Дочь войны. Пешка
Шрифт:
Это злит меня, но какой у нас выбор? Бороться и умереть? Или бежать и продолжать жить?
Когда четверо солдат отошли достаточно далеко, Брэндон неожиданно прошептал:
– Мы должны остановить их!
Я повернулась к нему лицом. Наши носы почти соприкаснулись. Его дыхание было таким сладким.
– Разве мы не должны предупредить остальных? У нас нет времени…
– Это даст нам больше времени. Если мы не дадим им вернуться в лагерь, могут пройти часы, прежде чем их исчезновение обнаружат.
– Это слишком рискованно, Брэндон!
Он схватил меня за руки и легонько встряхнул:
– Ты слышала – у них есть танки, Каролина.
Он был прав. У нас в лагере есть больные и слабые люди, дети, которые едва могут ходить. Дед не сможет бежать. В лучшем случае из-за своей болезни он может ходить, сгорбившись и кашляя. Но пара часов может подарить нам шанс спрятаться в лесу. Мы его хорошо знаем. Мы можем стать призраками и отступить в Уорренвилл.
Брэндон сказал:
– Мы должны попробовать!
– Хорошо, но их четверо, а нас всего двое. Какой у тебя план? А что, если остальные их люди где-то рядом, просто мы их не видим?
– Ты что-нибудь слышишь?
– Что?
– Ответь мне. Ты что-нибудь слышишь?
Я наклонила голову и прислушалась.
– Дождь, ветер, ты. Больше ничего.
– Если бы рядом было десять тысяч солдат, мы бы их услышали. Их нет поблизости, а это значит, что мы можем убить этих четверых, и никто об этом не узнает. У них нет оружия. Они на чужой территории, и мы вдвоем знаем эту долину гораздо лучше, чем они. Мы можем это сделать. Мы должны это сделать!
– Но чем мы убьем их? Палками? Камнями? Моей рогаткой?
– Всем, что мы сможем найти, – ответил Брэндон. И прежде, чем я смогла снова возразить, он поднялся на ноги и двинулся между деревьями, невидимый, словно тень.
ГЛАВА 5
Сто лет назад наш форпост был укомплектован более чем двумя сотнями солдат из тех, что остались от армии Республики. В основном это были мужчины и несколько женщин, которые были отправлены сюда из Уорренвилля, чтобы следить за Альянсом. Они разбили лагерь на месте нашего нынешнего поселка, потому что это было самое лучшее место для жизни, какое только можно было найти в долине. Удобные тропинки, доступ к воде и естественное укрытие дали им все необходимое.
Дед говорит, что если бы они были умнее или ленивее, они бы разбили лагерь на вершине хребта Рафаэля, чтобы иметь лучшее представление о любом продвижении врага. Но убаюканные недавно заключенным Пактом о мире, они были слишком вялыми, слишком немотивированными, чтобы делать то, что требовалось для их будущего выживания.
Со временем любое подобие государства распалось. Они становились все менее и менее зависимыми от приказов, доставленных из столицы, и начали управлять жизнью лагеря по своему усмотрения. Рождались новые дети, основатели лагеря состарились и умерли, и мы стали больше сообществом, а не военным форпостом, расположенным слишком далеко от места, которое многие называли родиной.
И как только президент Ларсон полностью расформировал наши вооруженные силы, жизнь вернулась в спокойное, мирное русло. Разведчики по-прежнему были в каждом лагере, они предупреждали жителей о приближении банд мародеров и время от времени сообщали в столицу, что здесь, на севере, все тихо. Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз отправляли кого-то в Уорренвилль по каким-либо «официальным» делам. В этом не было необходимости.
Этот старый военный форпост, давным давно основанный солдатами, которые были слишком ленивы, чтобы нести службу в соответствии с воинской наукой и уставом, стал домом для тех из нас, кто живет там сейчас. Для большинства из нас это место, где мы родились и надеялись прожить наши дни. Это все, что мы когда-либо знали.
И теперь я и Брэндон должны попытаться спасти жизни своих сограждан или умереть.
Мы следовали за четырьмя солдатами Альянса, вне пределов слышимости, но в пределах видимости. Мы перебегали от дерева к дереву, делая быстрые, легкие шаги, прижимаясь спинами к стволам в поисках укрытия, ожидая, наблюдая, прежде чем двинуться дальше. Я была так напугана, что едва могла дышать.
Мы немного сократили расстояние и снова оказались в пределах слышимости их голосов. Я до сих пор не знала, есть ли у Брэндона план. Он ничего не говорил и не останавливался. Просто двигался, двигался. Я хотела остановить его и потребовать, чтобы он что-то придумал, прежде чем мы подойдем слишком близко, но я была уверена, что если мы слишком отстанем от преследуемых, то они скроются, а мы будем намного дальше от дома и у нас будет меньше времени, чтобы рассказать Хокинсу все, что ему нужно знать. Меньше времени, чтобы сказать жителям лагеря, что нескольких дополнительных слоев защиты вокруг наших хижин будет недостаточно. Не против десяти тысяч солдат, не против танков.
Отступление, бегство из долины – единственный способ выжить.
Преследуемая нами четверка остановилась на привал. Мы с Брэндоном наблюдали за солдатами Альянса, спрятавшись за стволом огромной сосны. Солдат, который выглядил моложе своих товарищей, отошел в кусты, спустил штаны и присел на корточки. Я закрыла глаза, зная, что произойдет, и не желая за этим наблюдать.
Брэндон коснулся моего плеча:
– Дай мне свою рогатку, – приказал он.
– Прямо здесь? Сейчас? Ты не…
– Да, я собираюсь это сделать прямо сейчас. Где она?
Его лицо было угрюмым и решительным, и я поняла, что мне не стоит пытаться доказать ему, что это плохая идея.
– В рюкзаке. Камни тоже там.
Брэндон достал рогатку и камни, приказал:
– Оставайся здесь! – и выскользнул из укрытия.
Скользя между деревьями, он не пытался притаиться или спрятаться. Я поразилась тому, как тихо он передвигается. Я бывала с ним в лесу и раньше, мы вместе охотились на оленей, и я знала, что он может быть абслютно бесшумным, если захочет. Сейчас Брэндон напоминал каноэ, скользящее по поверхности озера.
Я потянулась к рукоятке своего ножа. Мне будет легче иметь в руках какое-нибудь оружие, даже если применять его не придется. Но рука нащупала лишь пустые ножны. Брэндон, должно быть, забрал нож, когда я отвлеклась.
Теперь я знала часть его плана.
Приблизившись к молодому солдату Альянса, который все еще сидел на корточках под кустом, Брэндон зарядил рогатку, прицелился и выстрелил. Камень просвистел в воздухе и попал солдату прямо в голову.
Нокаутированный, парень завалился вперед, штаны обвились вокруг его лодыжек, и, прежде чем я успела повернуть голову, Брэндон уже навалился на него сверху. Используя мой нож, он закончил свою работу. Все произошло абсолютно бесшумно, остальные солдаты даже не повернулись. Они о чем-то негромко переговаривались, не подозревая о том, что мы уже здесь. Брэндон оглянулся назад и жестом позвал меня. Двигаясь быстро и скрытно, я присоединилась к нему.