Дочь лучшего друга
Шрифт:
— Я тоже надеюсь на чудо. И не собираюсь сдаваться.
— Кстати, чтобы тебя отвлечь, я привезла наброски своей будущей коллекции, — она извлекла из своей объемной сумки альбом и протянула мне. — Посмотри и выскажи свое мнение.
— Черт, Лера, я совершенно не занималась твоим вопросом, — мне было неловко. — Как только Игорю станет лучше, я обязательно сделаю для тебя бизнес-план.
— Не бери в голову. Это не срочно, — махнула она рукой. — Ну, так что скажешь про мои эскизы?
Я открыла альбом и задумчиво пролистала, подолгу
— Я бы не рискнула такое надеть, — указала я на платье, которое скорее напоминало лоскут ткани с бечевкам, оплетающими тело.
— Серьезно? Вспомни свое платье на банкете у Громовых, — Лера скептически вскинула брови.
— Там было больше материала, — улыбнулась я.
— А вообще как тебе?
— Над этим стоит подумать. Не могу сказать вот так вот сразу. Эти наряды не для всех.
— Конечно, — кивнула подруга. — Они для смелых и готовых заявить миру о себе. Для ярких, неординарных, не таких как все.
— Тогда, думаю, это то, что надо, — вернула я ей альбом. — Неординарность сейчас в тренде.
Мы посидели еще немного. Обсудили последние сплетни в светской тусовке и новые идеи Леры по поводу своего будущего бизнеса. После она отвезла меня домой. До встречи с Игорем оставалось несколько часов. Мне хотелось порадовать его чем-нибудь вкусным. Помнится, когда мы вместе проводили время в его загородном доме, он с удовольствием ел шарлотку с яблоками. Почему бы и нет? Просто и вкусно.
— Что ты готовишь? — удивилась мама, застав меня на кухне. — Ты могла бы попросить Олю.
— Хочу сделать сама, — улыбнулась я, выливая тесто в круглую форму, дно которой уже покрывал слой тонко нарезанных яблок. — Это для Игоря.
Она не одобряла моих действий, но от комментариев воздержалась.
— Ты снова поедешь к нему в больницу?
— Да. Врач разрешил.
— Как он?
— Ему немного лучше. Мы даже смогли поговорить.
Будущий пирог отправился в духовку.
— Он знает про позвоночник и ноги?
— Знает. Но мы это еще не обсуждали.
— Что ты собираешься делать?
— С чем? — я сделала вид, что не поняла ее намека.
— Ты и дальше собираешься играть в романтические отношения?
— Что? — меня оскорбили слова мамы. — Я не играю в романтические отношения, мама. Я его, действительно, люблю.
— Но ты же понимаешь, что он, возможно, никогда не сможет ходить.
— Разве Игорь стал от этого хуже? Не думаю, — я сложила грязную посуду в посудомоечную машину.
— Ты же губишь собственную жизнь, Рита! Как ты этого не понимаешь?
— Я, действительно, не понимаю мама. Любить — это плохо?
— Причем здесь это? Это не любовь.
— А что же это? Просвети меня.
— Это страсть, влюбленность, твое воображение. Но не любовь.
— А что же такое любовь в твоем понимании?
—
— Интересно, почему?
— Потому что он годится тебе в отцы!
— Что за бред? — я не хотела больше это слышать, поэтому решила вернуться в свою комнату. Мама следовала по пятам.
— Сейчас тебе кажется, что все прекрасно. Но что будет через десять лет? Тебе будет тридцать пять, а ему пятьдесят пять. И когда ты будешь в самом расцвете, он уже пойдет на спад. И что тогда?
— Я не хочу думать о том, что будет через десять лет, мама.
— А когда через десять лет ты окажешься одна, без мужа и детей, то думать об этом будет поздно.
— Я не хочу об этом говорить. И я не собираюсь отказываться от Игоря.
— Рита, ты даже не понимаешь, что ты творишь! Он же просто играет тобой. Взрослый мужчина и молодая девушка! Неужели, ты думаешь, что все это серьезно?
— Именно так я и думаю, мама. Почему ты не можешь понять, что мне с ним хорошо? И я не хочу никого другого. В моей жизни были другие мужчины. Но жить и чувствовать я могу только с Игорем.
— Глупая, глупая девочка!
— Пусть! Я хочу быть глупой. Лучше быть глупой и счастливой, чем изображать предмет интерьера с нелюбимым, но подходящим в глазах общества мужчиной.
Мама молчала. Кажется, мои слова ее больно задели. Я знала, что перегнула палку, но и она была не права.
— Извини. Я не это хотела сказать.
— Я любила твоего отца, — негромко произнесла она. — Любила. С ума по нему сходила. Мне не было никакого дела, что тогда у него за душой не было ни гроша, и он только начинал свой бизнес. И к чему это привело? Ты права, я лишь интерьер мебели. Я не хочу, чтобы с тобой произошло тоже самое, Рита. Не хочу, чтобы однажды ты проснулась и поняла, какую ошибку совершила. Вот только назад ничего не вернешь. И тебе придется жить с этим до конца дней.
— Мама, я хочу совершить эту ошибку. Она будет моей. И только я буду за нее в ответе.
— Рита, я не хочу, чтобы ты страдала.
— Мама, я страдаю, когда меня не понимают близкие люди, — я вздохнула, успокаиваясь. — Давай закончим этот разговор и не будем к нему возвращаться. Я не откажусь от Игоря. Что бы ты ни говорила.
— Проверь пирог. Он может подгореть, — бросила она недовольно, покидая мою комнату.
В больницу я приехала около шести. Вот только Игоря увидеть сразу не получилось.
— Игорь Владимирович занят. Просил никого не пускать, — сообщил мне охранник, преграждая путь.
— У него процедуры? — удивилась я, отступая на шаг назад.
— Нет. У него гости.
— Гости? Кто?
Ответом мне стал появившийся в дверях палаты худощавый мужчина с кожаной папкой. А следом за ним — Скворцов.
— Маргарита Максимовна, добрый вечер, — поздоровался со мной начальник службы безопасности Игоря. Второй притормозил, с интересом разглядывая меня.
— Здравствуйте. Что-то случилось?