Do you think you know everything about hospitals?
Шрифт:
«Нельзя. Нельзя. Нельзя.» - повторял себе паталогоанатом, стараясь дышать ровно и спокойно. Затем его словно переклинило. Мужчина выпрямился, расправил плечи. Усмешка медленно заиграла на губах. Он здесь один, не контролируем. Совсем один. Так почему же нельзя? Еще раз протерев лоб Ричард откинул полотенце и направился к холодильному отделу.
========== Abba - Does Your Mother Know ==========
Сонная апатия медленно рассеивалась, взгляд фокусировался на стене палаты. Помещение окутывало дымчато-синее свечение, которое обычно бывает где-то за час до рассвета. Все, абсолютно
Если бы ее сейчас разбудили, сказав, что уже вечер, она бы поверила - настолько бодрой та себя чувствовала. Потратив минуту на оценку ситуации, девушка, убедившись, что все спят, приподнялась на кровати. Хлопковые светлые штаны приятно прошуршали от трения с больничным постельным бельем, босые ноги коснулись пола, нащупывая кеды. Хотелось пить.
Рядом с дверью висело большое зеркало. Пройдя мимо, Вайолет тут же с ужасом вернулась, чуть не двинув с места кровать Стефани: волосы спутались с одного бока, примявшись с другого, контуры глаз имели чуть сиреневый оттенок. Такой же, как когда она только поступила. Словно передоз – это инфекция, которая может отступить, а потом вернуться.
Голова была тяжелая, как при похмелье. Личико девушки скривилось в неодобрении. Вайолет потянулась к рукавам майки, желая поправить перекосившуюся ткань, но тут показалось, что…
… нет, не показалось.
– Дьявол! – Вайолет уставилась на свои запястья. Бинты чудным образом сползли вверх, оголив швы, сейчас будто туго перетянутые жгутом. Дремота спала, и теперь чувствовалось давление в руках, словно кровь больше не поступала к кончикам пальцев. Раны начинали ныть. – Дьявол, дьявол, дьявол! – беспомощно ругалась та, в панике стараясь сдвинуть повязки на место. Безуспешно. Вайолет лишь вызвала боль. Подавив болезненный стон, девушка прошмыгнула за дверь.
Мертвая тишина коридоров не вселяла в Вайолет ничего, кроме растущей тревоги. Только лампы на потолке издавали пугающее гудение. А что, если никого нет? Кто ей поможет? Куда идти? Где ночью искать врачей?
Глубокий вдох. Выдох. Снова вдох. Спокойствие. Главное спокойствие. Без паники.
Пост пустовал. На поверхности стойки администрации валялся большой фонарь и скомканные листы газеты. Вайолет злилась. Почему когда нужен хоть кто-то, пускай даже спящий медбрат, никого никогда нельзя найти?
Вайолет делала логические выводы, лихорадочно перебирая возможные варианты. Ей нужен санитар. Причем срочно, пока инфекция не попала в раны или, чего хуже, швы не разошлись. И куда так быстро испарилось ее наплевательское отношение, касаемо собственного здоровья?
Она даже не знала, сколько сейчас времени, лишь судила по синеватому свечению вокруг себя. Пять, может шесть утра. Когда вообще светает в октябре?
Коридоры сменялись еще одними, за поворотом шел другой и так далее, пока паника, растущая в теле Вайолет, не достигла своего пика. Пусто? Неужели все вымерли? Лихорадочно читая таблички на дверях, указатели и вывески на стенах, девушка понимала, что это совсем не то, что нужно. Рентгенология?
А что она вообще ищет? Где спят санитары? Должны же быть какие-то комнаты для дежурных врачей…
Вайолет остановилась. Дежурные!
– Ну конечно… - девушка быстро замельтешила по проходу, слыша мягкие шаги. Свои собственные? Изредка Вайолет оборачивалась, пытаясь утешить себя тем, что она одна, что за ней никто не идет, что это именно ее шаги. Жутковато видеть другой конец темного коридора, когда в памяти всплывают образы и кадры просмотренных хорроров. Одно дело считать происходящее на экране чушью, сидя дома, а другое – самой в этом вариться, ощущая, как непрошеный холодок все быстрее и быстрее забирается под кожу, заставляя верить в невозможное.
Вчерашний день прошел не совсем зря, маленькое обследование местности принесло свои плоды: Вайолет побывала в травматологии. Воссоздав в памяти картинку прошедшего дня, девушка вспомнила, что на этом этаже оказывали помощь всем раненым и покалеченным круглосуточно. Следовательно, хоть кто-то должен дежурить на этаже.
Чудом найдя дорогу, Вайолет вышла к кабинету, в котором вчера приводили в порядок скейтбордиста. Интересно, как он? Его еще держат в палате? Или уже выписали?
Вайолет помотала головой. Не те мысли, соберись же!
Напротив несколько дверей без табличек. Не особо надеясь, Вайолет осторожно повернула ручку первой. Тут же, возле входа помещалась кровать. Живое создание мирно устроилось на животе и посапывало под голубым пледом. Вайолет прищурилась, просовываясь в комнату, стараясь разглядеть лицо. Темные волосы, знакомые резиновые часы на руке, свисающей с кровати… Эрик!
– Эрик… - Вайолет, совсем не уверенная в правильности собственных действий, слегка дотронулась до его плеча. – Эри-ик… - голос был тихим, совсем неслышным, словно она в шумной толпе, безрезультатно пытается докричатся до знакомого. Вайолет толкнула сильнее. – Эрик!
– Мм… - промычал тот, лишь шевеля губами и морщась.
– ЭРИК!– девушка тряхонула его еще раз, настолько сильно, насколько позволяли ноющие запястья.
Медбрат вздрогнул, подняв голову, выглядя еще более сонным, чем спящая коала, пытаясь понять, что происходит.
– Вайолет? – пригляделся тот. – Что… э-а-а… - быстрый, отработанный жест рукой, дабы поправить часы, заспанный взгляд на циферблат, затем снова на девушку. – Что такое?
– У меня бинты сползли. А ты первый, кого я нашла, – выпалила Вайолет, дергаясь на месте, желая, чтобы тот пошевеливался.
Секундное замешательство еще сонного Эрика, тупо уставившегося на ее запястья, после чего он вскочил, на ходу натягивая кеды.
– Пойдем-пойдем, – протирал глаза медбрат.
***
Перевязочная, так хорошо знакомая Вайолет, намного лучше смотрелась ночью. Более таинственная, словно из до боли знакомого фильма.
– Так что, просто проснулась и заметила сбившиеся повязки? – Эрик натянул перчатки и быстро разрезал бинты.
– Все так, – Вайолет выдохнула с облегчением. – Как они вообще сползли? Я думала их крепко завязывают.