Добро пожаловать в ад
Шрифт:
Когда нас приподняло на очередной волне, а затем опустило, я, словно бревно, покатился по палубе. Убийцу стало бесить, что он никак не может расправиться со мной, и он стал лупить по мне короткими и частыми очередями. Пули дырявили палубу так близко от меня, что несколько жестких, пропитанных лаком и морской солью щепок попали мне в лицо, оставив в коже занозы. И все же мне удалось добраться до штурвала, и я мешком свалился под него, под прикрытие переборки, и тотчас сдвинул рычаг газа до упора.
Нет, я не тешил себя надеждой удрать от скоростного катера – это было бы жалкое зрелище, похожее на то, как кошка, забавляясь, на время выпускает из своих цепких лап полудохлую мышь. Я хотел лишь усложнить
– Ирина, ты жива?! – крикнул я, чуть приподняв голову, и тотчас меня осыпало осколками ветрового стекла – автоматная очередь превратила его в стеклянную крошку в одно мгновенье.
– Да, – отозвалась Ирэн. – Лежу, где лежала. У меня уже нос расплющился…
Яхта набрала скорость, и амплитуда ее движений стала более выраженной. Поднявшийся легкий ветер вспучил волны, и они стали помогать нам выжить. Нас подкидывало и сбрасывало вниз. Я поднял с пола бутылку, оброненную капитаном, и сделал глоток. Лучшего места для того, чтобы отправить нас на тот свет, убийца вряд ли найдет. Он будет строчить из своего автомата до тех пор, пока не перестреляет всех. Как назло, в «макарове», который остался в каюте, не было ни одного патрона. Чем отбиваться от обнаглевшего негодяя? Пустыми бутылками?
Но надо помочь Ирэн… Я осторожно приподнял голову и глянул на катер. Замечательно, убийца пока не стреляет. Наверное, заводит мотор. Вот катер тронулся с места. Точнее сказать, мощные моторы просто кинули его вперед. Стремительно набирая скорость, он торпедой помчался на нас.
Я схватился за штурвал и стал вращать его. Яхта послушно накренилась, разворачиваясь, и поплыла навстречу катеру. Убийца с опозданием понял, что скоростные характеристики его катера сейчас сыграют против него. Белая торпеда пронеслась мимо нас так быстро, что я не успел разглядеть ни названия, ни порта приписки. Через две-три секунды убийца погасил скорость, но нас теперь разделяло не меньше ста пятидесяти метров. Очень хорошо! Так и будем играть в догонялки! Главное, не уходить далеко от места катастрофы. С минуты на минуту сюда прибудут спасатели. Только бы дождаться их!
Пока катер разворачивался, я выскочил из рубки и кинулся к Ирэн. Упал перед ней на колени, приподнял ее голову. Лицо девчонки по цвету мало отличалось от яхты. Я тряхнул ее за плечи.
– Ты цела?! Спускайся в камбуз!!
Ее воля была подавлена. Ирэн что-то тихо отвечала мне и с нескрываемым ужасом косилась на догоняющий нас катер. Я понял, что подорвало ее надежду. Она слишком настроилась на то, что мы, не ведая печали, долго-долго будем жить на яхте. Она была уверена, что здесь нам никто не угрожает. Она впервые за минувшие дни расслабилась и почувствовала себя счастливой. Она была готова пережить шок, какой вызвала авиакатастрофа. Но нежданно-негаданно убийца ворвался в наш рай, в нашу неприступную крепость и залил яхту смертельным свинцом…
Опять прогремела очередь, и над нами лопнули последние уцелевшие фалы и снасти. Я схватил Ирэн под мышки и подтолкнул к люку в камбуз. Она попыталась сопротивляться.
– Кирилл, я не пойду без тебя… Я останусь с тобой…
Сам не знаю, откуда во мне вдруг появилась такая яростная злость.
– Хватит из себя фронтовую санитарку корчить!! – рявкнул я. – Марш в трюм, пока тебя свинцом не нашпиговали!! Охота мне потом с твоим трупом возиться!!
Каюсь, я был очень груб, но другие слова вряд ли бы подействовали на Ирэн. Она даже глаза зажмурила от обиды, но тотчас послушно поползла к люку. Катер догнал яхту, сбавил скорость и несколько секунд шел рядом, всего в нескольких метрах от нас. Над зеркальными стеклами мелькнула рука, и какой-то продолговатый предмет, кувыркаясь в воздухе, полетел в нашу сторону. Катер тотчас прибавил скорости и легко ушел в отрыв. Наполненная чем-то красным бутылка упала на палубу и покатилась прямо на меня. Я решил, что это бомба, и на мгновенье одеревенел… Но нет, ничего страшного не произошло, бутылка не взорвалась, и мои кишки не намотались на обломок мачты. Я вытянул руку, схватил ее и притянул к лицу. Обыкновенная бутылка с красным вином, причем – вот это совпадение! – урожая 1989 года. Заводская пробка на месте, даже акцизная марка есть. Но рядом с этикеткой, поверх стекла, небрежно наклеен клочок бумаги. А на нем – кривые печатные буквы. Нет-нет! Я тоже подумал, что там будет все то же, уже поднадоевшее предложение поиграть в прятки. На сей раз убийца подкинул резюме, от которого у меня кровь застыла в жилах: «Игра закончена. Ты проиграл».
Я проиграл? Это я проиграл? Я, Кирилл Андреевич Вацура, проиграл?!
Я уже собрался вскочить на ноги, снова кинуться к штурвалу и доказать ублюдку, что игра не закончена, но тут Ирэн необъяснимым образом застряла в люке, ведущем в камбуз. Пришлось мне ползти к ней. Оказалось, что Ирэн не смогла разминуться на лестнице с капитаном. Наш грозный мариман выползал на палубу, широко расставляя ноги и руки, чем напоминал гигантского паука. За его спиной, на ремне, болталась охотничья двустволка. Ого! В капитане проснулся воин!
Опустив руку в люк, я схватился за ствол ружья и потянул на себя. Капитан не стал сопротивляться, отдал мне оружие и, пытаясь что-то объяснить мне, стал хлопать себя ладонями по животу. Он был настолько пьян, что не мог выговорить ни слова. Я кинул быстрый взгляд на катер. Он опять стоял перпендикулярно нам, метрах в пятидесяти, нацелившись своим кинжальным передком в наш борт.
– Где патроны?! – крикнул я капитану. – Патроны тащи!
Морской волк, глядя на меня плывущим взглядом, замычал и снова похлопал себя ладонями по животу.
– Сожрал, что ли? – не понял я.
Тут Ирэн сообразила.
– Вот они! – крикнула она и вцепилась руками в пряжку широкого патронташа, туго стягивающего впалый живот капитана. Она ловко расстегнула пряжку и кинула патронташ мне. Я поймал его и стал вытаскивать охотничьи патроны с картонными гильзами. Дробь! Опять дробь! И еще дробь!
Но пришлось довольствоваться этой хлопушкой. Убийца возобновил атаку. Длинная автоматная очередь заставила меня плашмя повалиться на палубу и закрыть своим телом ружье. Пули крошили и дырявили то, что еще уцелело – окна кают-компании, борта, крышки люков. Несколько пуль угодили в медную, давно не чищенную рынду, пробив ее насквозь. Колокол раскачивался и мелодично тренькал, словно чувствовал боль и вскрикивал при каждом попадании. Я не шевелился, ожидая, когда убийце придется поменять магазин… Вот стрельба прекратилась. Я привстал, опершись о локоть, и взял ружье на излом. Загнал в ствол два патрона, прихлопнул их ладонью и изготовился для стрельбы. Пятьдесят метров – для дроби это непреодолимое расстояние. Разве что пару дробинок тихо цокнут по зеркальному ветровому стеклу.
Я выстрелил дуплетом, тотчас зарядил по новой и снова выстрелил. Ответного огня не последовало. Я обнаглел и встал на колено. Еще два патрона в ствол! Катер взревел мотором, выпустив облако сизого дыма. Передок хищно приподнялся, нацелившись в борт яхты. Словно пышные седые усы, в обе стороны от форштевня распушились водяные брызги. Катер на полной скорости устремился на нас!
Я встал во весь рост и выстрелил в лобовое стекло. Рев могучего мотора заглушил жалкие хлопки. Расстояние между нами сокращалось с каждым мгновением. Я торопливо извлек из ствола дымящиеся гильзы. Казалось, пальцы перестают меня слушаться.