Добрая самаритянка
Шрифт:
Я не сводила взгляда с его лица, и мне казалось, будто ноги у меня вот-вот подломятся. Он не мог иметь в виду то, о чем я думала.
– О чем… о чем ты говоришь? – выдавила я.
– Ты пыталась спрятать от меня свое старое личное дело из соцслужб, но я нашел его и прочел долбаное досье целиком, – отрезал он. – Ты лгала мне с самого начала наших отношений, лгала на каждом шагу. О том, что произошло, когда тебя приняли на попечение в тот дом, где жил Олли… обо всем. Я понятия не имел, на ком женился.
Я сделала шаг назад, ощутив, как
– Нечего сказать, верно? – продолжил Тони.
Он был прав: нечего. Я прокляла себя – знала, что совершаю большую ошибку, роясь в прошлом. Но как только получила эти материалы, написанные черным по белому, не смогла избавиться от них, какими бы болезненными и искаженными они ни были. Вместо этого я спрятала досье, чтобы снова и снова перечитывать его содержимое, мучая себя. Вот только Тони тоже наткнулся на него. Это объясняло, почему он так отдалился от меня, почему иногда, когда я смотрела на него с любовью, он взирал на меня с презрением.
…Звук автомобильного двигателя, донесшийся снаружи, резко вернул меня в настоящее. Я вытянула шею, надеясь увидеть машину Тони. Но это всего-навсего приехали соседи – жирная парочка, обитавшая в доме рядом. Тони, вероятно, намерен был дождаться, пока я лягу спать, и только потом приехать домой вместе с девочками.
Звякнул таймер духовки, поэтому я надела рукавицы-прихватки и достала казанок. Сдвинула крышку, чтобы напомнить себе, что готовила запеканку с курицей. Одну порцию отложила себе в миску, остальное оставила на плите – чтобы другие могли подогреть и поесть, если проголодаются. Но, скорее всего, они оставят еду без внимания. Морозильник был набит контейнерами с едой, что я готовила на четверых, но ела в одиночку.
Глава 14
Пять месяцев и две недели после Дэвида
– Если вы видите, что лучше не становится, на какой оптимальный исход надеетесь? – спросила я Стивена.
Как и все мои вопросы, этот был задан заботливым, взвешенным тоном. Но в нем скрывался тайный смысл. Я сосредоточилась на секундной стрелке часов, висящих на стене, отсчитывая время, которое понадобится Стивену для ответа. Прошло двадцать четыре секунды, прежде чем он заговорил снова:
– Когда однажды утром я просто не проснусь.
– Не хотите просыпаться, – переформулировала я. – Понимаю.
И действительно понимала. Та же самая мысль не раз приходила мне на ум за прошедшие годы – чаще, чем я готова была признать. Только мне хватало сил, чтобы сопротивляться ей.
– Разве не собираетесь спросить, ради чего я живу? – поинтересовался он.
– А вы хотели бы, чтобы спросила? Стали бы слушать, если б я привела какие-нибудь причины?
– Нет, вероятно, нет.
– Тогда не буду убеждать вас. Если вы достаточно долго и упорно думали о том, чтобы покончить с собой, у меня нет права говорить вам, что вы ошибаетесь. Цель «Больше некуда» заключается совсем не в этом. Я не собираюсь делать попытки вытащить вас из ямы; я просто присутствую в этой яме рядом с вами. Вы размышляли о том, как можете это сделать. В первом нашем разговоре упоминали о том, что хотели убить себя, спрыгнув на рельсы перед поездом…
– Передумал.
– О чем же вы думаете теперь?
– О повешении.
Мои глаза вспыхнули. Почти шестьдесят процентов самоубийц выбирают петлю, но мне пока ни один не попадался. Перспектива мгновенно привела меня в восторг. Пока что в моем списке числилось восемь передозировок легальных или нелегальных препаратов, три прыжка с высоты и четыре смерти от потери крови.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться.
– Где бы вы хотели это сделать?
– В спальне. Я живу в коттедже со сводчатым потолком и деревянными балками. Проверял их, подтягиваясь, как на турнике, поэтому знаю, что они выдержат мой вес. Честно говоря, это идеальное место. – Голос у него был оживленный, словно у ребенка, пытающегося произвести впечатление на родителей.
Я была рада услышать голос Стивена, когда он снова нашел меня, хотя это заняло чуть больше времени, чем я ожидала. Похоже было, что он теперь еще серьезнее относится к своему желанию умереть и, похоже, между звонками размышлял, как именно умрет.
Дверь офиса отворилась, и вошла Зои. Она улыбнулась мне, сверкнув испачканными в помаде зубами, и показала поднятый большой палец, потом заняла место через пару столов от меня и открыла свою сумку. Такой я еще никогда у нее не видела – мужская через плечо. Если и были какие-то сомнения в том, что Зои лесбиянка, то сейчас она дала четкий ответ. Я придвинула трубку ближе к губам и стала тщательно выбирать слова, стараясь, чтобы Зои не подслушала меня.
– Почему вы предпочитаете… подобный способ… всем остальным?
– Поскольку полагаю, что это быстро, легко и вряд ли что-то может пойти не так.
Я покачала головой. Именно поэтому таким людям, как Стивен, нужен был кто-то вроде меня. Он наивен. Его метод мог сработать «быстро и легко», только если все правильно учесть и просчитать. Очень многое не взято в расчет. Вот если он спрыгнет с высоты с петлей на шее, то сразу потеряет сознание, и вскоре наступит смерть. Вот что такое «быстро и легко».
Но был шанс, что балки в старом коттедже недостаточно высоки, так что Стивен может спрыгнуть лишь с высоты в несколько футов. Если он сделает это неправильно, смерть будет долгой и мучительной. Мне очень многому нужно было научить его.
– Я купил веревку и учился завязывать узлы по роликам на «Ю-тьюбе», – сообщил Стивен.
– Не думаю, что будет так просто.
– Почему?
Я оглянулась на Зои. Она была поглощена беседой в «Снэпчате», отсылая глупые фотографии себя с кроличьими ушками и собачьим носом какой-то дурочке – такой же умственно незрелой.