Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему
Шрифт:
— О! Жизнь или смерть! — вскричал Жан де Верт. — Я найду их! — и пустился во весь опор.
Дорога привела его на равнину, усеянную трупами людей и животных.
Кровь ещё текла из ран. Вдалеке поднимались клубы дыма.
— О! Черт! Они недавно были здесь! — закричал Жан де Верт.
И он продолжил погоню.
Г-н де ла Герш и Рено действительно недавно были здесь. Выйдя на равнину, они увидели полк всадников, преграждающий им проход к вершинам гор, видневшихся вдали. Они должны были их достичь как можно быстрее. Поворот дороги привел гугенотов прямо во вражеский лагерь.
— Двигаемся медленно, — скомандовал Арман-Луи. — Когда пройдем на расстояние выстрела, пустимся вскачь!
Внезапное появление на равнине эскадрона было сюрпризом для имперцев; одни вскочили на лошадей, другие схватились за оружие. Рено решил послать четырех всадников в разведку.
Адриен и Диана находились в центре эскадрона, охраняемые отрядом драгун, самых смелых и решительных.
Французы позволили имперцам приблизиться, и, собрав все силы, набросились на них.
Это было похоже на ураган, сметающий все на своем пути. Битва была быстрой и кровавой. Половина имперцев не успела вытащить шпаги, как эскадрон был уже в ущелье. Несколько пуль пролетели над ними, не задев.
Жан де Верт прибыл в тот момент, когда имперцы, подобные стае диких птиц, напуганных выстрелом охотника, совещались о своих дальнейших действиях. Лошадь барона, утомленная скачкой, не выдержала и упала мертвой. Барон не растерялся и, оттолкнув раненого всадника и занимая его место, вскричал:
— Вы ещё колеблетесь? Десять золотых экю тому, кто убьет гугенота!
Но рука старого офицера задержала поводья его лошади:
— Смотрите, сеньор! Они уже далеко! — и показал на удаляющихся драгун, которые были на середине ущелья.
— Сколько нас? — быстро спросил Жан де Верт.
— Около тысячи! — был ответ.
— Итак! Пятьсот из нас погибнет, пятьсот пройдет! Вперед!
Имперцы, воодушевленные призывом своего командира, бросились в погоню.
30. Бой до конца
Г-н де ла Герш, наблюдая за врагом, собрал вокруг себя драгун.
— Месье Сан-Паер, — обратился он к ним. — Вы возьмете сотню солдат и двинетесь вглубь ущелья. Я надеюсь, что вы найдете шведов, перевалив через горы. В таком случае Диана и Адриен будут спасены. Господин де Шофонтен, я, Вольрас и Коллонж, мы постараемся сразиться с имперцами. Пятьдесят солдат попробует нам помочь.
— Разве вы не останетесь возле мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан? — воскликнул Сан-Паер. — Нам воевать, вам — их спасать!
— А если шведов не окажется за горой, не будет ли ваша миссия более опасной? Вам придется тогда пробивать дорогу с помощью шпаги! — отвечал г-н де ла Герш.
Сан-Паер решительно выступил вперед со словами:
— Доверьте мне командование драгунами!
— Хорошо! — согласился Рено.
— Итак, месье, подчиняйтесь! С вами теперь говорит не друг, а командир!
И так как Сан-Паер нахмурил брови, Арман-Луи пожал ему руку со словами:
— Вы были дважды ранены, месье, я это знаю; оставьте другим шанс блеснуть славными шрамами.
Тем временем имперцы шли по следу, чуя запах крови.
Прощание драгун было быстрым и почти бессловесным. Адриен и Диана, не догадываясь о принятом решении, были удивлены отсутствием рядом с ними г-на де ла Герш и Рено. Миновав короткий отрезок пути в горах, Сан-Паер вдруг услышал позади шум, похожий на удары грома. Это начался бой!
— О боже! — взволнованно произнесла Адриен, — они сражаются!
Девушки натянули поводья.
— Не беспокойтесь! — отвечал им Сан-Паер. — Я отвечаю за вас головой, продолжим путь!
Молодые женщины накинули вуаль на лица, чтобы не было заметно слез. По мере того, как они удалялись, шум канонады становился все тише и, наконец, умолк совсем.
Сан-Паер шел последним, опустив голову. Он знал, что скоро имперцы достигнут скал, обрамляющих ущелье. Но он хорошо знал, что через проходы, образовавшиеся в них, могут пройти только два или три человека, а значит, и с небольшими силами можно прочно удерживать позицию..
Тем временем, Жан де Верт, ослепленный яростью, послал имперцев вдогонку.
С одной стороны их была тысяча, с другой — шестьдесят. Дорога стала извилистой и узкой. Атаковать могли от силы два человека, из дюжины пуль, посланных в горы, достигала цели лишь одна.
Вскоре груда трупов возвышалась возле горы камней. Имперцы не считали своих погибших, они наступали вновь и вновь. Драгуны сражались, спешившись. Лошадей они спрятали за уступы скал. Когда кто-нибудь из них был ранен, он ложился за камень и продолжал стрелять, пока жизнь не покидала его вместе с последней каплей крови.
Иногда очередная атака имперцев заканчивалась тем, что кто-нибудь из них оказывался на вершине скалы, откуда его старались сбросить ударами шпаг или пулей из мушкетов.
Магнус и Каркефу вооружились длинными пиками, с помощью которых сразили не одного захватчика.
— Это упражнение напоминает мне осаду Берг-оп-Зоома, когда ударами пик мы заставили испанцев отступить к рвам, наполненным водой, — пошутил Магнус.
— О да! — подтвердил Каркефу, — а мне это напоминает кухню замка Сан-Вест; но тогда мне удалось наколоть только добрых каплунов… О, как мы тогда отобедали, не то, что сейчас!
Наступил вечер. Туча поднялась над ущельем и закрыла горы. Атаки становились все реже. Имперцы, казалось, устали от сражения. Последняя группа солдат подошла к месту битвы с гугенотами, и уже слышались голоса офицеров, командующих отступлением.
Г-н де ла Герш обеспокоено спросил у Рено:
— Как ты думаешь, где сейчас Адриен и Диана?
— Уже достигли, несомненно, равнины, — отвечал Рено.
Приказ оседлать лошадей передавался из уст в уста.
Драгуны один за одним покидали поле сражения. Арман-Луи, Магнус, Рено и Каркефу шли последними. Вздыхая, они смотрели на тех, кто не следовал их примеру. Они знали, что те уже не поднимутся никогда.