Доброй ночи, мистер Холмс!
Шрифт:
– И вы считаете, что вам под силу взяться за мое задание?
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Во-первых, вам меня рекомендовало агентство Пинкертона. Во-вторых, если я найду сокровище, ничто на этой земле не заставит меня припрятать его для себя. Если, конечно, вы все-таки решите воспользоваться моими услугами.
Чарльз Льюис Тиффани, точно также как некогда Джефферсон Хоуп, подался вперед и впился взглядом в колдовские янтарные глаза Ирен Адлер. Она спокойно выдержала взгляд, оставаясь царственно равнодушной. Наверное, именно так в свое время держалась сама Мария-Антуанетта.
– Решено. – Голос мистера Тиффани звучал устало, будто старый джентльмен только что преодолел подъем по крутой
– Надеюсь, вы не хотите поручить нам добыть Бриллиантовый пояс из этого несравненного заведения? – нахмурилась Ирен.
– Существует список драгоценностей императрицы, и пояс там не значится. Я вам привел в пример случай с императрицей Евгенией в качестве иллюстрации. Дело вот в чем. Так исторически сложилось, что представители королевского дома Франции в случае затруднений бежали в Англию, и наоборот. Я клоню к тому, что интересующий меня предмет, вероятнее всего, в Лондоне. Не буду скрывать – я привлек к поискам и других агентов, однако им не под силу пойти тем путем, которым сможете пройти вы. Я не исключаю, что Бриллиантовый пояс находится в частной коллекции какого-нибудь богача, предпочитающего любоваться им в одиночестве. Велика вероятность того, что он не сможет отказать себе в искушении показать этот пояс чуткой, понимающей женщине…
– Которая не является его женой, – уточнила моя подруга.
Мистер Тиффани с облегчением кивнул, довольный тем, что Ирен избавила его от необходимости пускаться в объяснения, а тем самым – от неизбежного чувства неловкости.
– Вы все схватываете на лету, мисс Адлер. Поскольку вы знакомы с театральным миром…
– Где, собственно, и обретается основная масса чутких, понимающих женщин…
– Совершенно верно. Мне показалось, что вы идеально подходите для того, чтобы, так сказать, прощупать почву, не поднимая при этом лишнего шума. Если я прав и Бриллиантовый пояс действительно принадлежит частному коллекционеру, я готов предложить за этот предмет внушительную сумму. Быть может, восторг, который испытывал коллекционер от осознания факта, что вещь принадлежит ему одному, к настоящему моменту несколько угас.
Ирен с задумчивым видом глотнула чаю:
– Должна вам честно признаться, мистер Тиффани, я сильно сомневаюсь в том, что путь, который вы мне предлагаете, приведет вас к Бриллиантовому поясу. Таким образом, нанимая меня, вы, возможно, всего лишь бросаете деньги на ветер.
– Я это знаю. И все же не хочу упускать ни малейшего шанса, сколь бы ничтожным он ни был. Не стану отрицать, что в данном случае нужные сведения будет проще добыть именно женщине, однако я испытываю неловкость оттого, что мне предстоит впутать представительницу слабого пола в столь неприглядное дело.
– Будучи актрисой, мне приходилось играть роли женщин, как раз участвовавших в столь же неприглядных делах. Увы, мистер Тиффани, в моей актерской карьере количество падений превышает число взлетов, и потому мне приходится выполнять задания вроде вашего.
– Однако отправлять вас на поиски драгоценностей… Возможно, вам предстоит столкнуться с недостойными представителями нашего общества…
Я энергично кивнула в знак согласия и продолжила лихорадочно скрипеть пером.
– Вздор, мистер Тиффани. Не забывайте, я оперная певица и достаточно хорошо знакома с тем, как недостойно порой ведут себя люди в театральном мире. Тут меня вряд ли чем-нибудь можно удивить. Будьте уверены, я приложу все усилия к тому, чтобы отыскать ваши бриллианты. От меня требуется лишь настойчивость – только и всего, а уж чем мы, женщины, не обделены, так это именно настойчивостью. Разве не этому нашему качеству ваша компания обязана своим процветанием? Как по-вашему, Лилиан Рассел [9] , будучи сущим ничтожеством, убедила в прошлом году Джима Брейди [10] по кличке Бриллиант подарить ей пару подвязок в форме пауков, чьи туловища были сделаны из изумрудов и бриллиантов, а лапки из рубинов?
9
Лилиан Рассел (1860–1922) – одна из самых знаменитых американских актрис и певиц конца XIX – начала XX в.
10
Джеймс Брейди (1856–1917) – американский бизнесмен, филантроп и финансист. Получил прозвище Бриллиант за любовь к драгоценным камням. За свою жизнь собрал коллекцию украшений стоимостью (по ценам 2005 г.) свыше 50 миллионов долларов.
– Вы опять демонстрируете редкую осведомленность, – склонил голову пожилой джентльмен. – Простите за прямоту, мисс Адлер, но вы действительно весьма настойчивы для представительницы своего пола. Скажите, а зачем вам браться за мое задание, когда вам, вне всякого сомнения, не составит никакого труда убедить какого-нибудь богатого воздыхателя просто подарить вам Бриллиантовый пояс?
– Какая радость от покупки, пусть даже вещицы столь редкой красоты, когда она приобретена на чужие деньги? – быстро возразила Ирен. – Богатые воздыхатели не стоят и ломаного гроша, если у них нет чести. – Моя подруга встала, протянув коммерсанту руку: – Спасибо за задание, мистер Тиффани. Вы остановились в «Морли» до….
– До двадцать восьмого. Времени не так уж и много.
– Для дела подобного рода требуется не время, а удача. Будем надеяться, что мне повезет чуть больше, чем несчастной Марии-Антуанетте, которой пришлось расстаться не только с роскошным поясом, но еще и с головой, – подобной трагедии мир моды еще не знал.
Мистер Тиффани рассмеялся прощальной шутке моей подруги, выписал чек и с поклоном проводил нас до дверей. Когда створки за нами закрылась, я сверилась со своими часами. Еще не было и одиннадцати утра, а я устала так, словно день, причем достаточно долгий, уже подходил к концу.
– Ну и как ты это сделаешь? – спросила я подругу.
– Что именно? – Ирен шла по фойе гостиницы с уверенностью постояльца-завсегдатая, и это при том, что я едва могла вспомнить, где выход.
– Отыщешь пропавшую вещь, – понизила голос я.
– Я расспрошу о ней в высших театральных кругах.
– Ты в них не вращаешься.
– Пока нет, но скоро буду.
– Но как?
– Как-как. Придумаем что-нибудь.
– Мы вместе?!
Ирен подняла чек, выписанный мистером Тиффани, и изучила его на свет, струившийся сквозь оконные стекла в свинцовых переплетах.
– Вот так щедрость, – проговорила она. – Что ж, эта сумма с лихвой покроет все расходы.
– Как ты справишься с заданием? – с настойчивостью повторила я.
Ирен, не ответив, выскользнула из гостиницы. Бронзовый Карл I все с тем же гордым видом восседал на лошади. Я почувствовала дуновение прохладного весеннего ветерка, отвлекшего меня от размышлений о казненных монархах, революциях, войнах, драгоценностях, чести, опасностях и смерти.
Ирен, остановившись, вытащила что-то из темных глубин своей необъятной муфты.