Добыча
Шрифт:
— Могу. Но это займет…
— И расскажите нам о деревне. Откуда вы берете всю эту еду? И прочие нужные вещи? Эту мебель. Стекло. Это чертово пианино. Здесь, в горах, вы должны едва-едва выживать, но вместо этого вы окружены роскошью. Вы могли впечатлить Эпафа и других ребят, но у меня пока больше подозрений, чем восторга.
— И расскажите нам об Ученом, о старейшине Джозефе, — говорю я. — Как он умер? Кто он был? Когда…
Крагмэн улыбается, как если бы…
— Наши вопросы кажутся смешными? — резким тоном спрашивает Сисси, сердито глядя на него.
Крагмэн откидывается на спинку кресла и смеется так, что весь его живот колышется. Глаз циклопа у него на подбородке появляется снова.
— Не, нетушки. Нетушки, — говорит он, смеясь до слез. — Ничего подобного я не думаю. Просто вы такая очаровательная пара, заканчиваете мысли друг за друга. Так мило.
Он кивает девушке, которая подает напитки. Она проходит мимо двух подручных и исчезает.
— На самом деле, — произносит Крагмэн, когда дверь за ней закрывается, — я хотел поговорить с вами об этом. Во всяком случае, с Джином. Как старший в группе мужчина, он главный среди вас, верно?
Крагмэн встает из кресла и поворачивается к нам спиной.
— Было бы проще, — начинает он, — объяснять с начала. Не знаю, сколько вам уже известно, так что давайте считать, что вам не известно ничего. — Он долго смотрит в окно. — Вам может оказаться тяжело… это принять. Если вы вдруг поймете…
— Мы готовы, — говорит Сисси. — Рассказывайте.
Он переносит центр тяжести на одну ногу, продолжая смотреть наружу. Так он и говорит, обращаясь не к нам, а к миру за окном.
— Мы называем их — этих тварей, которые хотят съесть нас и выпить нашу кровь, — закатниками, — он поворачивается к нам. — Но вы уже в курсе. А как вы их называете? Мне на самом деле интересно.
— Никак, — отвечаю я. — Они ведь просто… люди. Это мы ненормальные, уроды. Геперы, — последнее слово я выплевываю с отвращением.
— Я собираюсь рассказать вам то, что вас… не знаю… потрясет, наверное. Жаль, что приходится вот так вываливать на вас это все, но, боюсь, по-другому никак, — он опять поворачивается к окну, глядя на пики вдалеке. — Несколько веков назад, по причинам слишком сложным, чтобы в них вдаваться, мир был разорван враждой. Главные державы — они назывались Америка, Китай, Индия — накапливали невероятные арсеналы ядерного, кибернетического и биохимического оружия. Маленькие страны, боявшиеся, что их растопчут, вынуждены были принимать сторону крупных и следовать их примеру. В мире, наполненном разного рода оружием нападения и контратаки, стало ясно: никто не нажмет на курок первым. Сделать это значило бы совершить чудовищное самоубийство, уничтожить весь мир за несколько часов, если не минут. Не могло быть победителей, только проигравшие.
Тогда началась новая гонка вооружений, целью которой было не накопить самый большой арсенал, но создать новое оружие. Секретное оружие, настолько странное, настолько неожиданное, что оно сможет полностью уничтожить врага и при этом позволит победителю восстать из обломков. Но что это за оружие? Как бы оно выглядело, чем бы оно было?
Один из старейшин подходит к Крагмэну с бутылкой виски и заново наполняет его стакан. Пальцы Крагмэна, сжимающие стакан, белеют. Он запрокидывает голову и залпом выпивает виски.
— Небольшая группа ученых-террористов из маленькой островной страны под названием Шри-Ланка попыталась разработать новый вид оружия. Они называли себя Цейлонитами. Громкое имя для кучки вчерашних выпускников, имевших слишком много свободного времени и столь же много долгов за обучение. Из-за экономического кризиса они не смогли отказаться от такого щедрого предложения. Предложения разработать боевое оружие: не ядерное, не кибернетическое, не биохимическое. Они разрабатывали генетическое оружие.
Он издает высокий пронзительный смешок. Кажется, сам звук не уверен, что выражает веселость.
— Генетическое оружие. Вкратце, они хотели получить суперсолдата-мутанта. Устойчивого к радиации, неуязвимого для всех известных видов биохимического оружия. Состоящего из плоти и крови и не боящегося кибернетических атак. Совершенно неуязвимого. Суперсолдата, который может атаковать не только с хорошо защищенного неба или через охраняемые электронные сети, но и по земле, как пехотинец. Ни у одной страны не было систем защиты от атаки с земли. Наземными средствами обороны уже много лет не пользовались. Все эти линии обороны рассыпались от старости, став не более надежными и полезными, чем заполнившие их паутина и мышиный помет. Так что наземная атака армией неуязвимых солдат была бы неожиданной, жестокой и разрушительной.
Крагмэн наливает себе еще виски и встряхивает стакан, не замечая, что несколько капель проливается на пол.
— Что случилось бы, если бы они добились успеха? Мы никогда не узнаем. Те, кто финансировал операцию, испугались и решили ее прекратить. Но один из членов группы, двадцатисемилетний фанатик по имени Ашейн Алагаратнам, был одержим экспериментами. Когда финансирование прекратилось и лаборатория закрылась, он украл оттуда материалы и оборудование. Лидеры Цейлонитов от него отреклись, и он продолжил работу в своей тайной, наспех оборудованной лаборатории. Глупец.
Власти в конце концов узнали обо всем и арестовали участников. Кроме Алагаратнама. К этому времени он успел скрыться из виду, уйти в подполье. Мало что известно о событиях следующих нескольких лет. Мы знаем одно: в конце концов у него закончились деньги, так что он не мог купить даже лабораторных мышей. И он воспользовался единственной мышью, которая у него была.
— Он поставил эксперимент на себе, — шепчу я.
Крагмэн кивает.
— Что-то пошло не так. Случилось что-то чудовищное. Только он этого не понял. Изменения происходили внутри него, незаметно. И он продолжал экспериментировать, не имея ни малейшего представления о том, что творится у него под кожей. Симптомы проявлялись медленно: повышенная чувствительность к солнечному свету, отвращение к овощам, страсть к любым мясным блюдам — особенно к сырому мясу с кровью. Потом однажды…