Догнать и жениться
Шрифт:
— Давайте поужинаем вместе, — предложил Феликс. — Я — человек одинокий, — смущенно заметил он. — А есть одному не очень-то весело, — сообщил он со вселенской тоской в голосе. — Составьте мне компанию, Лида, — попросил душевно. — Вы, наверное, тоже голодная после работы?
— Не очень, — опять честно ответила она.
— А я бы барана съел, — усмехнулся Сарычев, снова подвирая. Барана, не барана, но пока с Наумом ждали сообщений из ГИБДД, Феликс умудрился съесть тарелку Катькиного борща, а потом еще умять жаркое, по всей видимости, приготовленное Наткой. И если воспоминания о борще до сих пор грели
«Эх, эх, Катюша, — мысленно воздел руки к небу Феликс, важно ведя Лиду в итальянский ресторан на первом этаже. — Что же ты наделала, глупая гусыня! Ясен пень, что обратного пути нет, но придется тебя наказать. Ты уж прости, дорогуша!» — подумал он, открывая стеклянную дверь перед дамой.
«Пока в жизни одна дверь не закроется, другая не откроется, — вспомнился ему совет какого-то психолога, проходившего подозреваемым по ограблению бизнес-центра и очень долго таскавшегося на допросы. — Честно говоря, даже в голову не приходило, что получится так буквально, — фыркнул он про себя. — Лида Климова — шикарный улов! Главное, вовремя подсечь!»
Глава 18
— Откуда ты знаешь Корнеевых? — напряженно поинтересовалась Катерина, приподнявшись на локте.
Марат аж поперхнулся от неожиданности. Вот только лежали, устав от любовной горячки. Лениво ласкали друг друга, пытаясь выровнять дыхание. И тут на тебе!
Он провел ладонью по волосам любимой, пропустив пару прядок через пальцы, и задумчиво бросил:
— Долгий разговор, Кать. Самый простой вопрос и одновременно невероятно сложный.
— А я никуда не тороплюсь, — тут же заверила его Катерина, внимательно воззрившись.
Алтаев вгляделся в лицо любимой женщины, в одночасье ставшее серьезным. Голая Катерина навалилась на него сверху, распластавшись по груди, положила голову на плечо, обхватила за шею руками. В таких реалиях учиненный допрос больше смешил, чем располагал к серьезному разговору. Два часа назад, забрав Катерину из нового торгового центра и усадив ее в брошенный около входа Крузак, Алтаев спокойно глянул на любимую и постарался предупредить как можно более небрежно:
— Сейчас бы я не отказался быстро доехать до твоей квартиры, но там около подъезда тебя какие-то хмыри караулят, поэтому мы едем ко мне в деревню.
— Хутор «Правда жизни»? — нервно хохотнула Катерина, убирая со лба длинную белесую челку.
— Не-а, — удивился Алтаев. — Деревня Синичкино. Я тебя оттуда в город отвозил…
Он потянулся к Кате и накрыл ее губы своими.
— Я чуть с ума не сошел от тоски. Больше никуда тебя от себя не отпущу, — прохрипел он, отстраняясь. — Поедем домой, малыш!
Алтаев сразу выехал на объездную дорогу и погнал, невзирая на знаки ограничения скорости. Хватало лишь сил тормозить на красный сигнал светофора и снова срываться на желтый. Марат не помнил, как въехал во двор. Припарковал машину прямо на дорожке и пробурчал Катерине:
— Подожди…
И кинулся к ее дверце. Осторожно, будто самую бесценную ношу, подхватил на руки и понес в дом. Сразу поднялся в спальню, благодаря Вселенную, что утром пришло в голову поменять простыни. Уложил Катерину прямо на покрывало и аккуратно снял с нее босоножки. Наклонившись, решительно
— Катька, Катька, — прохрипел Алтаев. — Подожди. Я и так на грани…
— Вот и не сдерживай себя, — словно кошка, потянулась Катерина, справившись с ремнем.
— Признаюсь, прежде чем меня с головой накроет, — рыкнул Марат, обхватывая ладонями ее лицо, — я люблю тебя, Катя, и хочу жениться на тебе, завести детей и до глубокой старости жить вместе. Что скажешь?
— Заметано, — подмигнула Катерина, обвивая его шею руками. — Люблю тебя, Алтаев. Если ты зовешь меня замуж, я согласна, — кивнула она, прижимаясь к нему.
— Конечно, зову, — пробормотал Марат, укладываясь рядом и целуя любимую в шею, потом в ключицы. — Девочка моя, думал, что потерял тебя навсегда. Мечтаю жениться на тебе. Я чуть с ума не сошел за этот месяц… — нетерпеливо пробурчал Алтаев, заглядывая Катерине в лицо. Снова прижал ее к себе и нежно чмокнул в висок.
Катерина вздохнула, чуть приоткрыв губы, и Алтаев, заметив маленький розовый язычок, понял, что еще минута, и он за себя не отвечает. Марат нетерпеливо стянул с себя джинсы, а с Кати трусики. Нежно провел рукой по низу живота и аж замер от наслаждения.
— Катя, девочка моя, — просипел он, чувствуя, как шаловливые пальчики любимой огладили дорожку из рыжеватых волос и двинулись вниз.
— Давай быстрее, Мар, — пролепетала Катерина, и от этого непривычного склонения имени и ее жарких ласк Алтаев чуть не закричал от восторга. Он, прижав Катерину к постели, замешкался, проникая внутрь. Для Катерины хотелось нежной изысканности и утонченной чувственности, но страсть уже накинула на Марата искрящееся покрывало эмоций, обнажая нервы и стирая любые представления о реальности. В этой гонке Марат был и в лидерах, и в отстающих одновременно. Ловил каждый вздох любимой женщины и ощущал неизведанное ранее чувство вселенского счастья. Алтаев сам не понимал, что происходит. Начиная с семнадцатого дня рождения, рядом с ним всегда находились девчонки. Красивые или не очень, упрямые и податливые. Потенциальные невесты и на одну ночь. Но никогда он не сходил с ума от любви, никогда не стремился обладать только одной-единственной женщиной, вокруг которой сошелся клином весь белый свет. Другие просто перестали существовать, когда в его жизнь вторглась Катерина Наумова. Ушли на дальний план чужие разборки, да и группен секс, так любимый Русланом, перешел в разряд чего-то непристойного.
«Даже на квартиру к брату Катьку не повезу. Нечего ей там делать», — рыкнул про себя Марат, чувствуя, как острые ноготки прошлись по бокам, а потом и по ягодицам. Алтаев расхохотался, понимая, что вот оно, счастье — держать в объятиях любимую женщину и точно знать, что она и есть твоя вторая половина. Лучшая и прекрасная.
Теперь, подбирая слова, Марат задумался, с чего начать рассказ о Корнеевых. Катерина молча лежала рядом. Не торопила. Лишь тонкий пальчик выводил на спине Алтаева замысловатые узоры, а еще дыхание, горячее и порывистое, намекало на краткий перерыв перед следующим раундом.