи, шея и голые руки. Дурак я, что дал эту простынь. Надо было вогнать ее в смущение, если не удастся вогнать в злость и
Девушка тоже развернулась ко мне, но не осмелилась поднять взгляд. Что ж, это мне нравится.
– Я задам тебе вопрос, а ты ответишь мне на него, и я обещаю не трогать тебя.
Елена сглотнула. Она не знала, что успела натворить, не догадывалась, о чем я буду спрашивать. А может, и нет. Мне просто надо сорвать на ком-то свою злость. Девушка кивнула.
– Ты подговорила Локвуда совершить убийство Ребекки?
Она встрепенулась и устремила на меня изумленный взгляд, пытаясь переварить всю информацию. Конечно, моя сестра была той еще сукой, она была похлеще меня, и я не питал к ней особой любви. Но я хочу отомстить каждому ублюдку.
– Тайлер убил Ребекку?
– Не говори, что ты не знала!
Я сорвался на крик, и от неожиданности она вздрогнула. Поднявшись, я отошел в противоположный конец кабинета, чтобы хоть на расстоянии не пугать ее. Пусть скажет все, что знает.
– Я… – девушка отрицательно качала головой. – Я не знала…
Подхожу к ней и, хватая за плечи, заставляю подняться. В ее взгляде страх перемешался с шоком. Я вижу, что она ничего не знает… Но Локвуд убил мою сестру, чтобы отомстить мне за то, что я избил ее когда-то.. И да, мне понравилось хлыстать ее плетью. Приблизившись, я прошептал над ее ухом:
– Если не скажешь правду, устрою повторную порку, и на этот раз ударов будет столько, сколько было лет моей сестре. Двадцать семь. Этого достаточно, чтобы ты захлебнулась кровью и сдохла!
Отшвыриваю ее, и девушка падает на диван. Она хватается за голову, видимо, от тяжелой боли. А нее ее шее я вижу засос… Это приводит меня в ярость. И кто ее драл сегодняшней ночью? Сальваторе, конечно же! Но плевать.
– Или твоего дружка…
– Нет! – она поднимается и хватается за воротник моей рубашки. – Я сделаю все, что ты хочешь, но не трогай его.
– Тогда скажи: ты знала о спланированном убийстве Ребекки?
– Нет!
– НЕ ЛГИ!
– Я не знала! – срывается она на крик, а из глаз текут слезы. Я радуюсь. Я смог-таки разбить пласт ее безразличия и сейчас могу дотрагиваться до глубин ее души. Это приятнее, чем приход от наркотика. – Я не знала… Он вчера что-то говорил…
– ЧТО?
– Я была пьяна… Я не помню. Он просил прощения и… А потом я убежала.
– Он застрелился.
Вмиг ее глаза стали стеклянными, и она замерла, поедая меня взором, ища в этом подвох. Но умная девочка знает, что такие как я не шутят и она… Боится? Что с ней? Елена отрицательно качает головой, делая шаги назад. За кого она боится? За Локвуда? Он же продал ее мне! Моим ударам! За что она его? Девушка начинает что-то говорить на незнакомом мне языке, видимо щебечет что-то по-своему. Хм… Я все-таки лапаю ее душу. Она… Неужели, и правда, так любила этого ублюдка? Он же был мерзавцем.
Одно ясно. Она не причастна. Но я так сильно устал страдать
– Ты спланировала ее убийство? – я хватаю ее за плечи и удивляюсь своему характеру. – Ответь мне!
Ее красивое личико искривляется, и по лицу начинают течь слезы. По ком скорбеть? Смешно! Это смешно!
– Ответь!
Она вскрикнула и, оттолкнув меня, села на диван, зарывшись руками в волосы. Я видел ее содрогающиеся плечи, хоть и не слышал ее всхлипов. Я видел ее отчаянье, хоть не видел ее лица. Она тихо, но громко кричала о внутренней боли. Она готова была себя отдать еще раз, если бы была возможность спасти дрянного Локвуда. Я не сомневаюсь в этом теперь… Она слишком много отдает себя и скоро от ее души останется пепел, а от красоты – ничего…
Потом девушка вытерла лицо руками и, подняв взгляд, посмотрела в мою душу. Девушка поднялась и стала наступать, а я рефлекторно стал делать шаги назад. Это напоминало сумасшествие, и я поддавался ему. Упираюсь в стену, а она подходит близко и своими темными, томными глазищами вглядывается в самую глубину моей прогнившей души, моего темного сознания, вычитывая мое прошлое настоящее и будущее.
Ее руки касаются моих щек и я окончательно теряю логичность… Что это? И почему я замер и внимаю ей? Почему не изобью ее еще раз?
– Человеческий глаз способен отличать множество оттенков, а я едва умела отличать свет от тьмы, – она шептала мне это практически в губы и ее запах: спиртного, мужских духов и ее собственных запах заставлял меня забыть о Ребекке и треклятом Локвуде. – Я только недавно обрела зрение и научилась видеть мужчину, которого любила… Которого возненавидела… Я увидела мать! Увидела отца и пала… Я увидела множество звезд на небосводе, красоту мужского тела, свою красоту… Я видела цыганские танцы и свои собственные… Видела игру актеров.
В ее глазах застыли слезы, а ее шепот будоражил меня. В отдалении мне послышались цыганские напевы, причем я знал, что это слышит каждый мужчина, который пребывает с ней близко.
Эту девушку невозможно не любить, невозможно не желать и сейчас поступок Тайлера могу оправдать… Ведь он потерял над ней контроль из-за меня, из-за себя и наказал нас обоих. Эту девушку невозможно приручить, а потому таким как Локвуд, таким как я остается влачиться следом за ней…
– Я только недавно стала жить и дышать… Я забыла о Ребекке, я… – ей было мало воздуха, а мне было мало ее. – Я не… Ну зачем мне ее убивать? Я хочу сейчас на этом свете лишь одного! И оно мне доступно! Я не знала об убийстве! Не знала!
– Чего же ты хочешь?
По ее щекам вновь потекли слезы, и она отстранилась, разорвавши нашу потрясающую близость.
– Его…
Клянусь, я готов был убить ее отца прямо сейчас, я готов был убить его у нее на глазах, но что-то заставляло меня это не делать. Больше держать ее не имело смысла. Выдохнув, я вернулся к столу и, нажав на кнопку, приказал людям увезти Елену обратно, и когда они пришли, она, как безропотная мышь, последовала за ними. Оставив меня одного наедине с моим неконтролируемым желанием обладать ею…