Догматика без догматизма
Шрифт:
Но и здесь откровение является прежде всего открытостью. Поэтому откровение от Бога – это, опять же, не сообщение Богом нам какой-то информации о чем-то, будь то информация о нас самих, о мире, об истории, о прошлом или о будущем, будь то даже информация о самом Боге. Откровение Бога – это открытость Бога навстречу нам. Всякое божественное откровение – это самооткровение Бога. В откровении Бог раскрывается нам навстречу, скажем больше – вручает себя нам.
Сам Бог является в этом смысле содержанием откровения.
Но это совсем не значит, что откровение может объяснить нам Бога. Задача откровения не в этом. Откровение дает нам возможность ощутить прикосновение Бога и самим «прикоснуться» к нему. Получив откровение, мы можем даже не узнать о Боге ничего нового в
Откровение как информация является немыслимым в применении к Богу уже и потому, что никакая информация не может объяснить вечного и трансцендентного. И никакое откровение не может отнять у него Его таинственный характер. Более того, именно в откровении, «прикасаясь» к Богу, мы понимаем по-настоящему всю Его таинственность. Поэтому оно не смягчает Его таинственность, наоборот, лишь подчеркивает ее. Подлинное откровение – это не раскрытие некоего знания Боге, обладание которым делало бы Бога более понятным, а глубокое переживание Его тайны. Без откровения Бог остается, согласно известной мысли Лапласа, просто «гипотезой», которая «объясняет» нам что-то (например, возникновение мира или существование морали), остается чем-то, о чем можно сколько угодно рассуждать, но не становится для нас живым Богом. Без откровения мы не можем пережить Бога как тайну: ужасающую, увлекательную, волнующую. Только откровение дает нам такую возможность.
В предыдущей главе речь шла об оправдании. Так вот, откровение (если понять его правильно, а не как просто сообщение некой информации) и оправдание неразрывно связаны между собой. Оправдание означает, что человек становится праведным, то есть, другими словами, обретает право быть, существовать перед Богом. Оправдание означает принятие человека Богом, Божье «да», сказанное человеку. Оправдание означает, что человек желанен, любим Богом. Получается, что сам факт, само наличие откровения Божьего с неизбежностью говорит нам об оправдании. Бог прикасается к нам, Бог раскрывается нам навстречу, полностью открывается нам. Через это устанавливаются наши новые отношения с Ним: отношения открытия и принятия. Бог принимает нас, причем не «издалека», отстранено и равнодушно, а вкладывая в этот акт принятия самого себя, всего себя, всем своим существом говоря нам свое «да». Вот что означает учение об оправдании. Правильно понятое, откровение уже означает оправдание. И потому только Евангелие, только весть о прощении и принятии Божьем, только ее (а не закон в каком бы то ни было его виде и употреблении) можно признать подлинным откровением Бога в полном смысле этого слова.
Всякое откровение нуждается в своем носителе. Бога как такового мы не можем никак ощутить, увидеть, почувствовать. Мы, будучи земными мирскими людьми, всегда имеем дело с мирской реальностью. Выйти за положенные нам границы времени, пространства и материи мы не можем. Поэтому и божественное откровение, для того чтобы быть воспринятым нами, должно совершаться в этих категориях. Откровение осуществляется в условиях этого мира и по его законам. Иными словами, откровение можно описать как «прикосновение» Бога к нам, которое мы ощущаем в явлениях этого мира, посредством нашей с вами реальности. Наполненным таким содержанием может в принципе стать практически любое явление или событие. Важно лишь одно: чтобы воспринять, понять и принять весть о спасении, нам нужно с чем-то столкнуться: с каким-то событием, предметом, явлением, которое стало бы для нас носителем, выразителем, в самом глубоком смысле этого слова символом этой вести.
В христианстве таким носителем откровения является человек по имени Иисус из Назарета (которого Его последователи стали называть Христом), Его жизнь, Его воскресение, и, прежде всего, Его крестная смерть. Мы можем назвать это «событием Иисуса Христа». Именно в этом событии христиане ощущают прикосновение к Богу. Иисус Христос становится важнейшим, ультимативным символом божественного. В Иисусе Христе, в проповеди о Нем христиане узнают Бога. Узнают Его во всей Его глубине, не только через поверхность закона, понятную практически каждому человеку, а в евангельской открытости Бога. В Иисусе Христе мы имеем дело с самой сущностью Бога. На традиционном богословском языке эта истина выражается словами: Иисус Христос – наш Бог. Но что означают эти слова, как можно понять божественность Христа?
Это самая главная тема христианского богословия на протяжении всей его истории. Именно здесь и сегодня возникает множество споров и случаев недопонимания. Чтобы избежать их, обратимся к классическому церковному учению. Важнейшей формулировкой здесь является, пожалуй, решение Халкидонского собора 451 г. Вот как оно звучит: «Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного по Божеству, совершенного по человечеству, истинного Бога, истинного человека, одного и того же, из разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, рожденного прежде всего от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына Господа, Единородного, в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно Лицо, в одну Ипостась, – не два лица рассекаемого или разделяемого; но одного и того же Сына, единородного, Бога слова, Господа Иисуса Христа».
Суть этой формулировки в том, что Иисус Христос был одновременно вполне Богом и вполне человеком, божественное и человеческое соединились в нем, не сливаясь, не смешиваясь, но и так, что их невозможно разделить, помыслить отдельно. Это прозрение очень важно, поскольку чаще всего Христа ошибочно воспринимают таким образом, что божественное замещает собой что-то человеческое или наоборот. Например, Христос творил такие вещи, которые человеку не под силу – скажем, воскрешение мертвых или чудеса в отношении природных сил – это божественное. Или: Христос как Бог обладал всеведением, но, будучи человеком, Он отказывается от его части. Божественное уступает место человеческому и наоборот. Иисус получается существом, состоящим из смешанных божественно-человеческих качеств. Можно сказать: это в Нем божественное, а это человеческое, то есть Христос становится своего рода полубогом. Наше привычное, повседневное благочестие имеет отчетливую тенденцию в этом направлении.
В противоположность этому халкидонское учение подчеркивает, что Христос был полностью человеком, и полностью Богом: без всякого изъяна в божественном и без превозношения человеческого. Божественным является, например, не необычность чудес, о которых рассказывают Евангелия, не сверхъестественность сама по себе, а тот смысл, что несли в себе эти события. Точно так же Его совершенно человеческая смерть на кресте есть одновременно и нечто абсолютно божественное. Божественное и человеческое во Христе нераздельны. То, что в нем является человеческим, является одновременно и божественным. Человеческое и божественное существуют в Нем не рядом друг с другом, а одно в одном, одно через другое.
И в то же время человеческая и божественная природа во Христе не сливаются и не смешиваются. Смерть Христа является подлинной человеческой смертью. Он, скажем так, при своей божественности страдал не меньше и не больше, чем любой другой распятый. Точно так же факт, что Он не обладал всеведением, никак не умаляет Его божественности.
Итак, халкидонский догмат, если понять его правильно, противостоит всяким попыткам (столь понятным, привычным и распространенным) сделать из Христа некое полубожественное существо. Типичным является такой диалог: если сказать, что Христос был человеком, то сразу последует ответ: «Но ведь не просто человеком!». Вот это и есть уклонение от халкидонского догмата. Все дело в том, что Христос был просто человеком. Но, будучи просто человеком, Он был и Богом. В мужестве сделать подобное утверждение – главная заслуга Халкидона.