Дочь лучшего друга
Шрифт:
— Она… она мертва, — его голос почти не было слышно. — Ее… бббольше нет.
— Я знаю. Но тебе надо научиться жить с этим дальше, Игорь.
— Жить ддальше. Ты дддаже… дддаже не пппредставляешь, о чем… о чем ты говоришь. Тты не ммможешь зззнать, что яяя… что я ччувствую.
— Не могу знать. Ты прав. И я не представляю, насколько тебе больно. У меня нет детей и…, - я не стала озвучивать свою самую страшную мысль о том, что их никогда и не будет. Из-за него.
— Роди, — Игорь повернулся ко
— Что?
— Роди. И ттты узззнаешь.
Мне нечего было ответить ему на это. Я в очередной раз проглотила слезы, смешанные с болью.
— Идем. Тебе надо в постель.
Он попытался сопротивляться, но силы были не равны. Путь до спальни показался бесконечным. Игорь был тяжелым, а его координация нарушена настолько, что я практически тащила его на себе. Уснул он, едва тело коснулось покрывала. Я сняла с него ботинки и укрыла пледом, который нашла в шкафу. Думаю, к вечеру с ним все будет в порядке. Хотя жестокого похмелья избежать не удастся.
Я вернулась в гостиную и устроилась на диване с телефоном. Мне хотелось быть рядом, когда Игорь проснется. Хотя уверенности, что он будет рад меня видеть, не было. На просторах самиздатовских библиотек я нашла любовный роман с незамысловатым сюжетом. Лишь бы убить время. Кофе помогало мне не сойти с ума и не скатиться в истерику. Звонила Лера. Я не стала рассказывать ей о словах Игоря. Впервые мне не захотелось что-то рассказывать моей подруге.
Мама настойчиво хотела знать, где я. Нет, сегодня я никого не пущу в наш с Игорем мир, даже если он медленно рушится.
На часах было два ночи. А Игорь так и не проснулся. Я проверила его лоб. Холодный и влажный. Оставаться дольше у меня не было возможности. Утром мне надо возвращаться в Вену. А вещи еще не собраны. Я поставила на тумбочку у кровати стакан воды и положила рядом таблетку аспирина. Они пригодятся ему утром. Хотелось бы верить, что я вижу Игоря не последний раз.
Мне так и не удалось поспать в ту ночь. Вернувшись домой, я собрала чемодан и устроилась на подоконнике с чашкой крепкого чая. Голова болела, но мне не хотелось идти за таблеткой. За четыре часа до вылета я вызвала такси. Отец был занят и не мог меня отвезти. Игорь так и не объявился.
Он позвонил незадолго до того, как объявили посадку. Я ответила не сразу, сомневаясь, а стоит ли вообще это делать.
— Да.
— Рита, — мне показалось, что Игорь облегченно выдохнул. — Где ты?
— В аэропорту, — я старалась говорить ровно.
— Ты улетаешь? — удивился он.
— Да, я возвращаюсь в Вену.
Игорь помолчал.
— Вчера я наговорил лишнего, да?
— Не знаю. Может, это были твои настоящие мысли по поводу меня и наших отношений, — боль всколыхнулась во мне с новой силой.
— Я… Я
— Понимаю.
— Малыш… Ты же не хочешь сказать, что между нами все закончилось?
— А это ты должен спросить у себя. Закончилось у нас все или нет? Не торопись с ответом.
— Рита, я не знаю, что я вчера наговорил. Я был не в себе. Я был пьян.
— Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
— Что я тебе вчера наговорил?
— Ты очень настаивал, чтобы я ушла. И я не уверена, что речь шла только о вчерашнем дне.
— Нет, нет, малыш. Я имел в виду совсем не это. Просто… Просто в день смерти дочери я предпочитаю быть один.
— Объявили посадку на самолет. Мне нужно идти.
— Рита, пожалуйста, скажи, что ты еще со мной.
— Игорь, мне нужно идти. Правда, — мне не хотелось давать ему ответ прямо сейчас. Тем более, что у меня его и не было.
— Рита, прошу тебя, позвони, как приземлишься. Хорошо?
— Да. Пока.
У меня было почти три часа, чтобы подумать. Нам обоим надо было подумать.
Мысль о том, что, возможно, наши отношения с Игорем закончились, вызывали у меня новый приступ удушья. Молодой мужчина в соседнем кресле взглянул на меня с беспокойством.
— С Вами все в порядке?
Немец.
— Да, — выдавила я из себя жалкую улыбку. — Все хорошо.
— Боитесь летать?
— Нет. Я делаю это регулярно.
— Летите в Вену в отпуск?
— Нет, я там живу.
— О! Я тоже живу в Вене. Мое имя Стефан. А Ваше?
— Рита, — я выудила из сумки наушники и приготовилась занять свои уши музыкой из мобильника. Новое знакомство было мне сейчас ни к чему.
— Рита, — повторил немец задумчиво. — Никогда не встречал девушки с таким именем.
Я смущенно улыбнулась ему и включила альбом Майкла Джексона, отрезая себя от внешнего мира. Самолет поднялся в воздух. Почему мне казалось, что это конец?
В аэропорту Вены мне с трудом удалось отделаться от Стефана. Он оказался весьма настойчивым. Пришлось солгать, что у меня очень ревнивый муж. Из такси я позвонила маме. Игорю звонить не спешила. Мне пока нечего было ему сказать. А он ждал.
«Малыш, ты долетела? У тебя все в порядке?»
Это ласковое обращение, которое еще день назад вызывало внутри меня дрожь, сейчас скорее напоминало насмешку. Я бросила взгляд в окно. Машина подъезжала к дому. Ответ отправила уже из квартиры.
«Да. Все хорошо. Еду в ресторан. Много работы».
Первая ложь между нами. Игорь не ответил.
В ресторане Грета уже приступила к работе и встретила меня с приветливой улыбкой.
— Добрый день, госпожа Маргарита.
— Здравствуй, Грета, — улыбнулась я через силу. — Как тебе у нас работается?