Дочь лучшего друга

Евдокимова Антонина

— Кто-то должен напоминать мне, что это не навсегда.

— Лера, это не навсегда. Хочешь, я буду каждое утро присылать тебе такое сообщение?

— Ты издеваешься?

— Нисколько.

— Ты просто обязана присутствовать на благотворительном вечере, который устраивает Сашкина компания, — это уже ультиматум.

— Лера, я не уверена, что хочу там быть.

Последний раз я была в России в апреле, когда у отца был день рождения. И потом очень долго жалела об этом визите. Москва — мегаполис. И, кажется, там можно легко затеряться среди миллионов жителей и приехавших гостей, избежать ненужной встречи. Но, увы, мне

это не удалось. Я видела его. Мельком. Всего пара мгновений. Но этого хватило, чтобы в моем выстроенном и уравновешенном мире произошло землетрясение. Разрушений не много, но порядок в мыслях пришлось восстанавливать долго.

— Всего на один вечер. Рита, тебе тоже надо развеяться. Скажи, когда ты последний раз развлекалась?

— Давно, — ответила, даже не задумываясь.

— А когда ты последний раз ходила на свидание?

— Очень давно, — я опустилась в кресло.

— Не пора ли завязывать с твоим целибатом, дорогая?

— Меня все устраивает.

— Ты решила запереть себя в монастыре? Рита, прошло два года. Пора бы уже все забыть и вернуться к прежней жизни.

— Меня устраивает моя жизнь.

Лера замолчала. Я даже на расстоянии чувствовала ее сомнения.

— Я на днях встретила его. Случайно, — осторожно произнесла она.

— Кого? — сделала вид, что не понимаю, о ком речь.

— Ты прекрасно поняла кого. Мы даже недолго поговорили.

— Я надеюсь, ты ничего ему не рассказала? — напряглась я.

— Нет. Не переживай, я же обещала хранить твою тайну. И я сдержу свое слово.

— Тогда мне ваш разговор неинтересен.

Ложь стала постоянной спутницей моей жизни.

— Знаешь, он ничего о тебе не спрашивал.

Сердце сжалось. Не смей!

— Хорошо. И я тоже ничего не хочу о нем слышать.

Никто до сих пор не знал, что произошло между нами два года назад. Я похоронила это глубоко в себе. Ту ночь я провела на улице. Сначала просто бродила по городу, совершенно не понимая, куда иду и где нахожусь. Внутри меня все горело. Боль была такой силы, что хотелось умереть. Я остановилась на мосту и долго смотрела на черную воду реки. Это решение на тот момент показалось мне самым простым. Не знаю, что меня остановило. Но я так и не прыгнула вниз. Ближе к утру пошел дождь. Он бил меня наотмашь холодными струями, приводя в чувства. Я вернулась домой и велела Оле заказать билет до Вены. На ближайший самолет. Слез больше не было. Я ощущала странную пустоту и безразличие, словно все мои эмоции и чувства умерли. И даже возмущенные крики родителей не смогли пробудить во мне ничего, кроме холодной сосредоточенности. Так закончилась моя прежняя жизнь. Ступая на землю Австрии, я уже была совершенно другим человеком. Живым снаружи… И мертвым внутри.

— Хорошо. Я совершенно не против, — голос Леры вырвал меня из неприятных воспоминаний. — Но я хочу, чтобы ты, наконец, занялась своей личной жизнью. Начни уже с кем-нибудь встречаться.

— У меня слишком много работы, Лера, — я прикрыла глаза, желая поскорее закончить неприятный разговор.

— Ты похоронила себя заживо, Рита.

— Лера, я ничего не хочу менять. И я больше… никого не хочу видеть рядом с собой.

— Ты так и не хочешь рассказать, что между вами произошло?

— Нет, не хочу, — выпрыгнула я из кресла. — Я не хочу об этом говорить, Лера.

— Хорошо, не будем, — живо согласилась она. — Но ты приедешь на этот благотворительный

вечер.

— Лера, это плохая идея.

— Что плохого в танцах и вкусной еде? Я же тебя не замуж заставляю выходить. Посидим, поговорим, развлечемся.

— Я подумаю. Время еще есть, — с неохотой пообещала я. — А сейчас извини, мне нужно в ресторан. У меня встреча.

— Да, конечно. Но я не отстану. Имей в виду.

— Я в этом даже не сомневалась.

Я шагнула под теплый душ и подставила лицо под упругие струи. Не стоило Лере упоминать его. Два года… Два года, а рваная рана внутри меня так и не затянулась. И иногда по ночам она вытягивала из меня все силы. Хуже всего были сны. В последнее время я видела их все чаще и чаще. Мы не разговаривали. Он просто смотрел на меня, а потом делал шаг навстречу, кутая в свои объятия. И мне было хорошо с ним. Наутро я просыпалась с двойственными чувствами. Мне хотелось ощутить тоже самое наяву. Но я не могла. Больше не могла. Поверить. Довериться. Открыться.

Я завернулась в полотенце и вышла в спальню. Хватит думать о прошлом! Его больше нет. И сны когда-нибудь прекратятся. Когда-нибудь я даже не смогу вспомнить его имя. Когда-нибудь…

Тогда два года назад я его ненавидела. Мечтала отомстить. Придумывала десятки способов унизить его, поставить на колени, уничтожить. Долгими ночами я мысленно вела с ним бесконечные разговоры. Жесткие. Безжалостные. Жалящие. И из каждого выходила победительницей.

Потом моя ненависть сменилась простой злостью. Я пыталась найти причины его поступков. Искала вину в себе. Находила ему сотню оправданий. И снова начинала ненавидеть.

Сейчас же я испытывала безразличие. Мне на самом деле не было никакого дела до того, что с ним и как он. Я не желала ему зла. Я просто хотела забыть все то, что он со мной сделал. Забыть и начать жить дальше. Вот только у меня никак не получалось. И за это я уже ненавидела себя.

Ресторан уже давно начал приносить прибыль и напоминал хорошо отлаженный механизм. Мое присутствие или отсутствие мало что меняли. И все же я каждый день приходила сюда. Потому что это единственное, что придавало моей жизни хоть какой-то смысл.

— Госпожа Маргарита, к вам господин Хольц, — сообщила Грета. Несколько месяцев назад мы выдали ее замуж за Клауса. Скоро придется искать нового администратора, потому как у нынешнего уже проглядывался растущий живот. Я старалась не обращать на него внимания, но глаза все равно цеплялись за оттопыривающуюся блузку. Смогу ли я когда-нибудь смотреть на беременных равнодушно? Что еще мне стоит убить в себе для этого?

В кабинет стремительно вошел высокий австриец с пышной светлой шевелюрой на голове и пронзительно голубыми глазами, которые напоминали два прозрачных озера. Молодой владелец нескольких риэлтерских агентств. Я поднялась ему навстречу, протягивая руку для приветствия. Он пожал ее уверенно.

— Добрый день, господин Хольтц. Желаете кофе или чай?

— Нет, благодарю, — он устроился в кресле напротив меня. Я дала знак Грете оставить нас. — Я ограничен во времени. Поэтому давайте все обсудим оперативно.

— Конечно. Я подготовила для Вас меню. Вам нужно только утвердить, — я протянула ему папку. Хольтц бегло просмотрел ее.

— Кальмары убрать, — бросил он.

— Хорошо, — кивнула покорно, уже предвкушая возмущение Мартина. Салат с кальмаром удавался ему особенно хорошо.