Догматика без догматизма
Шрифт:
В своей знаменитой работе «О свободе христианина» Мартин Лютер пишет: «Отсюда вы еще раз видите, что многое приписывается вере, а именно – то, что лишь она одна может исполнить закон и оправдать без дел. Вы видите, что первая заповедь, которая гласит: “Да не будет у тебя других богов, кроме Меня”, может быть исполнена только верой. Даже если бы вы полностью, с головы до ног состояли бы из одних добрых дел, вы все равно не были бы праведными, не служили бы Богу и не исполнили бы первой заповеди, поскольку Богу невозможно служить по-другому, кроме как приписывая Ему всю верность и все добродетели, которые принадлежат Ему по праву. Это невозможно исполнить делами, но только лишь верой сердца. Не совершая дел, но веруя, мы прославляем Бога и признаем Его верность и праведность. Поэтому только вера является праведностью христианина и исполнением всех заповедей [Божьих], ибо тот, кто [таким образом, т. е. верой] исполняет
Получается, вера в лютеранском понимании – это не некое внутреннее качество или совокупность качеств (как учат практически все остальные христианские церкви и нехристианские религии), таких как: смирение, твердость, уверенность в чем-то недоказуемом, но почитаемом за истину. Верить – значит принципиально отказаться связывать спасение со своими внутренними или внешними качествами, а уповать исключительно на самого Бога, это значит выпустить спасение, смысл и ценность своей жизни из своих рук и целиком и полностью отдать их в руки Божьи. Вера – это доверие к своей «спасенности». Того человека следует назвать верующим, кто не стремится достичь спасения своими стараниями, а понимая, что для него это совершенно невозможно, уповает на одну только на милость Божью. Здесь важно помнить: в лютеранстве мы сталкиваемся с совершенно иным представлением о вере, чем у большинства христиан или далеких от церкви людей.
Итак, Бог спасает человека независимо от усилий последнего, исключительно по своей милости. Это и есть Евангелие – главное, что Бог говорит нам. Чем больше мы стараемся сделать для того, чтобы спастись, тем дальше мы от спасительного доверия Богу. Таким образом, вера, как мы уже отмечали, есть противоположность греху. Грех – это стремление утвердить себя самого, прежде всего перед лицом вечности. Вера – это доверие к тому, что ты уже утвержден, независимо от своих усилий и качеств.
И теперь нам становится понятным смысл одного из самых знаменитых и сложных положений лютеранского вероучения – о том, что каждый верующий является грешником и праведником одновременно. Католические или православные богословы, богословы многих неопротестантских конфессий, скажем, вполне могут согласиться с тем, что мы, верующие, являемся частично грешниками и частично праведниками, что в нас еще остается грех, но уже растет понемногу и праведность, – в то время как Лютер, когда предложил свою формулировку, о которой мы сейчас размышляем, имел в виду нечто совершенно иное. По его убеждению, мы являемся и абсолютно грешными, и абсолютно праведными одновременно.
Абсолютно грешными мы являемся по своей природе. Никто из нас не пребывает постоянно в вере, снова и снова мы неизбежно будем ловить себя на том, что пытаемся утвердиться сами. В этом смысле мы не избавлены от греха. Он никуда не делся. Он по-прежнему действует в нас. И как показывает история церкви и богословия, это стремление к самоправедности способно сильнейшим образом исказить и Евангелие, и истинное представление о вере, превращая их в новый закон, новые требования. Все в нас направлено против Бога и противится Ему. Даже самые лучшие наши качества и поступки, в конце концов, как мы видели, проникнуты грехом. Говоря на традиционном языке, все в нас подлежит суду Божьему, все в нас вызывает Его гнев и проклятие. Даже самое хорошее в человеке все равно подвержено греху, более того, чем выше, чем лучше какое-то качество в человеке, тем больше в нем греха. Чем лучше, чем качественнее ружье, тем лучше и качественнее оно убивает. Все наши способности, силы и труды – хотим мы того или нет – работают против Бога, и чем эффективнее эти качества и способности, чем они совершеннее, тем эффективнее и совершеннее их работа против Бога.
И в то же время верующий абсолютно праведен. Но эта праведность находится вне нас: мы остаемся грешниками, но через Иисуса Христа мы приняты Богом, причем приняты безо всяких условий. Сомневаться в нашей праведности, так сказать, из скромности умалять, преуменьшать ее – это значит сомневаться в любви Божьей и умалять, преуменьшать ее. Мы не можем испытать нашу праведность, почувствовать ее, ощутить ее внутри себя, ведь она находится вне нас, вне досягаемости наших чувств. О ней можно только услышать в слове, сказанном нам извне. Ее можно принять только верой, только доверившись этому слову. Она – это праведность по благодати, праведность по милости. Она – выражаясь на языке традиционного богословия – это вмененная нам праведность. Грех – это наше внутреннее качество; но наша праведность вменена нам Богом, и единственный способ ее постигнуть – вера. Наша праведность не в нас самих, а в том, что мы оправданы по милости Бога. Наша праведность в том, что Бог принимает нас. Это и есть подлинное откровение Бога. И это откровение дано нам в Иисусе Христе.
Глава 11. Откровение в Иисусе Христе
До сих пор мы рассуждали о Евангелии, о слове Евангелия. Но где и как мы слышим его? Чтобы быть услышанным, это слово должно прозвучать. Чтобы быть воспринятым, Евангелие нуждается в том, чтобы быть явленным нам. Причем, поскольку речь идет о том, что противоположно нашим обычным представлениям, мы не можем через собственные размышления придти к Евангелию, в котором Бог являет нам свою глубинную сущность и свою безусловную любовь. Оно может быть только открыто нам извне. Таким образом мы подходим к понятию откровения.
Откровение – это одно из центральных религиозных понятий. Традиционно любая религия основывается не на неких размышлениях рационального характера, а на откровении. Конечно, всегда были люди, которые утверждали, что к мысли о существовании Бога как Творца или как гаранта моральных ценностей можно придти путем логических умозаключений (например: «Этот мир устроен так прекрасно и так сложно, значит, кто-то должен был его создать»). Однако проблема заключается в том, что такой Бог не будет тайной. Он будет одним из звеньев вполне понятной и прозрачной логической цепочки и потому включенным в закономерности этого мира. Такой Бог будет частью (пусть и самой важной, пусть и самой первичной частью) картины мироздания. А именно этого и следует избегать. Кроме того, сам исторический опыт показывает, что ни одна религия не возникла из источника в виде каких-то логических рассуждений. Для возникновения религии требуется нечто куда более сильно, яркое. И это откровение, то есть буквальное и непосредственное соприкосновение с божественным. Для христиан подлинным и уникальным откровением Бога является Евангелие, Иисус Христос. Но мы часто используем понятие «откровение» в нашей повседневной жизни и в нашем религиозном языке, не задумываясь о том, что оно означает. И поэтому мы часто впадаем в разнообразные заблуждения относительно сущности откровения. Именно поэтому нам необходимо прояснить сейчас это понятие. Итак, что мы будем понимать под словом «откровение»?
Само слово «откровение» подразумевает открытость. Это и есть важнейший аспект откровения. Подлинное откровение – это не сообщение некой информации, как обычно считается, это нечто более глубокое. Откровение – это живая встреча, это открытость навстречу друг другу. Если молодой человек говорит девушке «Я тебя люблю», то, скорее всего, он не сообщает ей ничего такого, чего бы она уже не знала или о чем, по крайней мере, не догадывалась бы. Этими словами он не открывает ей новую информацию, а сам открывается ей, отдает, вручает ей себя самого, свою судьбу, отдается ее воле. Признание в любви – это не информация о любви, а акт любви.
Разумеется, в приведенном примере молодой человек открылся девушке через сообщение некоей информации. Поэтому откровения часто имеют эту внешнюю информативную сторону. Они могут осуществляться через передачу каких-либо сведений, но информация здесь не самоцель, она выполняет лишь служебную функцию. Она лишь помогает в достижении главной цели откровения. Более того: никакой особой позитивной информации в откровении может и не содержаться. Если мы возьмем уже приведенный пример: молодой человек может, ничего не говоря, просто поцеловать девушку. В этом не будет никакой полезной, рациональной информации, но момент откровенности станет еще сильнее: отреагировать нейтрально на такое откровение или проигнорировать его уже будет попросту невозможно. Просто слова, одну только информацию можно как-то замять, не услышать, – здесь же речь идет об отношениях «в чистом виде».
Нужно еще раз подчеркнуть: в откровении (в нашем примере – в форме признания в любви) молодой человек открывает девушке не некие сведения о себе или об их взаимоотношениях. Он открывает ей себя самого. Он сам, как живая человеческая личность, является субъектом откровения. И принимая откровение (признание в любви), девушка принимает не некую информацию об этом молодом человеке, а его самого, принимает его в свою жизнь.
Откровения могут быть самыми разными. Признание в любви является одним из примеров. Но для нас сейчас важно откровение религиозное. Именно о нем и пойдет речь. «Субъектом» религиозного откровения (если вообще возможно говорить о Нем, пользуясь субъектно-объектной схемой) является Бог. Именно Он, выражаясь привычным языком, дает откровение, является источником откровения. Подлинное религиозное откровение – это откровение от Бога.