Do you think you know everything about hospitals?

candied v

Вайолет приподнялась.

– Я опять отключилась?

– Ничего страшного. Потеря крови плюс обезвоживание, добавим к этому стресс и получаем обморок, - женщина ласково улыбалась.
– Ты как? Посидеть с тобой? – спросила медсестра, зевнув.

– Нет, ничего страшного. Вы устали.

– Два дня не спала, хорошо, что меня сменили сегодня на посту.

– Жесть. Как вообще можно так работать…

Инес улыбнулась, гладя Вайолет по волосам.

– Для этого надо обладать безоговорочной любовью к людям. Я тогда пойду, а то мы еще разбудим кого-нибудь?

– Конечно, спасибо Вам за заботу.

– В коридоре за стойкой сидит медбрат, если тебе что-нибудь понадобиться, просто нажми кнопку, – Инес еще раз улыбнулась, после

чего вышла за дверь.

Вайолет постепенно приходила в себя. По вене разливался раствор, создавая странное ощущение, будто бы внутри руки копошится что-то живое. Вайолет отчаянно пыталась привыкнуть к темноте и только сейчас услышала, с какой силой льет дождь на улице. По окнам просто стекали потоки воды, как будто снаружи их поливали из шлангов. Вайолет замерла, не веря своим ушам.

“Черт, а ведь Стефани была права…” –Подумала та, обернувшись к соседке. Был виден лишь контур Стефани, с головой укутавшейся в одеяло.

Вайолет любила дождь. Даже очень. Засыпать под него было одно удовольствие. Но на этот раз уснуть не получалось. Ее занимали дурацкие мысли о настоящем, будущем… о прошлом. В голове всплывал образ блондина. Кто он? Опасен ли он для окружающих? Первый человек в этом месте, что показался абсолютно адекватным, может оказаться психом? Если и так, то жизнь несправедлива намного больше, чем она уже успела заметить.

Вайолет вспомнила тот момент, когда он одернул руку, увидев перебинтованные запястья. Не хотел ей причинять боль? Испугался? Он был первым, кто не хотел навредить ей рукопожатием. И еще это дурацкое прикосновение в конце… чертово клише. Вайолет глянула на свои руки и несильно потерла их друг о дружку.

“Холодные”

Может поэтому ее как током ударило? Потому что его руки были теплыми? Словно… живыми?

“Бред какой-то” - Вайолет откинулась на подушку. Слева простаивала пустая кровать.

“ Здесь кто-то умер…”

Какой она была? Почему вот так вот простилась с жизнью?

Вайолет помотала головой. В данную минуту она не желала вдаваться в подробности или что-либо обдумывать. Капельница затуманивала разум. Поворочившись минут двадцать, девушка вдруг поняла, что со вчерашнего утра не принимала душ. Пытаясь не издавать вообще никаких звуков, она аккуратно присела, свесив ноги и, перекрыв подачу раствора на прозрачной трубке, вытащила ее из клапана катетера, после чего закрутила красный колпачок обратно. Порывшись в сумке и найдя полотенце, взяв с тумбочки косметичку, Вайолет проскочила в коридор, слыша, как ее собственные кеды приминают ворс серого ковра.

========== Chris Cornell-You Know My Name (Part II) ==========

Коридор освещали тусклые лампы, висящие на стенах. Проходя мимо огромного окна, Вайолет остановилась. Сквозь водную пелену был виден ночной Город Ангелов, с малюсенькими точечками-огнями в окнах домов. Там, за стенами больницы люди были свободны, уж точно свободнее, чем Вайолет. Что дома, что здесь, она была пленницей обстоятельств, не редко созданных ею самой. Вайолет думала о тех, в чьих квартирах сейчас горел свет, о тех, кого возможно мучила бессонница. Вероятнее всего они сейчас собирались посмотреть «Позднее шоу с Девидом Леттерманом» и поесть мороженого из картонной коробочки. Девушка вдруг подумала, что может быть отец тоже в эту минуту переживает за нее и не может спать, возможно даже достает из холодильника такую же баночку замороженного йогурта.

« Чушь. Все это чушь. Глупости» - Вайолет двинулась с места. Дойдя до ванной комнаты, девушка бросила взгляд на стойку администрации. Откинув голову назад, мирно посапывал молодой санитар. До Вайолет доносился приглушенный диалог Уилла и Эбигейл из «Ганнибала» по телевизору рядом с прикорнувшим медбратом. Вайолет закатила глаза.

«Ну хотя бы не Клиника или Хаус, как все врачи».

Ванная комната по площади походила на ее палату и также сияла чистотой. Опасения Вайолет не сбылись, ведь это все же общая ванная, так что ожидать можно было худшего. Но все

блестело и вызывало уважение к работникам больницы. Душевая кабинка в правом углу, ближе к двери раковина, напротив комодики из светлого дерева. Бросив свои вещи из рук на деревянную поверхность, Вайолет повернулась к зеркалу. С одного боку спутанные, тусклые волосы, падающие на плечи, совсем сузившееся бледное личико, уставший взгляд. За исключением выражения глаз это была не та Вайолет, какой она привыкла себя видеть. Девушка отвернулась, чувствуя, как намокают глаза, и принялась настраивать душ, лишь бы не видеть себя в таком состоянии. Включив воду, Вайолет раздевалась, дожидаясь, пока горячая вода образует влажный пар. Обезболивающие в сочетание с некоторыми препаратами, попадающими в ее тело через капельницу, заглушали некоторые инстинкты, поэтому девушка поняла, что нельзя мочить швы только после того, как встала под потоки горячей воды. Пару секунд Вайолет просто смотрела на свои, чудом все еще сухие запястья. В голове пронеслась мысль о том, что мыться самой ей не удастся еще очень долго… Начали всплывать события последней недели, двух недель, месяца, и все это уже не могло больше копиться в ней . Вайолет медленно опустилась на белую акриловую поверхность кабинки, положив руки на колени. Вся та боль, что гложила девушку, просто вымывалась из тела и души вместе с солеными горячими слезами. Вайолет рыдала, ощущая, насколько она была беспомощна дома, в присутствие отца, когда мать уехала, оставив ее в надежде, что с отцом ей некоторое время будет лучше, и насколько она беспомощна сейчас, здесь, в этой больнице, в этой ванне, вдали от отца, но даже сейчас она не могла элементарно принять душ. Она была сильной, всегда. Даже в детстве, когда кого-то обижали, она пыталась помочь, пускай это и означало новый синяк на коленке, а в старшей школе она без проблем разбиралась с обидчицами, чего бы это вообще ни стоило. Но в эту секунду одиночество, чувство, что никто не может ей помочь, даже она сама, вызывало дикую давящую боль где-то внутри, в душе, в солнечном сплетении, и Вайолет просто плакала, не обращая внимания на прилипшие к лицу спутанные пряди волос, не сдерживаясь, не думая о том, что ее могут услышать, не утирая щек, чувствуя, как горячие потоки воды хлещут по спине, а тяжелый влажный пар висит в воздухе, затрудняя дыхание. Слезы застилали глаза, и поэтому девушка не заметила, как открылась входная дверь.

– Вайолет!
– Слышала она женский голос, но даже не делала попыток утереть глаза и посмотреть на вошедшего, лишь повернула голову в сторону доносившихся звуков. Из-за всхлипов и непрекращающегося рыдания вопрос встал влажным комком в горле и так и не был озвучен.

– …

– Это Инес, Вайолет, не плачь, все хорошо. – Инес достала откуда-то из ящика стерильные бинты, какую-то мазь, и, вытянув руки девушки, быстро меняла намокшие повязки.

– Нельзя мочить швы, Вайолет, категорически нельзя.

– Как…Вы…

– Как я вошла? Ты забыла закрыть дверь, – медсестра потянулась за косметичкой девушки.- Я почему-то не могла уснуть и вышла пройтись, увидела возле двери упавшее полотенце и решила отдать. – Инес утирала большим пальцем под глазами девушки. – Не плачь, прошу, давай я тебе помогу.

Вайолет лишь кивнула, все еще сотрясаясь от истерики, и подняла руки.

– Да, с ними тяжеловато будет, но я здесь, все хорошо, слышишь?- Убрав мокрые волосы с лица девушки, Инес принялась за водные процедуры.

***

Через какое-то время Вайолет уже стояла перед зеркалом, завернутая в свой халат, принесенный медсестрой, и покорно дожидаясь, пока Инес не закончит сушить волосы феном.

– Ну вот, немножко влажные, но это же не страшно?
– заботливо приговаривала та.
– Вообще-то бродить по ночам нельзя, но я скажу дежурным на посту, чтобы для тебя делали исключение, - сказала Инес, дотронувшись указательным пальцем до кончика носа девушки. Та улыбнулась, а в глазах, хоть еще и опухших от слез, появлялись проблески жизни.