Дочь ведьмы

Брекстон Пола

– Если ты настаиваешь, то нет, я не нахожу в Гидеоне Мастерсе ничего, что может нравиться. Есть в нем что-то, в том, как он себя ведет, в его… обыкновениях, что меня тревожит.

– Надо же, в том, как он себя ведет!

– Смейся, если хочешь, Бесс. Ты просила правды. В нем есть что-то дурное. Что-то, с чем я не хочу быть рядом, и тебе советую от него держаться подальше.

Бесс почувствовала, как в ней поднимается злость. На самом деле ей было приятно слышать, что Уильям не доверяет Гидеону, что она не одна знает, как тот опасен. Но, несмотря на это, она не могла не вскинуться из-за того, что молодой человек полагал, будто она должна делать, что он ей велит.

– Что ж, от души благодарю за совет, но я никого не боюсь.

– Я

ни минуты не думал, что боишься, – заметил Уильям.

Позже в тот же день Бесс повела Маргарет на берег, собирать ракушки. Они спустились по извилистой тропе с вершины скалы и сошли на песок. Отлив начался час назад, среди камней стояли лужи и шевелились рачки. Бесс и Маргарет расстегнули башмаки и сбросили их на сухие камни. Маргарет, шлепая по сырому песку, побежала вперед, мягкий ветерок трепал ее косички. Бесс шла за сестрой с корзиной в руке, нагибаясь, чтобы выловить из лужиц моллюсков. Над ними с пронзительными криками низко кружили наглые чайки. Парочка приземлилась на песок и поскакала за девочками, разведать, нельзя ли чем-нибудь поживиться.

– Смотри! Бесс, краб. Огромный!

Маргарет стояла по колено в луже, плескаясь в воде, среди песка, который подняла от волнения.

– Стой смирно, Маргарет, он от тебя спрячется в суматохе.

Бесс утихомирила девочку, и они вдвоем стали всматриваться в оседающий песок.

– Я его вижу!

Маргарет было не унять. Она засмеялась, и вскоре Бесс тоже громко захихикала. С визгом девочки шарили в воде, пытаясь поймать краба. Маргарет взвизгнула еще громче, когда схватила его. Бесс забрала краба и бросила в корзину.

– Я найду еще! – пела Маргарет, танцуя к следующей лужице, и ее намокшая сорочка и юбка прилипали к тощеньким ножкам.

Бесс выпрямилась и смотрела, как Маргарет убегает, наслаждаясь отдыхом и немудрящей радостью мгновения. Пляж был широк и длинен, он тянулся рыжим полумесяцем до самого Бэткомского мыса. По другую его сторону береговая линия менялась. Странное сочетание приливов, течений и скальных отложений привело к тому, что за Бэткомом пляжи покрывал не песок, а гладкая галька, на ближнем краю большая, размером с гусиное яйцо, через милю сменявшаяся мелкими камнями, не больше терновой ягоды. Бесс позволила шепоту набегающих волн убаюкать ее, погрузив в подобие легкой грезы. Она что-то заметила, на дальнем краю пляжа, у самой кромки воды. Что-то темное, слишком далеко, чтобы различить. Она видела, что оно медленно движется в ее сторону. Прищурившись, заслонив глаза рукой, Бесс попыталась вглядеться. Теперь она поняла, это человеческая фигура. Мужчина в темной одежде и широкополой шляпе. Он двигался решительно, но, казалось, едва продвигался по мокрому песку. Бесс слышала, как за спиной Маргарет болтает про крошечных рыбешек, но что-то заставляло ее смотреть, как человек медленно подходит все ближе и ближе. Она не могла сказать наверняка, но думала, что знает, кто это. Мрачное одеяние, высокий рост, размеренные, твердые движения. Это был Гидеон Мастерс. Что ему делать на берегу? При нем не было ни корзины, ни удочки. Бесс не могла представить, чтобы он просто вышел пройтись вдоль моря. Мужчина подходил все ближе, она начала различать его суровые черты и поняла, что он смотрит прямо на нее. Бесс застыла. Облизала сухие соленые губы и заметила, что задыхается. Она вспомнила, что сказал Уильям. В этом человеке есть нечто дурное. Из-за этого она так себя чувствует?

– Бесс, иди сюда, помоги поймать рыбешек. Папа будет так доволен! Иди же!

Девушка оторвалась от завораживавшего зрелища и обернулась к сестре.

– Сейчас, Маргарет, не распугай их.

Она снова взглянула на берег, едва отважившись, ожидая увидеть Гидеона в нескольких шагах от себя. Но он исчез. Перед ней простирался пустой пляж. Пустой и мирный. Бесс побежала вперед, ища на песке следы ног, но их не было. Она слышала, как ее звала Маргарет, но продолжала искать, с плеском пробиралась по мелкой пенной

воде, осматривая песок и камни, ведшие на вершину утеса. Ничего. Она попыталась убедить себя, что он, должно быть, шел по мокрому песку. Его следы быстро затянулись бы, и всякое свидетельство его пребывания тут же было бы стерто. Это казалось разумным. Но все же не объясняло, как он пересек полосу сухого песка между кромкой воды и тропой, поднимавшейся по скалам. Или как он преодолел это расстояние с такой скоростью, что Бесс не увидела, как он уходит. Не заметила, как он взбирается по извилистой тропе…

– Бесс?!

Маргарет начала беспокоиться.

С яростно колотящимся сердцем Бесс поспешила обратно к сестренке.

3

Год пошел под уклон, уходя от лета, и началось плодородное гниение осени. Семья принялась собирать яблоки. Деревья были немолоды, но надежны и здоровы, они снова принесли отличный урожай. Земля становилась все мягче от участившихся дождей, но ветви еще не растеряли листья, хотя среди них теперь и было больше медных, чем зеленых. Бесс вместе с остальными трудилась в саду. Джон поставил повозку у ворот, и каждую корзину яблок бережно высыпали в нее, чтобы отвезти в амбар. Теперь Энн и Бесс предстояло много дней провести, давя яблоки прессом, чтобы изготовить крепкий сладкий сидр, который станет утолять их жажду и веселить душу в ближайшие двенадцать месяцев. Томас и Джон взбирались по деревянным лестницам с круглыми перекладинами, чтобы достать до верхних ветвей плодовых деревьев. Бесс и Энн принимали у них яблоки, а Маргарет было поручено находить падалицу. Урожай предстояло с великим трудом перебрать и разложить на сухом проветриваемом месте в амбаре. Работа медленная, но вложенное время должно было принести прибыль.

– Ты что, уснул там, Томас?

Бесс начинала терять терпение, стоя у подножия лестницы с натянутым фартуком в ожидании яблока.

С соседнего дерева рассмеялся отец; голова его была в гуще листвы.

– Бесс, может, Томасу сложно выбрать. Мы тут важную работу делаем. Я сидр люблю без червячков.

Дочь принялась нетерпеливо притопывать.

– Или он ждет, чтобы червячки разошлись, – недовольно пробормотала она.

Ветки над ее головой расступились. Томас, нахмурившись, глянул вниз.

– Бесс, прекрати понукать. Быстрее я не могу.

Девушка тяжело вздохнула.

– Лучше пусти меня наверх, если тебе работа слишком досаждает.

Энн прошла мимо, неся еще одну наполненную корзину.

– Оставь его. Брат не станет работать быстрее, если будешь его пилить.

Бесс открыла рот, собираясь возмутиться тем, с чем ее просили смириться, когда Томас без предупреждения шумно упал рядом с ней. Он молча ударился оземь. На мгновение Бесс так оторопела, что не могла двинуться, но потом крик Маргарет привел ее в чувство.

– Томас?

Бесс склонилась над братом. Она повторяла его имя, но он не шевелился. Энн рванулась к нему.

– Томас! Пустите меня. Маргарет, детка, уйди с дороги. Сынок?!

Она опустилась рядом с ним на колени. Мальчик наконец застонал и открыл глаза. Вся семья с облегчением выдохнула.

– Как я тут оказался? – спросил Томас, пытаясь подняться.

– Тише! Лежи спокойно, – сказала Энн, гладя его лоб.

Она поморщилась и отняла руку, словно обожглась о кожу. Взглянула на Джона.

– У него лихорадка.

– Из-за этого он и упал?

Энн кивнула.

– Помоги мне отвести его домой.

Томаса бережно подняли на ноги, уложив руки на плечи родителей, и понесли в дом. Бесс хотела пойти следом, но Энн, обернувшись, велела:

– Помоги Маргарет собрать падалицу. Приходите, когда закончите.

Бесс вскинулась от того, как ее оставили в стороне. Она хотела помочь, хотела позаботиться о Томасе, а не оставаться в саду. Но она знала, что нужно доделать работу. И, что важнее, нельзя, чтобы Маргарет испугалась. Нужно делать, что велели, а за братом она сможет ходить в свою очередь, – позже.