Дочь лучшего друга
Шрифт:
— Нет, все в порядке. К Игорю Владимировичу пришел следователь по поводу аварии.
— Он что-нибудь вспомнил? — с надеждой спросила я.
— К сожалению, не много, — ответил мне следователь. — А Вы?…
— Маргарита Максимовна — дочь близкого друга господина Левинского, — Скворцов даже не дал мне рта раскрыть.
— Пришла навестить Игоря Владимировича, — продемонстрировала я пакет с пирогом и термосом с чаем. — Как он?
— Вы можете к нему зайти. Правда, врач просил ненадолго.
—
— Да, конечно, — кивнул безопасник, понимая, о чем пойдет речь.
Игорь полулежал на кровати, прикрыв глаза. Его лицо было напряжено и чуть искажено судорогой боли. Приборы все также мерно попискивали. Когда же их, наконец, отключат?
— Привет, — поздоровалась тихо, боясь напугать Игоря. Но он все же вздрогнул. Его взгляд остановился на мне. Ни улыбки, ни радости. Оно и понятно. Я для него сейчас была чужим человеком. — У тебя был следователь?
Я подошла ближе и поставила пакет на тумбочку.
— Да, — ответил Игорь, наблюдая за мной.
— Тебе удалось что-нибудь вспомнить?
— Я помню, что остановился на обочине, чтобы поднять упавший телефон. Шел сильный дождь. Дальше удар, боль и все. Больше ничего не помню.
— А ты помнишь, откуда ты ехал? — осторожно спросила я, присаживаясь на край кровати.
Он ответил не сразу.
— Андрей сказал, что я ехал со встречи с шантажистом. Я помню это как в тумане, какой-то пелене.
— Шантажист вернул фотографии?
— Ему пришлось.
— Ты знаешь, кто он?
— Скворцов нашел его. Это бывший сотрудник моей компании. Его уволили четыре года назад за хищения. Был суд. Ему дали два года колонии. Я его совершенно не помню. Всем занимались мои юристы.
— Он мстил тебе за суд?
— Тогда от него ушла жена, забрала детей и до сих пор не дает ему с ними видеться. К тому же, после тюрьмы ему приходиться перебиваться случайными заработками. Никто не берет его на приличную работу.
— И он решил, что ты должен заплатить ему за эти неудобства?
— Да. Люди Скворцова задержали его в аэропорту. Он пытался улететь на Кипр. К тому же ему помогал один из моих сотрудников. Снабжал информацией. Они оказались родственниками.
— Что с ним теперь будет?
— Он уже дал признательные показания. Его ждет суд и снова тюрьма.
— А деньги?
— Почти все возвращены.
— Это хорошо, — улыбнулась я. — Постой. Ты помнишь Скворцова?
Игорь опустил глаза.
— Ты все вспомнил? — мое дыхание споткнулось.
— Не все, — его взгляд снова вернулся ко мне. — Но многое.
— И что же ты вспомнил? — сердце сжалось в ожидании ответа.
— Я помню тебя, — голос Игоря дрогнул. — Правда, отрывками.
— Какими именно? —
— Что там? — спросил он, пытаясь заработать себе косоглазие.
— Шарлотка. Кажется, ты любил ее. И чай.
— Не стоило беспокоиться.
— А я и не беспокоилась, — я налила чай в пластиковый стаканчик и воткнула в него трубочку. — Мне хотелось сделать тебе приятное.
— И, по-моему, у тебя это всегда получалось хорошо, — в словах Игоря не было ни капли шутки или флирта.
— Тебе виднее, — я снова устроилась на его постели с блюдцем и чайной ложкой.
— Рита, ты понимаешь, что теперь я?…
— Надеюсь, я не переборщила с сахаром. Кажется, пирог пропекся хорошо, — перебила я его. Не хочу, чтобы он снова искал причины, чтобы вытолкнуть меня из своей жизни. — Открывай рот.
Игорь подчинился не сразу. Смотрел строго и недовольно.
— Да, пропекся идеально, — разжевал он лакомство, не сводя с меня пристального взгляда.
— Чаю?
— Если не сложно.
— Не сложно.
Трубочка ловко легла между его губ.
— Рита…
— Игорь?
— Не хочу, чтобы ты превращалась в мою няньку.
— И не собиралась.
Он отобрал у меня блюдце. Ему не сразу удалось отломить чайной ложечкой кусочек шарлотки. Я видела, какие страдания причиняло Игорю это простое усилие. Но молчала.
— Черт, — выругался он.
— Помочь?
— Я сам, — огрызнулся Игорь, продолжая терзать пирог.
— Хорошо. Это так ужасно принимать от меня помощь?
— Ненавижу быть беспомощным, — он все же отправил в рот изрядно помятый кусочек.
— Чай возьмешь сам? — вскинула я бровь.
Игорь скосил глаза в сторону тумбочки. Я же закатила свои и подала ему стаканчик.
— Тебе не стоит так печься обо мне.
— Почему? — мне, действительно, стало интересно.
— У тебя есть своя жизнь и свои дела. Не хочу, чтобы ты проводила все время возле меня, — он вернул мне блюдце, всем своим видом показывая, что трапеза закончилась.
— Ты помнишь наш последний разговор перед аварией?
— Частично. Кажется, я обещал тебе ужин.
— Да. Но я не об этом. Мне казалось, что тогда мы друг друга поняли и договорились. Я не хочу, чтобы ты закрывался от меня при каждой возникшей проблеме.
— Я не хочу, чтобы ты переживала за меня.
— А я хочу за тебя переживать, — вспыхнула я, но тут же взяла себя в руки. — И я хочу заботиться о тебе. Что в этом плохого? Почему ты не принимаешь от меня помощь, Игорь?
— Рита? — голос за спиной заставил меня вздрогнуть и испуганно оглянуться.