Добрый дракон и кровожадная белка
Шрифт:
Но Син не дал ей возможности присмотреться к баронессе.
Маг коротко кивнул, давая понять, что выполнит поручение, галантно взял Раду под руку и увел прочь с террасы.
Син никогда не был дураком и вполне осознавал последствия своих решений, он лишь надеялся, что этот смелый шаг зачеркнет годы нерешительности и слабости — ведь все то время, пока он был вместе с Радой, он сомневался: в себе, в девушке, в будущем.
Но стоило увидеть ее глаза и услышать вздох облегчения, как Тарсинвиль понял, что проиграл. Радмира никогда не умела подолгу держать маски, обладая живой мимикой, и в ее лучистых глазах знающий человек с легкостью мог увидеть душу.
И сейчас маг уловил ее терзания, понял, что она пытается как можно мягче сказать ему, что их пары больше нет.
Поэтому не стал ей мешать.
Когда злополучная терраса с немногочисленными зрителями ее спектакля осталась позади, Радмира вздохнула с видимым облегчением и вымолвила:
— Нам нужно серьезно поговорить…
Как бы она ни злилась сейчас на Сина, но разрушать его жизнь не собиралась — нужно сказать ему, что между ними больше ничего не может быть, что пришла пора вернуться белке в отчим дом.
Маг, словно оттягивая грустный момент, повел Раду по самому длинному пути, через красивый зимний сад, который был маленьким цветущим островом посреди жаркого и засушливого лета. Крохотный оазис всегда находился в тени, а небольшой журчащий фонтан и чьи-то заботливые руки сделали это местечко потрясающе красивым.
Как утопающий, цепляющийся за соломинку, Син решился на отчаянный шаг — на откровенный разговор. Для истинного аристократа это был переломный момент.
— Знаешь, в последний год ты стала для меня наваждением… — Син замолчал, подбирая слова, а Рада понимала, что ему хочется высказаться, и просто слушала.
Маг и сам не знал, для чего завел этот разговор, он будто желал оправдаться за все прошлые сомнения, ему хотелось, чтобы Рада узнала, почему он так долго не мог предложить ей остаться рядом с ним, а уж стать законной супругой — тем более.
Да, прошлого не вернуть, но в то время между ними была пропасть — он был бедным аристократом, находящимся на иждивении у старой родственницы, а как любому мужчине, ему хотелось, чтобы у его жены было все для красивой жизни, и она была счастлива. Он поздно понял, что вовсе не статус и деньги нужны рыжеволосой красавице, похитившей его сердце.
— А что изменилось сейчас, Син? — спросила девушка. Радмире было горько от его слов. — Между нами по-прежнему пропасть.
— Я готов встать на твою сторону этой пропасти, даже если придётся оседлать дракона или доказать твоему брату, что я достоин такой, как ты… пусть он предложит способ доказать мне свою любовь! — попытался отшутиться маг.
Радмира лишь покачала головой.
Время ушло — то самое время, когда она, не задумываясь, взяла бы его теплую руку и пошла за ним на край света. То самое время, когда она наплевала бы на все предостережения родни и клана, но то время утекло.
Ведь у нее сейчас была очень веская причина отказать жениху.
— Знаешь, я всегда хотела большую семью, это желание у нас, оборотней, в крови. Но у таких как я, может возникнуть немало проблем с потомством… Есть почти непреодолимая преграда, словно сама Праматерь не хотела, чтобы нас стало больше… — и девушка закусила губу, чтобы позорно не расплакаться — эта тема всегда была болезненной для нее. — Мой отец за одну лишь попытку отдал всю свою магию, мама была слабым магом, но ради второй попытки отдала часть себя, а я родилась только с третьей… — Рада замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — И своим рождением я обязана бабуле, которую так и не смогла узнать — она зачахла, когда я была еще крохой. Бабуля была очень сильной…
Она еще много хотела поведать мужчине, держащему ее за руку. Рассказать, на что согласились ее родичи у святого источника. О том, как она всегда хотела, чтобы у нее были братья и сестры. Как придумала свою любовь к Максу, а слова матери, что только сородич и сильный оборотень сможет подарить много детей, стали отправной точкой для ее детской глупой влюбленности. И тогда же глупая девчонка стала мечтать о будущей жизни с вожаком. О том, чтобы именно он стал ее первым мужчиной… но с оборотнем у нее даже нормального поцелуя не вышло, а ведь тех, с кем волки проходят инициацию, они не знают и не помнят.
И, конечно же, она хотела рассказать о том, что не хочет, чтобы Син жертвовал ради нее еще чем-то, ведь магия — это единственное, что у него останется, если они уйдут отсюда. Рассказать о том, что она его никогда не забудет… но слова застряли в горле.
Потому как она увидела чью-то тень. Кто-то третий слышал их разговор, и Рада догадывалась, кто это был.
И сразу нахлынула злость, разом смыв все другие чувства. Слезы, что готовы были вот-вот сорваться, мгновенно высохли. Только один человек, а точнее — нелюдь, мог прятаться за колонной и подслушивать ее разговор с магом. Эрик! Радмира даже зарычала от негодования, чем весьма удивила собеседника.
— Пусть все останется лишь воспоминанием, и только! Не мучь меня! — немного резче, чем планировала, высказалась она.
Тарсинвиль не стал настаивать и гордо удалился, как и подобает аристократу. Глаза его были холодны. Увы, нельзя было сказать то же про сердце мага.
Пройдя анфиладу комнат, он столкнулся в одном из просторных залов с гостями баронессы, про которых совершенно забыл. Его счастливая кузина держала за руку обомлевшего волка, увлеченно рассказывая ему про эпоху первых магических войн. Два других оборотня бродили поблизости, и явно только присутствие дочери хозяйки сдерживало их от желания всколупнуть когтями старинную эмаль или попробовать на зуб золотую статуэтку дракона.
— Она только покрыта золотом, а внутри чугун, да и тот полый, — сказал Син заинтересовавшемуся статуэткой Кассилю.
— Значит, уже пробовал! — и Кас подмигнул другу, только сейчас заметив его тоскливый вид.
Волк все понял без слов.
Маг угрюмо коснулся какой-то дорогущей фарфоровой вазы.
— А не хотите ли, друзья и подруги, отпраздновать наше знакомство? — послышался голос Касса.
И не дав магу воспротивиться, он обнял его и потащил на выход. Никто не высказал возражений, а Мари и вовсе была в восторге, что может побыть рядом с возлюбленным. Сай радовался, что их приключения подходят к концу, а Макс, подчиняясь странному зову, просто брел рядом с милой девушкой. Только прикасаясь к ней, он мог слышать свои мысли — еще ночью волк с огромным трудом выяснил у Кассиля, что она не умеет колдовать, значит, не является причиной его помешательства… иначе он не мог назвать свое состояние.