Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— Генри Смитсон, один из топ-менеджеров «Машинери Армс».
«Ага. А вот и тот человек, ради встречи с которым детектив втянулся во все это дерьмо. Восхитительно, просто восхитительно...»
— Так что, Мэт, ты с нами? — взгляд Сиртаки встречается со взглядом Ростовенко и владелец «Экзидиса» кивает.
— Как будто вы даете мне выбор.
Запись обрывается, оставляя в правом нижнем углу дату своего создания: 05.24.86
Хизео молча отключает кабель, и Лара то и дело ловит его взгляд то на себе, то на так же хранящем молчание Юрисе.
— Детектив, что вы думаете об этом? — наконец прерывает тишину японец, присаживаясь на край стола.
— Данная запись весьма ценна, но только в совокупности с другими, более вещественными доказательствами, —
— Что ты имеешь ввиду? — недовольно хмурится Лара.
— Я имею ввиду то, что их надо ловить с поличным. Привлекая как независимых судий тех, кто может гарантировать объективность и непредвзятость закона. Ни городская полиция, ни федеральные службы нам сейчас в этом не помогут: одни напрочь корумпированны, для вовлечения вторых слишком мало... Фактов.
Повисла неприятная тишина.
— Я все еще не понимаю, почему ты считаешь, что федеральные службы не возьмутся за это уже сейчас, — Лара, спустив ноги на пол, всунула их в ботинки и, зашнуровавшись, откинулась на спинку дивана, скрещивая руки на груди.
— Я, если честно, тоже. Хотя чувствую, что в ваших словах есть доля истины.
— Доля... — Юрис усмехается, глядя на Хизео. — Господин Хасаши, вы знаете о каких спесивых уродах, которым наподдал Мэтью Сиртаки, идет речь? — Японец отрицательно качнул головой и детектив продолжил: — Согласно полученным мною утром данным, около пятнадцати лет назад против Мэтью Олкэйоса Сиртаки было очень тихо запущенно очень сложное, многосоставное дело, в котором его обвиняли в крупной краже и антикорпоративной подрывной деятельности. Обвинителем выступала маленькая дочерняя компания другой чуть более крупной компании, которая, в свою очередь неформально была ширмой для одной большой и очень влиятельной мегакорпорации. То дело длиною в полтора года Мэтью выиграл, даже более того, его признали пострадавшей стороной, которая физически не могла выполнить заключенный договор из-за халатности заказчика, а так же не предоставления всей полноты сведений о предмете договора. Мутная история, в которой каждая из участвующих сторон что-то скрывает, в итоге закончилась для Сиртаки хорошо. Мэтью заплатили денег. Очень много денег. И он, что удивительно, даже остался после этого живым и здоровым и, словно ничему не научившись, решил связаться с этой мегакорпорацией вновь, спустя пятнадцать лет. В этот раз у него не было желания рисковать и подставлять заказчика, но за него всё решили его партнеры. Заказчик, на которого работали эти уважаемые люди, это «IAS».
— Вы уверенны? — кажется, Лара впервые видит Хизео действительно обеспокоенным.
— Да. Теперь я в этом точно уверен. Они, — Юрис кивком головы указывает на темный экран. — Точно знали, на кого работают. Ростовенко прямо заявил, что нужно брать пример с Советов, а Союз – единственные, кто постоянно конфликтует с «IAS» на почве их политики всестороннего контроля. В добавок, Эванс напрямую указывает на дела Сиртаки пятнадцатилетней давности, а там только одно приметное пятно, и кто стоял за стороной обвинения известно, в узких кругах, конечно.
— Откуда вам это известно? Почему вы уже сегодня утром изучали такое далекое прошлое Мэтью Сиртаки? — Хизео продолжает говорить обманчиво-спокойно, но Лара чувствует скрытую угрозу в его голосе, и видит, что это чувствует Юрис.
— Мой шеф подозревал, что именно «IAS» напал на клуб в тот вечер. Я пришел к Сиртаки по горячим следам, состоящим из десяти трупов, которые остались в пригороде Детройта, и похищенного корпоративного сотрудника. Наглая и грубая работа, которую никто и никогда бы не заметил... — Юрис вдруг осекается, усмехается, словно ему пришла в голову какая-то очень забавная мысль, и продолжает. — Руководил той, с позволения сказать, операцией тот же человек, что и нападением на клуб. Показать фото-видео или поверите на слово?
— Я вам верю, детектив. Пожалуйста, продолжайте, — Хизео чуть меняет позу, перенося центр тяжести обратно со ступней на бедра, всем весом усаживаясь на стол.
«Он совершенно точно собирался напасть на детектива, если бы тот дал ему недостаточно веское обоснование своей информированности. Что же такого сделал для семьи Хасаши этот Сиртаки, что Хизео так защищает его жизнь и интересы?» — Лара едва слышно выдыхает, понимая, что... Нет, она бы не бросилась защищать Юриса, она же не самоубийца! Но его смерть была бы для неё неприятной. И дело не в том, что она жила у него дома - в конце концов, не будь детектива, она бы смогла пользоваться его квартирой куда свободно. Он, кажется, только что стал её союзником. Настоящим, глубоко заинтересованным в том, чтобы разобраться, пусть не с Грэкхемом, но с его подельником. Таким, которому можно будет подставить спину, как минимум до того момента, пока эта история не будет завершена раз и навсегда. Таких людей Лара привыкла ценить.
— Джеймс... Имеет какие-то свои источники, которые позволили сделать ему такое предположение. Я о них не знаю, но доверяю ему. Нет ни единого повода не доверять. Мэтью Сиртаки получил предварительное одобрение о включении в программу защиты свидетелей именно благодаря его связям, а когда человека собираются включить в эту программу, то изучают всё, что с ним произошло, и, конечно, тот конфликт не прошел мимо внимания федералов. Так как Джеймс сейчас буквально курирует всю ситуацию, как ответственное лицо, он имеет допуск ко всем собранным данным по объекту защиты и передал утром то, что узнал мне. После фраз Ростовенко и Эванса всё сошлось и теперь мне, в общих чертах, понятно что произошло. Не понятно мне только одно, — Лара уже чувствует, как взгляд Юриса обращается к ней и догадывается, какой вопрос он задаст. — Каким образом мисс Волкер относится к записи, которую вы продемонстрировали?
Лара сталкивается взглядом с Хизео. Таким заинтересованным, выжидающим взглядом, словно ему самому очень интересно, что же наемница сейчас скажет. Как выкрутится. Благо, что у незаметно соскользнувшей в «ускоренное» состояние Лары есть время, чтобы придумать ответ.
«Черт японский! Чего ты хочешь сейчас добиться? Что проверить? На сколько искусно я вру? А буду ли я врать? В этом нет никакого смысла. Ну, мне придется сменить место жительства, что, конечно, немного обидно, но у меня есть деньги, чтобы даже снять что-то умеренно комфортное. Возможно, он останется недоволен тем, что я использовала его дом, как убежище, но, опять таки, его за язык никто не тянул, сам согласился. Из плюсов? Можно будет в открытую спланировать, как именно выловить этих ублюдков и отправить на тот свет. Ну, может кого-то и арестовать, но уж если сам Юрис очень хочет убить Смитсона, то вряд ли начнет играть в праведника и запрещать мне убийство Грэкхэма. И лицензироваться тоже вряд ли потащит в приказном варианте... Ну не сразу, так точно.»
— Джон Грэкхем убил моих родителей, когда я была маленькой, а я осталась жива лишь по случайности и всю свою жизнь прожила под чужими именами. Сделала карьеру военного, пошла на контракт к «Такэда» и нашла его, случайно. По иронии судьбы «Такэда» распределили меня к нему в отряд. Я попыталась отомстить ему, все спланировала, но наш общий работадатель ухитрился все испортить, и спас ему жизнь, чтобы вытрясти из него все накопленные им за время работы грязные секреты и грохнуть самостоятельно. И упустил его. Теперь Грэкхем знает, кому обязан вот этим красивым лицом, увел за собой свою банду такэдовских фанатиков и жаждет получить мою голову на блюде. Вроде бы ничего не упустила, — Лара разводит руками, даже с каким-то предвкушением ожидая реакции на её слова.