До самой смерти

Арментроут Дженнифер Ли

— Какого хера? — требовательно спросил он, подходя к круглому столу.

Родригез откинулся на стуле, положив ручку, а Майерс поднялся.

— Это даже не твой отдел, Ландис. Тебе ни к чему быть на этом опросе.

— Значит, меня это не касается? — он остановился около стула, на котором до этого сидел Тайрон, и уперся кулаками в стол. — Вы тащите мою женщину в чертов полицейский участок для допроса об убийстве, о котором она только что узнала?

Лицо Майерса перекосило от гнева.

— Таков протокол

и тебе прекрасно об этом известно.

— Да вертел я твой протокол сам знаешь где. У тебя есть мой номер, и ты должен был сначала позвонить мне, — резко ответил ему Коул. — Я знаю, как ты работаешь, Майерс. Это дерьмо здесь не прокатит.

— Ах, ты знаешь, как я работаю? — Майерс повысил голос. — Как насчет того, чтобы тебе пойти…

— Закончи это предложение и это будет последнее, что ты сделаешь своим ртом в следующем месяце, — предупредил Коул.

— Хорошо. Быстро все успокоились. — В дверях внезапно появился Тайрон. За его плечом я увидела людей в форме. — Это дерьмо сейчас никому не нужно.

Коул сделал глубокий вдох и посмотрел на своего друга.

— Этого вообще не должно было происходить. Ты об этом знаешь.

— Вот почему я позвонил тебе, как только узнал, что они едут поговорить с ней, — ответил Тайрон.

— Какой молодец, — пробормотал Майерс, присаживаясь обратно на стул.

Крайне удивленная ситуацией, я смотрела на Коула, но он все еще смотрел на Майерса так, словно хотел швырнуть его в стену. Было очевидно, что между ними были напряженные отношения в прошлом. Коул наверняка гнал, как сумасшедший, чтобы попасть сюда из Балтимора в столь короткий срок.

Родригез поднял голову.

— Ты знаешь, нам необходимо поговорить с ней.

— А ты знаешь, что ей довелось пережить, — ответил Коул. — Ни к чему было тащить ее в участок как какого-то подозреваемого.

Майерс почесал кончик носа.

— Она связана с этим. Ты это знаешь. Я это знаю.

Мой желудок сжался, и хотя я и сама понимала это с того момента, как они сказали, что отрезанный палец, скорее всего, принадлежал Анжеле, я не успела обдумать это как следует.

— Нам нужно установить, в чем именно связь, — сказал Родригез гораздо более осторожно. — Вот почему мы говорим с ней.

— Вы не будете делать это таким образом, — ответил Коул. Он повернулся ко мне, рукой обняв за шею. Наши взгляды встретились и это был первый раз, когда он посмотрел на меня с того момента, как ворвался в комнату.

— Ты в порядке?

— Да, — прошептала я, потому что мне показалось это самым разумным ответом на тот момент.

Он внимательно изучал меня еще мгновение, а потом посмотрел на Родригеза.

— Вам нужно от нее что-то еще?

Родригез покачал головой.

— У нас есть практически все, что нужно.

— На самом деле немного, — перебил Майерс.

На челюсти Коула задергалась мышца, он открыл

было рот, но я успела вклиниться до того, как он погорячится.

— Если я могу еще чем-то помочь, я готова. Я рассказала вам все, что знаю и если этого мало, то мне очень жаль.

— Значит это все? — спросил Коул напряженным тоном, его рука скользнула мне на плечо. Когда ему не ответили, он обратился ко мне. — Давай я заберу тебя отсюда.

Посмотрев на агентов, я подняла свою сумочку и встала. Тайрон отошел от двери, давая нам пройти. Мы вышли из комнаты в длинный коридор.

Рука Коула на моих плечах напряглась еще сильнее, когда мы выходили через черный ход. Тайрон вышел вслед за нами.

— Погоди секунду, — сказал Тайрон останавливаясь. Он посмотрел на Коула, а затем на меня. — Мне жаль, что они притащили тебя сюда. Они вполне могли поговорить с тобой и в гостинице.

Я сложила руки на груди.

— Все позади. Что бы там ни было… Здесь и правда появился подражатель Жениха, да? Вот что происходит?

Тайрон положил руки на бедра. Ветер трепал его белоснежную рубашку.

— Мы еще не уверены на все сто.

Ругнувшись себе под нос, Коул поднял глаза к небу.

— Да что еще это может быть? Кто-то пошел по стопам этого мертвого сукиного сына. И мы с тобой знаем, что будет дальше.

Тайрон не ответил, но определенно знал. Как и я. Если кто-то и правда копирует стиль Жениха, значит… Для следующей жертвы уже было слишком поздно.

Потому что если он достаточно хорошо знал почерк Жениха, то уже успел похитить очередную женщину.

***

Женщина не знала, почему это была именно она, почему она была здесь, в этом холодном месте, пропахнувшем грязью и смертью. Анжела вот знала. Знала с того самого момента, как открыла свои красивые глаза и поняла, где оказалась.

Анжела плакала.

Она молила.

Они все так делали, и в этом не было ничего плохого. Если они не молили сохранить им жизнь, то, значит, эта жизнь того не стоила?

Анжела знала, кого стоит винить. Она знала, чья вина была во всем происходящем, когда лезвие отрезало ее палец. Когда она испускала свой последний вздох, она знала, что уже не вернется, в то время как виновница будет жива.

Но эта женщина в белой блузке и темных брюках не имела ни малейшего представления. Это и правда было идеально. Анжела была недостаточно хороша, но эта… О, эта была как вишенка на торте. Этой женщине просто не повезло случайно пересечься с ней.