Дочери Дагестана
Шрифт:
– Не помню ничего, да я, по правде говоря, и не слушала, о чем говорили, – отвечала она. – Помню только одно: меня до краев переполняло счастье!..
По тонкому канату над бездной
– Я знала, что вы обязательно постучитесь в мои двери, – такими словами встретила меня доктор геолого-минералогических наук Э. А. Даитбекова.
Мы с ней не были знакомы, и спрашивать у Эльмиры Адильгереевны, как она могла предугадать мой приход, считал не совсем удобным.
Усадив меня за журнальный столик, хозяйка предложила на выбор чай или кофе.
О ее отце, Адильгерее Даитбекове, талантливом инженере-дорожнике и мостостроителе, я кое-что знал. Только хотел открыть рот, чтобы сказать Эльмире Адильгереевне, с чем связан мой визит, как она снова удивила меня: «Вы спрашивайте, я буду отвечать». Это облегчало мою работу.
Мы проговорили несколько часов подряд, и из массы исписанного читателю предлагаю следующее.
Эльмира Адильгереевна родилась в Темир-Хан-Шуре в 1912 году. В пять лет ее отдали на воспитание в частный дом Тимушевых. У хозяйки в просторной комнате в углу висела икона, на которую, встав на колени, молились дети. Эльмира отказалась, сославшись на то, что она кладет поклоны другому боженьке. После этого случая родители девочки распрощались с Тимушевой…
Эльмира Даитбекова
Адильгерей Даитбеков детей своих воспитывал по-спартански. На ночь в таз с холодною водою он окунал простыню, а затем вывешивал во дворе, чтобы ранним утром Эльмира и ее брат Фуад обтирались до покраснения тела. С самого раннего возраста они были приучены ездить на лошади.
Чтение книг из отцовской библиотеки и пикники в дальних лесах Темир-Хан-Шуры были любимыми занятиями детей. Для них отец был добрым ангелом. Эльмира начала учиться в школе 2-й ступени у Марии Ивановны Мустановой, бывшей преподавательницы гимназии. Своей необыкновенной строгостью она нагоняла панический страх на детей.
– Как вспомню учительницу, – признавалась Эльмира Адильгереевна, – дрожь пробегает по спине.
В 1923 году семья Даитбековых переехала в Махачкалу. Дом их находился рядом со школой № 2. Здесь Эльмира целиком отдалась спорту – легкой атлетике, плаванию, гребле. Среди школьниц Махачкалы она заняла второе место по прыжкам в длину. Первой оказалась Танковская. Затем забег на 200 метров. К финишной ленте Эльмира прибежала первая. Победа была сладкой, если бы не одно «но». За финишем она рухнула на землю. Врачи определили невроз сердца, с чем Эльмира Адильгереевна «возилась» и до встречи со мной.
Несколько раз Даитбекова оказывалась на краю жизни из-за своих увлечений. Как-то на крутом склоне Верхнего Гуниба Даитбекова заметила чудную окаменелость водяной лилии. Как здесь удержаться? Балансируя, будто на канате, она сделала несколько шажков, как самородок упал в пропасть. Не удержалась и Эльмира Адильгереевна. В какой-то момент ее ноги уперлись во что-то твердое. Рядом ни выступа, ни кустика, за что можно было ухватиться. Кругом ни души. Зови – никто не откликнется.
Она не могла объяснить, как выбралась из той ловушки. Наверное, боязнь смерти спасла ее.
По природе своей Эльмира Даитбекова – фаталист. Каждый раз какое-то чудо спасало ее от беды. Был еще случай. Во время одной геологической экспедиции она прыгнула с одного выступа на другой, где почва настолько размокла, что она чуть не угодила на свернутую колечком гюрзу. Змея в буквальном смысле погналась за ней. Девушка увидела пойму, заполненную водой, и с разбега одолела ее.
Скажем так: Даитбекова сама искала опасные приключения. В любую погоду, в любой шторм купалась в море. Как-то с подругой они заплыли так далеко, что берега уже не видно было. И тут вдруг судорога свела ногу. Если бы не подруга, Каспий не пощадил бы ее.
В 1933 году во время геологической практики на Хираминском хребте Азербайджана, желая во что бы то ни стало найти ценный самородок, Даитбекова отстала от своей группы. Пришпорила лошадь, а та стала пятиться назад. В чем причина, поняла, когда увидела пасть волка. Как отбилась от дикого зверя, Эльмира Адильгереевна помнит будто в кошмарном сне. Друзья, прибежавшие на ее крики, спасли от беды.
А впереди Даитбекову ждала еще одна беда, от которой оградить никто бы на свете не мог.
Отца девушки, крупного инженера Даитбекова, о ком я упомянул, без всяких причин сослали в концлагерь. Эльмира Адильгереевна осталась с беспомощной матерью. Параллельно с учебой в вузе пришлось выполнять работу коллектора, уборщицы, в общем, занималась тем, что подвернется под руку. Она тешила себя надеждой, что отца освободят.
О том, как сложилась ее судьба в дальнейшем, дагестанка рассказывает так. После окончания вуза в 1936 году я осталась в Баку. Моя дипломная работа «Разведданные моря с баркаса» была проблемной. Изыскания приходилось производить под водою. От моего диплома не отмахнулись, отнеслись серьезно. Меня оставили на нефтеразведке как на малоизученном участке геологии Азербайджана. Это меня устраивало очень и очень. Я прошла школу от коллектора, техника, геолога, старшего геолога до главного геолога разведочных групп.
В 1937 году началось светопреставление. Арестовывали всех подряд: директора, начальника геологов. На их место приглашали выдвиженцев, буровых мастеров, пьяниц. Создалась невыносимая атмосфера. Хоть вешайся. Резали без ножа. Это совсем не то, что когда я висела на скале или спаслась от волка. Абсолютная беспомощность. Имелись неприятности и другого порядка. Если я говорила по-русски, меня бойкотировали.
Выучилась азербайджанскому языку. Вызывают в райком. Первый секретарь никакого понятия о нефти и газе не имел, но говорил будто академик Голубятников: «К такому-то сроку чтобы нефть была!» Представляете?
Он думал, подземные кладовые так же подчиняются решениям партии и правительства, как и какой-нибудь завод по производству гвоздей или мыла. Мне, 25-летней женщине, приходилось ходить на работу будто по тонкому канату, натянутому над бездной. Со дня на день ждала ареста.
Потом началась война. Меня отозвали с разведочных работ в Баку. В связи с приближением немцев к Кавказу решили трест перебазировать в Башкирию, а сотни бакинских скважин забросали ломом, камнями, всем, что попадалось под руку. Такое поступило распоряжение. Забегая вперед, скажу, что, когда вернулись из эвакуации, восстановить их уже не удалось, пришлось бурить новые. Сколько денег и сил пришлось ухлопать на все это из-за глупой установки. А ведь у нас имелись уникальные скважины: открой задвижку – заправляй автомашину. Такая легкая нефть, как нигде в мире!