Дочь горного короля
Шрифт:
– Благодарю за совет. Авось и найдется женщина, которая пустит меня полазать по ней. – Баллистар пересказал призраку шутку Бакриса, и тот посмеялся.
– Нос к носу? Прекрасно. А ты ему что ответил?
– Я смеялся вместе со всеми, хотя сердце у меня разрывалось.
– Да, так лучше всего. – Король посмотрел на Сигурни. – Как она там, согрелась?
Баллистар потрогал ее руку.
– Немножко. Она чуть не погибла, разыскивая на дне ваши кости.
– Знаю, я был там. Упрямая. Это у нее в крови, что поделаешь. Я сам был упрямый. Есть новости
– Я думал, вам они известны лучше, чем бедному карлику. Разве духи не летают по всему свету?
– Другие духи мне незнакомы, а сам я прикован к месту собственной смерти. Вернее сказать, был прикован. Теперь я буду путешествовать вместе с Сигурни.
– Весьма утешительно. Думаю, в лагере вы произведете немалый переполох.
– Меня никто не увидит, парень, даже ты. Тебе я показался лишь потому, что Сигурни имела глупость обо мне рассказать. Так что же у вас нового?
– Паллиды потребовали, чтобы Сигурни нашла утраченную корону, – сообщил Баллистар. – Теперь мы ждем Талиесена, который должен нам показать, где она.
– Куда идти, я знаю. Вся штука в том, чтобы вернуться оттуда живым.
– Где же это?
– В умирающем колдовском мире. Там самый воздух отравлен магией, и ни одна живая душа дольше нескольких месяцев не протянет. Один из моих чародеев, ушедший за Врата с той же целью, пропал навсегда. Другой вернулся смертельно больной, и ни чары, ни снадобья его не спасли. Но перед смертью он рассказал нам об опасностях того мира, и я решил никого больше за короной не посылать.
– Но Сигурни придется пойти туда. Без короны Паллиды не признают ее вождем. Может, они вам поверят? Явитесь Фиону Острому Топору и подтвердите, что Сигурни – избранная.
– Я мог бы, но в таком случае Сигурни всем была бы обязана давно усопшему королю. Нет, Баллистар, она сама должна завоевать право повелевать горцами. Вернувшийся чародей сказал, что там есть город, в городе храм, а в том храме лежит корона. Он сам ее видел, и ему даже позволили к ней прикоснуться. Он, видимо, думал, что по возвращении это поможет ему исцелиться, но надежды его не сбылись.
– «Позволили прикоснуться»? Значит, там кто-то живет?
– Да, тамошний народ еще цепляется за жизнь в мире смерти.
– Что же там такого опасного?
– Солнце там не светит, трава не растет, злаки не вызревают. Город стоит в мертвом лесу, где царят вечные сумерки. Горы вокруг изрыгают огонь и пепел, а порой и вовсе рушатся с оглушительным громом. Теперь ты понимаешь, почему я запретил своим людям ходить туда.
– Чем же живут те, другие, если урожай у них не зреет и для скота корма нет?
– Войной.
– Как это? Не понимаю.
– Понять это способен лишь тот, кто изведал темную сторону жизни.
Баллистар, которого все-таки одолел сон, встрепенулся и бросился к Сигурни. Она была теплая и крепко спала. Успокоенный, он раздул угли, подкормил костер, набил котелок снегом. Добавив по мере таяния еще несколько пригоршней, он всыпал в воду овес и
Взошедшее солнце золотило устье пещеры, птицы щебетали, воздух пьянил обещанием скорой весны.
Сигурни потянулась, и одеяло сползло с ее нагих плеч.
– Завтрак… А ты еще спрашивал, зачем я тебя сюда позвала.
– Рад служить моей королеве.
– Талиесен не показывался?
– Пока нет, но ведь день только что занялся. – Баллистар двумя палочками снял котелок с огня, помешал загустевшую кашу. – Меда-то ты не взяла, – пожурил он. – Без него овсянка невкусная.
– Я и так нагрузилась. Еще и тебя тащила в придачу. Ты поспал?
– Да, немного.
– Когда я снова вздумаю понырять в проруби, – улыбнулась она, – напомни мне про мою вчерашнюю глупость.
– Это уж непременно. Как ты?
– Я отдохнула и впервые за много недель обрела покой. Какое счастье не рассматривать планы, не улаживать ссоры, не гладить кого-то по шерстке. Просто завтракать в теплой пещере и в хорошей компании.
– Надеюсь, ты и меня в нее примешь? – Талиесен возник на пороге, стряхивая снег с перьев плаща.
Улыбка сошла с лица Сигурни.
– Здравствуй, Талиесен.
– Красивая ты, Сигурни, – сказал он, садясь у огня. – Лет пятьдесят назад твое тело зажгло бы во мне плотские желания, но теперь я твою красоту воспринимаю совсем иначе. Итак, Паллид попросил корону? – Сигурни, быстро натягивая на себя одежду, кивнула. – Это будет непросто, однако и медлить нельзя. Я отправлю тебя за Врата, как только ты будешь одета.
– Мир по ту сторону Врат отравлен, – холодно вставил Баллистар. – Она может погибнуть там.
– Меня нелегко удивить, карлик, но тебе это удалось. Откуда тебе известно о Юр-вейле?
– Я сказочное создание, – ухмыльнулся тот. – Много разного знаю.
– Тогда, быть может, продолжишь?
– Охотно, – согласился Баллистар и выложил все, что рассказывал ему ночью Железнорукий. Изумление Талиесена, которое тот пытался и не мог скрыть, доставляло ему величайшее наслаждение. Закончив, он разлил овсянку в две плошки, дал одну Сигурни, а Талиесену предложил похлебать из горшка.
– Я не голоден. Что еще ты можешь сказать про Юр-вейл?
– Ничего. Продолжай.
– Юр-вейл некогда был райским местом, – злобно глянув на карлика, заговорил Талиесен. – Жители его не знали, что такое уродство, и ничем не болели. Теперь все в корне переменилось. Этот мир сплошь занят океаном, и лишь у экватора есть небольшое количество суши. Два больших города, расположенных там, постоянно воюют между собой. Иная жизнь для них невозможна по причинам, в которые мы сейчас вдаваться не будем. Корона находится в храме города Зирвака. Город осажден, и попасть туда можно только по черной реке, которая через него протекает. Пить из нее нельзя, ибо она отравлена вулканическим пеплом, но городская вода, очищенная посредством особых фильтров, для питья пригодна. Пищу возьми с собой и там не ешь ничего, каким бы вкусным ни казалось тебе угощение.