Дочь капитана Блада
Шрифт:
– Так дальше-то что?
– Даже принц признался, что ему тогда страшно было. Вспомнил мальчишечьи россказни - и про циклопов, и про корабли-призраки. Думал, конец ему пришёл. И вдруг...
- Что вдруг?
– Шаги чьи-то. Гулкие, словно эхо. Представь себе...
- Да уж...
– Но он не растерялся. Он отступил назад и хотел спрятаться, но наступил ногой на металлическое кольцо, а под ним - крышку. Принц попытался её отодвинуть, но шаги приближались. Он уже приготовился дорого жизнь продать, и тут...
– Что?
–
– Повезло парню. Не зря говорят, что принц - везунчик.
– Да уж. Но самое главное, что под плитой той железной и был клад Торренстоуна.
– Врёшь, Джек!
– Вот те крест! У принца спроси!
– И что, всё это правда, что там золотые россыпи?
– Конечно. Думаешь, откуда у старика такие деньги?
Пираты переглянулись. Старик уже закончил с пуляркой и супом и уже собирался встать, но вдруг повернулся к ним.
– Я слышал, о чём вы болтали, ребята, - хриплым голосом прошептал он.
– Правда всё это. И вот что я вам ещё скажу. Думаете, ерунда всё это, про клады? Сильвер мне всё тоже не верил, но потом... Потом он вернулся и нашёл меня. Знаете, ребята, удача сопутствует не только смелым, но и щедрым. Ну да ладно. Пошёл я.
Старик взял костыль и поплёлся к двери. Пираты переглянулись.
– Везёт же некоторым. Думаешь, прав тот старик?
– Не знаю, что и сказать-то. Но думаю, нам стоит на «Арабеллу» податься. Говорят, ему матросы нужны. Эскадра большая, можно и «лордом» стать - не то, что у других капитанов.
– Говорят, после истории с Солсбери про него во всех газетах писали. Говорили, что после Дрейка и Рэйли...
– Может, ещё в кругосветку отправится?
– Вполне. Ну ладно, Джек. Пошли. Нам ещё с квартирмейстером его потолковать надо насчёт контракта.
Друзья встали и направились к выходу.
Глава 30 Урок капитана Тича
Стоял сезон дождей. Ливневые потоки хлестали наотмашь, прибивая к земле неокрепшую растительность. Штормовой ветер гнул толстые стволы деревьев, разбрасывал по побережью обломки ветвей. Мангровые заросли превратились в огромное болото, преодолеть которое можно было лишь на шлюпке. Огромные волны, подобно абордажной команде, атаковали белесый песок.
Четверо крепких мужчин, закутанных в промокшие до нитки плащи, приблизились к таверне «У французского короля». Один из них откинул с лица капюшон:
– Ну и погодка!
За сим последовал целый шквал крепких матросских ругательств. Незнакомец постучал. Дверь приоткрылась, и в проём высунулась круглая физиономия месье Жоржа.
– А, это ты, Джек! Проходи. Кто это с тобой?
– Англичане. Матросы. Их шлюпку сегодня к берегу прибило.
– Повезло парням, - рассмеялся месье Жорж.
– В такой-то шторм выжить. Видно в рубашке родились.
Впустив посетителей, трактирщик тотчас же скрылся в облаке густого табачного дыма и ароматного пара, исходящего готовящихся от на вертеле яств.
Скинув плащи, посетители осмотрелись. Кругом стоял невообразимый гам, сквозь который то и дело слышались грубые голоса.
– В кости играют, - заметил Джек. Те в ожидании обеда, принялись рассматривать посетителей.
– Что за мрачные типы?
– один из матросов недоверчиво покосился на сидевшую у окна компанию. Облачённые в строгие чёрные камзолы и такие же шляпы, мужчины чинно попивали малагу, с явным осуждением взирая по сторонам.
– Пуритане, - шепнул Джек.
– Они здесь ещё со времён эдикта де Пуанси.
– Какого эдикта?
– удивился другой.
– О свободе веры. Здесь каждый волен верить в то, во что хочет. Есть даже такие, кто вообще считает, что там нет ничего.
– Где?
– За порогом смерти.
Матрос испуганно перекрестился.
– Да ладно тебе, Сид, - успокоил его Джек.
– Таких здесь мало. В основном - нормальные парни, жизнью битые.
– А эти, пуритане, что, и вправду пиратствуют?
– Ещё как. На своих не нападают, но бить папистов для них - священный долг.
Сид причмокнул губами и почесал затылок.
– Может, мне стоит подальше от них держаться?
– пробормотал он.
– Я же католик...
– Здесь все равны, Сид, - усмехнулся Джек.
– Не любят только трусов. Запомни.
– А католики есть?
– Конечно. В основном французы. Однажды, когда они в поход выступали, в храм народу набилось - видимо-невидимо. А по возвращении ещё благодарственный молебен отслужили.
К столику приблизился дядюшка Жорж. Румяное лицо сияло, словно масляный блин. Он торжественно водрузил на стол три бутылки малаги и четыре тарелки черепахового супа.