Дочь предателя
Шрифт:
— Вы предлагаете играть моей дочерью как игрушкой? День с отцом, день с матерью? Таскать ребенка из дома в дом?! — моя ярость уже переливалась через край, я это чувствовала, но не могла остановиться. Эта сволочь отбирает у меня Дашку!
— Почему же из дома в дом, вы обе можете жить у меня, — ухмыльнулся Артем, — Ты, к сожалению, тоже, но я так и быть, потерплю.
— Больше ничего не придумал? — фыркаю я, — Не собираюсь жить у тебя, да еще и дочь таскать туда-сюда.
— Маргарита Владимировна, вы понимаете, что Артем Николаевич вправе
— Это вы не понимаете! — возмущаюсь я, — Дашка не знает своего отца, он для нее чужой человек, как вы предлагаете жить ребенку у совсем незнакомого ей мужчины?
— У Артема Николаевича более выгодные позиции, как у отца. Он может содержать дочь и дать ей приличное образование, — не отступает судья.
— Я устроюсь на работу, но свою дочь я никому не отдам, — встаю с кресла, прижимая к себе сумочку, — Ты не получишь дочь, Артем, чтобы не сделал, никогда.
— Посмотрим, — ухмыляется он, — Скоро суд, дорогая, поторопись.
— Я — мать, а ты никто, советую тебе подумать прежде всего о чувствах Даши. Какой для нее будет стресс, если ребенка разлучат с матерью?
— Всегда есть выход, — не соглашается Артем, — Я уже сказал, ты можешь жить с ней у меня.
— Чтоб тебе провалится, — огрызаюсь я и почти выбегаю из кабинета, хлопнув дверью. Нет, ну какая все-таки сволочь, дочь ему нужна стала, да я лучше убью его, чем буду жить с ним под одной крышей.
Глава 20. Признание вины
Смотрю вслед сбежавшей жене, даже не пытаясь скрыть улыбку. Не выдержала, ай да молодец. Где твоя выдержка, Марго?
— Артем Николаевич, вы же понимаете, что все, что вы требуете не в интересах ребенка? — смотрит на меня с укором судья, — Разлучить мать с ребенком просто невозможно. Вы можете добиться временной опеки, пока ваша жена не найдет, например, работу, но если Маргарита Владимировна выйдет замуж — это будет уже полноценная семья и тогда вы проиграете. Ребенок с вами жить не будет в любом случае.
— Я не собираюсь их разлучать, — перевожу взгляд на судью, — Вы думаете, я чудовище какое?
— В нашей жизни все бывает, поверьте, я видела варианты и хуже, — уклончиво произносит женщина, — Но разлука с матерью — это большая травма для девочки.
— Она родила ребенка от меня, не сочла нужным мне сообщить, а я тоже хотел бы хотя бы познакомиться и общаться с дочерью, — объясняю судье, — Но у нас такие отношения с матерью Даши, что Рита не даст мне даже подойти к ребенку, как прикажете мне общаться с дочерью?
— Мой вам совет, нужно наладить отношения с матерью девочки, иначе вы добьетесь только того, что травмируете свою дочь. Она еще маленькая, ее нельзя разлучать с мамой.
— Я подумаю, спасибо, — попрощался с судьей и вышел из кабинета. В коридоре Риты уже не было, зато за мной увязался Валера.
— Ты в офис?
— Думаю, поеду к своей жене, хочу увидеть дочь, — ответил другу, и мы спустились, вышли из здания суда.
— Только смотри там, без особого натиска, я тебя знаю, — пригрозил мне Валера и пошел к своей машине.
Решение поехать к Рите зрело во мне с удвоенной силой. Хотелось просто увидеть дочь, может посмотреть на ребенка и все пройдет само. Сейчас, когда Даша представлялась мне чем-то абстрактным, я еще до конца не понимал, что буду с ней делать. Черт! Я даже говорить с ребенком не знаю о чем. Если бы был мальчик, я бы придумал какую-то тему, а тут что? Ну не про куклы же с ней разговаривать? Я в этом совсем ничего не понимаю. Здесь мне нужна тяжелая артиллерия и желательно женщина, которая разбирается во всем этом. Но у меня не было знакомой, у которой была дочь, а вот моя мама — это другой разговор. Пусть я у нее единственный сын, но она даже не знает, что стала бабушкой и у нее есть внучка. Хотя, если судить по ненависти к семье Смирновых, может вообще ей не стоит знать?
Я с матерью не говорил на эту тему с тех самых пор, когда похоронили моего отца. Тогда на кладбище мы оба были на эмоциях и теперь я не знаю, как мама воспримет внучку. Она даже не подозревает, что я тогда женился на Рите, да и вообще женился, тем более о том, как и кому я отомстил. Я не стал говорить ей о своих планах, особенно, после того, как привел их в действие. Сейчас задумался об этом, а одобрила бы мама мои действия в тот момент, то, как я поступил с семьей Риты?
Мама год назад перебралась в Москву, я купил ей небольшой домик в пригороде. Лишь на зиму возвращалась в Италию, ей там больше нравился климат, более теплый и мягкий. Я почти каждые выходное бывал у нее, но сегодня придется сделать внеплановую поездку.
— К матери, — сказал своему водителю, когда сел в машину и достал папку с бумагами. Пока еду, ознакомлюсь с отчетами, что прислала моя служба безопасности о Рите и дочери.
Так, родила в Греции, там и жила, никуда не выезжала. Вернулась почти месяц назад в свою квартиру, которую получила еще до замужества. Остальное имущество — это вилла в Греции, больше ничего, кроме счета в банке на котором так себе сумма, по моим меркам. Кстати, откуда этот счет еще нужно выяснить. Заработать Рите было негде за эти пять лет, а деньги вдруг появились на счету за день до ее приезда, что-то тут нечисто. Набрал номер начальника службы безопасности:
— Витя, а откуда у Смирновой сумма на счету? — спросил его.
— Не удалось установить, — тут же сообщил Виктор, — За день до возвращения Смирновой счет пополнили наличными, на всю сумму.
— Интересно... Очень интересно, — протянул я, размышляя, — Больше нет счетов?
— Нет.
— Значит, на данный момент моя жена располагает только этой суммой, на которую она комфортно может прожить еще только пару месяцев?
— Если не найдет другие источники дохода, то да, — подтвердил Виктор.