Дочь горного короля
Шрифт:
Лоран поразмыслил.
– Я хотел бы снова с тобой увидеться. Дашь мне место у своего очага?
– Приходи с хлебом-солью, Паллид, тогда и увидим.
2
Если Лоран и почувствовал разочарование при виде толстого пекаря, у него достало учтивости не показывать этого, за что Тови был несказанно ему благодарен. Войдя в старый каменный дом, Паллид строго соблюдал все обычаи, величал Тови лордом-ловчим и обходился с ним так почтительно, что мог бы послужить примером для односельчан старого хлебопека.
Тови развел огонь в задней комнате, попросив жену собрать на стол и утихомирить детей – насколько это было возможно с семью ребятишками в возрасте от трех до двенадцати лет.
– Я ценю твою обходительность, – сказал смущенный хозяин гостю, который упорно отказывался сесть, – но ты должен был заметить, что клан Лода не придерживается более старых обычаев. Мы расположены слишком близко от Нижних земель, и завоевание затронуло нас сильнее, чем всех остальных. Титул лорда-ловчего отменен, и правят нами законники, назначенные бароном Ранульфом. Мы запуганы, Лоран. Нас, раскиданных по склонам Хай-Друина, осталось меньше трех тысяч. В клан входит семнадцать деревень, из которых самая большая – наша, Силфаллен. Бойцов у нас больше нет, кроме разве что Фелла с его лесниками, да и те отчитываются перед капитаном баронской стражи. Боюсь, молодой человек, старые порядки погребены не менее глубоко, чем мои товарищи на Золотом поле. – Тови потянул носом и опустил глаза под твердым взглядом пришельца. – Так что давай-ка без церемоний. Садись и рассказывай, зачем пришел.
Лоран повесил свой травянисто-зеленый плащ на спинку мягкого стула, сел и уставился на огонь, собираясь с мыслями.
– Мы, Паллиды, – начал он, – понесли на Золотом поле большие потери, но мы живем высоко в горах и потому лучше сохранили свои традиции. Юношей у нас все еще учат сражаться и гордиться своими предками. Я не в упрек это говорю, ибо понимаю, что под самым боком у захватчиков жить нелегко. А пришел я к тебе с посланием от моего лорда-ловчего. Он передает, что Паллидам, наделенным Даром, снятся кровавые сны. Грядет новая война, говорят они. Провидцы встречали в горах волков-стервятников, видели Красную Луну, слышали крики умирающих и вой баньши. Мой лорд-ловчий хочет знать, посещали ли ваших Одаренных такие же сны.
– Одаренный у нас только один. Когда-то он был славным воином, а теперь ездит по горам на собаках, сильно пьет, и на его сны полагаться нельзя.
Жена Тови внесла на подносе две кружки эля, хлеб, холодное мясо. Поставила все это на стол, улыбнулась устало мужу и вышла. Голоса играющих детей, ворвавшиеся было в открытую дверь, затихли.
– Однако он видел что-то?
Тови кивнул:
– Он говорит о пришествии вождя, воина из рода Железнорукого, да только все это вздор. На Нижних землях пять тысяч солдат, а в случае мятежа они утроят это число за пару недель. Войско они содержат даже в мирное время и до сих пор побеждали во всех своих войнах.
– Моего лорда-ловчего тревожит именно это. Что делать воинственному народу, когда нет войны? Либо они перегрызутся между собой, как бешеные собаки, либо отыщут себе врага. Наши Одаренные и Фарленский оракул, подобно вашему пьянице, говорят о вожде, но имени его и клана никто не знает. Он окутан туманом, однако его нужно найти, лорд Тови. Все указывает на то, что низинники по весне придут сюда с войском. У нас меньше семи месяцев, чтобы приготовиться к этому.
– Что толку готовиться? – вспылил Тови. – У Фелла под началом человек шестьдесят. Я с грехом пополам наберу еще сотни две, считая юнцов и старцев. Если они придут, нам конец, вот и весь сказ. Лода в отличие от Паллида и Фарлена никогда не числилась среди больших кланов. У вас есть перевалы, которые можно оборонять, и долины, где можно укрыть коз и коров, а у нас что? В свое время я был капитаном, парень. Я знаю, как воевать в тех или иных местах. Даже десятитысячное войско не защитило бы мои родные деревни. Чем готовиться, лучше просить барона, бить челом нижнестороннему королю, пасть на свои полусогнутые колени и молить о пощаде. В первом я приму участие сам, под вторым подпишусь, третьего не сделаю никогда – но иного выбора у нас нет.
– Не думаю, что ты прав, – проговорил Лоран. – Найдя военачальника, который объединит нас, мы выработаем стратегию. Лода покинет свои дома и отступит в горы. Осень у нас впереди, есть время сделать запасы. Если ты дашь согласие, я позабочусь, чтобы на землях Паллидов поставили для вас временные жилища.
– Нет, Лоран, – покачал головой Тови. – Победить мы не можем – значит, надо искать другой путь. Я вот все думаю, на что им сдались наши горы? Ни золота, ни прочей богатой добычи. Стал бы ты затевать войну ради пары коровьих стад?
– Я бы не стал, но армии, как и мечи, ржавеют без дела. Иноземцам, как я уже говорил, позарез нужен внешний враг.
Тови со вздохом поднялся, подошел к очагу.
– Я не лорд-ловчий, приятель. Я пекарь. Нет у меня ни власти, ни воинов. Даже воли к борьбе – и той нет.
– Чтоб тебе пусто было! – Лоран тоже вскочил со стула. – Встретил я по дороге одну шлюху, так и у той огня в жилах поболе, чем у тебя.
Тови, побелев, сгреб гостя за зеленый камзол и оторвал от пола.
– Как ты смеешь! Я стоял на Золотом поле, мой меч обагрился вражеской кровью. Я видел, как падают мои братья, как враг занимает мою страну. Где ты был тогда? Мамкину сиську сосал? Да, теперь я уже не тот человек, но от тебя оскорблений не потерплю.
– Извини, лорд-ловчий, – мягко, но без намека на слабость произнес Лоран.
– Ты это нарочно, Паллид, – прищурился Тови. – Хотел меня разозлить – и правильно. – Он отпустил Лорана и неуклюже попытался разгладить его помятый камзол. – Правильно, будь ты неладен. Когда долго ходишь в ярме, делаешься волом. Не знаю, насколько одарены твои Одаренные, но если мы переправим припасы к вам в горы, вреда в самом деле не будет. Вечером я созову старейшин, и мы обсудим твое предложение. Оставайся, если хочешь, и поговори с ними сам.
– Нет. Я хочу повидаться с пьяницей, о котором ты говорил.
– Это долгий путь, скоро начнет смеркаться.
– Ничего. Поем и отправлюсь. – Лоран отломил краюху хлеба и стал жевать.
– О какой шлюхе ты говорил? – спросил его Тови. – У нас в Силфаллене только одна такая, и из дому она редко выходит.
– Она молодая, с серебристыми волосами. Предлагается и даже платы за это не требует.
– Счастье твое, что ты не назвал ее шлюхой в глаза, – хмыкнул Тови.
– Почем ты знаешь, что не назвал?
– У последнего, кто на это отважился, челюсть оказалась сломана в трех местах. Двое мужчин с трудом оттащили Сигурни от него – она чуть язык ему не отрезала. Она последняя в роду Гандарина, – посерьезнев, добавил пекарь. – Сын ее стал бы бесспорным наследником престола, вот только детей у нее не будет никогда.
– Она бесплодна?
– Да. Она собиралась замуж за Фелла, лесного капитана, но старый Гвалч, Одаренный, объявил, что она неспособна родить. Она не шлюха, Лоран. У нее было много любовников, это верно, но выбирает она только тех, кто ей люб, и платы с них не берет.