До новых снов с тобой...
Шрифт:
Тогда я понял смысл слова «фанатизм».
Конец POV Клаус
Девушка сидела в комнате и, обнимая подушку, рыдала, стараясь не закричать в голос. Ей было горько, ведь она поняла все до конца. Да, Тайлер предал ее, да, унизил… Но отомстил, а это значит, что не переставал любить, что не позволял себе вернуться и объясниться, хотя девушка уверена, что она могла бы простить. Она ненавидела себя за свое вчерашнее поведение, ненавидела себя за то, что не смогла увидеть душевные терзания любимого некогда человека. Елена сорвалась на крик, ведь на этой ферме она все равно
Она устала. От лжи. От того, что не может быть, с кем желает. От жестокости Клауса. От предательства Локвуда и от его любви. Устала от боли, от того, что пытается претворяться, пытается что-то кому-то доказать. Устала быть чьим-то проектом, устала сама издеваться над Аттумом, над Сальваторе… Устала терпеть жестокость и кошмары. Ей хотелось вернуться в прошлое…
Нет! Не хотелось! Не хотелось прошлого, настоящего, будущего. Хотелось тишины. Девушка понимала, что разлюбила Локвуда, что ее сердце теперь занято другим человеком. Но шатенка понимала, что простила Тайлера… Каждый достоин прощения. Но не каждому мы можем сделать такой подарок.
Дверь отворилась, и девушка стиснула зубы. Она слышала вопросы, но не хотела ничего говорить.
Деймон лег рядом и прижал ее к себе. Елена, укутанная простыней с расплывшейся тушью под глазами, все еще содрогалась от рыданий.
– Где ты был?! – закричала она, вдруг отталкивая мужчину. – Где ты был?! Ты обещал быть рядом!
Девушка соскочила с постели и направилась к выходу, но его руки перехватили Елену и прижали ее к стене. Елена все еще плакала, но смотрела на Деймона злыми глазами, как сегодня на нее смотрел Клаус.
– Я была у Клауса. Тайлер застрелился!
– Что?
– Тайлер убил Ребекку и застрелился! Он приходил попрощаться вчера, а я его оттолкнула! Я больше не могу так… Не могу…
Девушка обняла его, и в его объятиях стало легче дышать. Злость сошла, и сейчас цыганка хотела избавиться от этого внутреннего беспокойства, от этой зыбкой, мерзкой тоски, от боли… Когда он обнимал и что-то шептал ей, Елена успокаивалась. Сколько они так простояли – они не помнили. Елена давала волю эмоциям, а он просто позволял ей быть слабой, ненавидя себя за такое долгое отсутствие.
Мужчина обхватил лицо девушки руками, заставляя ее посмотреть на себя. Сейчас он вспомнил слова Кэролайн и готов признать, что любовь способна иссушить…
Но если ты один.
Он не позволит ей стать такой же, каким он является сам, не позволит цинизму и апатии овладеть ее сердцем. Не позволит больше любить и страдать, ни на шаг не отпустит… И дело не только в том, что она – его дочь. Дело в том, что он оберегает ее как свою женщину, хоть и отрицает это.
Деймон коснулся губами ее щеки и девушка обхватила его плечи. Вчера она была рьяна и желала физического единения. А сейчас она хочет забыть боль благодаря удовольствию. Но Деймон отворачивается от ее поцелуя и прижимает к себе еще крепче. И им обоим нечего сказать…
А слова сейчас и не нужны.
Они легли на кровать и в этой комнате пробыли до конца. Девушка обняла его, закинув на мужчину
Сегодня они просто разделят сон, а завтра… Уж лучше ругаться, чем так страдать… И он скучал по ее смеху. Честно. Ему хотелось, чтобы она не слушалась, танцевала и смеялась. Ему хотелось, чтобы она была счастливой, напивалась, ходила по клубам, развлекалась, ругалась. Только чтобы больше не плакала, больше не страдала, не иссушалась. Он запретит ей любить.
Он соскучился по ее смеху. Честно!
А еще по ее телу.
Ласкам…
И поцелуям…
====== Глава 28. Сценарий. ======
Она открыла глаза и увидела мужчину рядом, который лежал на спине и смотрел куда-то в пустоту. Девушка обнимала его, а в окно било солнце, оповещая о новом дне. О вчерашнем событии Елена не хотела вспоминать, не хотела думать ни о Тайлере, ни о Клаусе, ни о ком-либо еще. Потянувшись, Елена приблизилась к лицу мужчины и оставила на его щеке поцелуй. Они оба понимали, что никогда не достигнут нормальных отношений, но оба понимали, что нет смысла скрывать свои ощущения, чувства, желания и влечение. Все-таки не чужие друг другу люди.
– Что об этом думает Изабель? – строго спросил мужчина.
Девушка отстранилась и, положив голову грудную клетку Деймона, перевела взгляд на голубое небо за окном.
– Она не знает.
– Что? Ты ей не сказала?
– А как ты себе это представляешь? «Ой, мам, я тут переспала со своим же отцом, ничего особенного. Не парься, он все равно бросил меня».
Девушка поднялась и, подойдя к шкафу, принялась искать одежду, чтобы, наконец, одеться. Деймон оценил ее фигуру, но отвел взгляд, чтобы не любоваться тем, что ему больше никогда не дано познать, хоть он очень этого хочет.
Шатенка ушла в ванную, а Деймон, поднявшись, направился на кухню.
Чайник. Две кружки.
На самом деле, им обоим надо начинать работать над тем, чтобы преодолеть это влечение. Ему надо завести женщину, но чтобы Елена узнала об этом как можно позже. Иначе она захочет сделать то же самое и натворит кучу ошибок… Ему надо увлечься кем-то.
Но когда он представлял себя с какой-то девушкой, то испытывал лишь отвращение. Ему не хотелось никого…
Кроме нее.
Елена вошла на кухню с бумагами все в том же джинсовом сарафанчике. Нет, она определенно поменялась. Гилберт села за стол. Деймон поднес две чашки и принялся делать бутерброды.
– Я работаю в театре… Мой дебют был ошеломительным, и мне теперь нет смысла заканчивать театральный… Я и так принята с ногами и руками.
Мужчина принес бутерброды и сел напротив. Девушка обхватила чашку руками и сделала несколько глотков.
– Элайджа… Ну, главный директор, утвердил меня на новую роль. Я должна буду сыграть отъявленную мерзавку, которая получает все, что хочет, заключает контракт с Дьяволом… В общем, в конце моя героиня вновь будет страдать…
Деймон взял бумаги. Девушка загляделась, ведь впервые он проявляет интерес к ее увлечениям.