Дочь горного короля
Шрифт:
Но этому не бывать. Вспомнить только, как дразнили его в детстве и юности.
«Как он, спрашивается, будет любить женщину? – разглагольствовал на потеху другим Бакрис Беззубый. – Ляжет нос к носу – ногами туда зароется, ляжет ногами к ногам – зароется носом. А если попадет туда нужным местом, то поговорить ему будет не с кем».
Да, вот уж смеху-то было. Сам Баллистар тоже смеялся – а что ему оставалось?
Он спустился на конюшенный двор. Навестил в стойле белую лошадку-пони, погладил ее.
– Тебе ничего, что ты карликовая лошадка? Или ты тоже большим кобылам завидуешь?
Пони хрустела сеном. Попытавшись забросить обратно свалившуюся с нее попону, Баллистар два раза накрыл с головой самого себя и промахнулся на третий.
Этого последнего унижения он не вынес. Слезы подступили к глазам. Северная стена выходит на острые скалы. Прыгнуть с нее – и конец всем страданиям.
Когда он поднимался по лестнице, Ари вышел из библиотеки и пожелал ему доброго утра.
– Доброе утро, – пробормотал в ответ Баллистар.
– Знаешь, я хотел попросить тебя кое о чем.
Баллистар оглянулся на него сквозь перила.
– В другой раз.
– Дело важное, – мягко настаивал Ари. – Я смотрю карты Дуанского перевала, где мы предполагаем дать первый бой. Знаешь ты это место?
– Знаю.
– Тогда помоги мне, ладно? – Ари вернулся в библиотеку.
Баллистар помедлил и вошел туда вслед за ним. Ари сидел на полу, обложенный картами, в очаге пылал уголь. Баллистар плюхнулся рядом.
– Чем я могу помочь?
– Вот этот лес, – показал на зеленое пятно Ари, – он густой или редкий?
– Довольно редкий. Там в основном ели растут. Хочешь укрыть в нем засаду?
– Хотел бы.
– Не выйдет. Но за лесом есть овражек, где можно спрятать сколько-то человек. Вот здесь, – показал Баллистар. – А теперь я пойду.
– Да ведь мы только начали! Вот посмотри. – Ари подсунул Баллистару чертеж с разноцветными кирпичиками поперек Дуанского перевала.
– Что это?
– Классическая позиция иноземцев. Пехота – вот эти два черных кирпичика, в середине. Синий цвет – кавалерия, желтый – лучники и пращники. Кавалерия тоже может быть разбита на два отряда, легкую и тяжелую, этого мы пока не знаем. Как бы ты расположил наши силы?
– Я не солдат! – отрезал Баллистар.
– Зато думать умеешь. Военному ремеслу можно выучиться, как любому другому. Вот, к примеру: где кавалерии труднее всего развернуться?
– В лесу. Деревья и подлесок будут мешать ей.
– А что мешает пехоте?
– Холмы, горы, реки. Тот же лес.
– Видишь? Учитывая все это, мы постараемся завязать сражение там, где для нас удобнее, в лесу или на холмах. Итак, какую позицию занял бы ты на Дуане?
– Хорошая оборонительная позиция только одна: холм с плоской вершиной на северном конце перевала, но враг его быстро возьмет в кольцо.
– Сколько человек там можно поставить?
– Не знаю. Может быть, тысячу.
– А если две? Все, что у нас есть?
– Какой в этом смысл? Когда враг замкнет окружение, отступать станет некуда. Мы, правда, будем занимать высоту, но иноземцев больше пяти тысяч – они нас задавят числом.
– И все-таки лучшей позиции не придумаешь. Пройдя через перевал, враг начнет громить разбросанные в горах деревни, и ничто не остановит его.
– Я не знаю, как с этим быть, – признался Баллистар.
– Я тоже. За обедом поговорим снова. – Ари посмотрел Баллистару в глаза. – Или у тебя есть другие дела?
– Нет… никаких дел.
– Вот и ладно. Значит, увидимся.
– Ты правда думаешь, что я могу тебе в этом помочь? – Баллистар с трудом поднялся на ноги.
– Конечно. Возьми чертежи с собой и подумай.
– Хорошо, Ари, подумаю, – улыбнулся карлик. – Спасибо тебе.
Смуглый воин пожал плечами и вернулся к своим занятиям.
11
– Вот это женщина, клянусь Богом! – Обрин, скинув колет, сел к огню. – Все вышло так, как она предсказала. Они повалились, что твои кегли! Просто не верится, Фелл. Когда я ехал к Фарленскому форту, у меня сердце в горле стояло. А офицер приказал открыть ворота, выслушал мое донесение, передал командование мне да и выступил. Я рассказал ему, как лучше ехать по снегу, и они угодили прямехонько в засаду Грейма.
– При этой первой стычке у Грейма потерь не было, но отряд из Паллидского форта стоил ему больше двадцати человек, – заметил Фелл.
– В сравнении с двумя сотнями, которые мы перебили, это пустяк. Плохо только, что гарнизон Лодского форта сумел уйти. До сих пор не пойму, как это получилось.
– Они попросту заблудились и на засаду не вышли. Никто в этом не виноват.
Обрин откупорил глиняный кувшин.
– Баронское вино. Таких по шесть штук в каждом форте. Хорошее – на, попробуй.
– Нет. Лучше пойду прогуляюсь.
– Что с тобой, Фелл?
– Ничего, просто хочу пройтись.
Обрин заткнул кувшин и тяжело поглядел на лесничего.
– Я, может, не лучший знаток человеческих душ, зато двенадцать лет прослужил сержантом и вижу, когда человека что-то грызет. Страшно тебе? Тревожно?
– Не знал, что это так на виду.
– Я догадался, но твои люди не должны знать. Это один из секретов хорошего командира. Твоя уверенность передается им. Они кормятся твоей силой, как волчата, сосущие мать. Точно так же к ним перейдет и твое отчаяние.
– С волчицей меня еще ни разу не сравнивали, – хмыкнул Фелл. – Давай свой кувшин. – Он выпил, утерся рукой. – Правда твоя, винцо доброе. Я иноземцев не боюсь, Обрин. И умереть за свой народ не боюсь. Тут другое. Постараюсь впредь не проявлять своих чувств так открыто.