Добыча стрелка Шарпа
Шрифт:
– Я сказала, что вы моряк с американского корабля, – объяснила Астрид.
– А в бухте есть американские корабли?
– Да, «Феб» из Балтимора.
– О чем еще вы разговаривали?
– Кузина его жены вышла замуж за дядю нашего пастора,– сказала она и, поняв, что Шарп ее поддразнивает, покачала головой.– Я спросила о Лависсере. Майор сегодня свободен от службы, но генерал думает, что он помогает тушить пожары.
Астрид снова взяла его под руку, и они вышли на улицу, где стоявшие перед своими домами женщины молча смотрели на костры и падающие снаряды. Над головами со свистом пронеслось зажигательное
– Отец сказал, что, если англичане обстреляют город, он никогда больше не будет на них работать.
– Что бы ваш отец теперь ни делал, он в любом случае в опасности.
– Аксель присматривает за ним.
– Тогда ему грозит даже большая опасность, чем он представляет.
Астрид улыбнулась.
– Вам не нравится Аксель.
– Нет, не нравится. А вам?
– Мне тоже,– призналась она.– Но сегодня утром отец предложил, чтобы я вышла за него замуж.
– Зачем?
Она пожала плечами. Некоторое время они молчали. Каждый раз, когда взрывался очередной снаряд, Астрид едва заметно вздрагивала. Пламя освещало повисшие над городом мертвенно-бледные дымовые облака и отбрасывало тени от надгробий. Шарп слышал, как щелкают осколки по стене цитадели.
– Все дело в складе,– сказала наконец Астрид. – Если отец умрет, склад достанется мне, а он считает, что женщина не способна управлять делами.
– Вы бы справились,– заметил Шарп.
– И еще ему нужно точно знать, что после его смерти бизнес перейдет в надежные руки,– продолжала она, словно не слыша Шарпа.– Вот почему он хочет, чтобы я вышла за Акселя.
– Выйдите за кого-нибудь еще.
– Нильс умер еще совсем недавно, и мне не хотелось никого видеть. Кроме Нильса.
Астрид по-прежнему держала его за локоть, хотя они не шли, а стояли под деревом, будто его ветви могли защитить их от проносящихся вверху ядер и снарядов. Она смотрела на северный край неба, подсвеченный непрерывными вспышками бьющих с кораблей мортир. Каждый выстрел напоминал вспышку алой молнии, и эти вспышки следовали одна за другой, разливая алое по всему небу.
– Как будто зимний фейерверк. Это было бы прекрасно, если бы не было так грустно.
– Так вы хотите выйти за Акселя?
– Я хочу, чтобы отец был счастлив. Он уже давно не видел ничего хорошего.
– Человек, которому бизнес дороже дочери, не заслуживает счастья.
– Он так много работает,– сказала Астрид, как будто это все объясняло.
– И все пропадет, если он останется здесь, потому что рано или поздно французы придут за ним,– предупредил Шарп.
– Но что он может сделать?
– Перебраться в Британию. Его старые знакомые хотят, чтобы он так и сделал.
– Неужели?
– Они мне так сказали.
Астрид покачала головой.
– После всего этого? Нет, отец не поедет в Британию. Он датчанин и останется верным своей стране.
– А вы?
– Я?
– У вас, наверное,
Она кивнула.
– Сестра матери живет в Гемпшире. Когда-то, давно, я навещала ее там. Было очень мило.
– Так поезжайте в Гемпшир.
В листве над ними прошуршал осколок. Зачирикали разбуженные шумом птицы.
– И что я буду делать в Гемпшире? – спросила Астрид.
– Вот что,– сказал Шарп и поцеловал ее.
Она вроде бы напряглась, словно для того, чтобы отстраниться, но уже в следующее мгновение он понял, что просто застиг ее врасплох, потому что Астрид обняла его и ответила на поцелуй неожиданно пылко. Они поцеловались еще, а потом она опустила голову ему на плечо, крепко прижалась и стояла так долго, не говоря ни слова. Шесть снарядов упало на цитадель. Пламя поднималось уже над стеной. Потом что-то грохнуло сильнее обычного – наверно, снаряд попал в склад боеприпасов,– и Астрид содрогнулась вместе со всем городом.
– Я не могу уехать в Англию, пока отец жив, – тихо сказала она и, слегка отстранившись, посмотрела ему в глаза.– А ты мог бы приехать сюда?
– Место хорошее,– сказал Шарп.– То, что от него осталось.
– Тебе здесь были бы рады.– Вспышка пламени осветила ее лицо.– Правда. Тебе были бы рады.
– Только не Аксель,– улыбнулся Шарп.
– Нет, не Аксель,– улыбнулась в ответ Астрид. – Мне нужно домой.– Тем не менее она осталась на месте.– Ты действительно хотел бы остаться?
– Да.
Она нахмурилась.
– Но ведь я тебя совсем не знаю, да?
Он снова поцеловал ее. На этот раз бережно и нежно.
– Теперь ты меня знаешь.
– Нужно доверять сердцу, да?
– Доверять сердцу,– повторил Шарп и рассмеялся. Астрид вытащила его из-под дерева.
– Я и впрямь тебя не знаю.– Они снова шли по улице, и она держала его за руку.– Но ты похож на Нильса. Он страшно ругался!
– Датчанин? Ругался?
Она засмеялась.
– И он тоже меня смешил.– Не в силах больше сдерживать бурлящую в ней радость, Астрид повисла на его руке.– А ты? Ты был женат?
– Нет.
– И даже не собирался?
– Собирался.– Он рассказал ей о Грейс и даже не заметил, как они подошли к дому на Ульфедт’с Пладс.
Астрид остановилась и обняла его.
– Знаешь, мне кажется, мы оба заслужили немного счастья.
– Твой отец не обрадуется. Я ему не нравлюсь. Недостаточно религиозный.
– Скажи, что ищешь Бога.– Астрид помолчала. – Дело не только в религии. Отец боится потерять меня, но если я скажу, что ты собираешься остаться, то он, может быть, не станет сердиться.
– Я останусь.
Шарп произнес эти два слова и сам удивился, что решение, меняющее всю его жизнь, далось так легко. А почему бы и нет? Что ждет его в Англии? Да, он вернется в Шорнклифф, но только на опостылевшее место квартирмейстера. И такие, как Даннет, по-прежнему будут презирать его, потому что он родился не в том месте. К тому же ему нравился Копенгаген. Народ, правда, чересчур набожный, но это небольшая цена за счастье. И разве он сам еще совсем недавно не подумывал податься на работу к Эбенезеру Файерли? Так почему бы не поработать на Оле Сковгаарда, взяв в придачу его дочь? А если повезет, в новую жизнь можно будет войти с карманами, набитыми золотыми английскими гинеями.