Догнать и жениться
Шрифт:
— Катя сама собралась, а я с ней увязалась. Боялась, что она в состоянии аффекта в беду попадет, — соврала Натка. — В тебя компотом плеснула. Догадалась, блин! — Возмущенно охнула она и обронила мимоходом. — А мужики эти — Маринкины родственники. Большой такой лысый — ее муж. Они тоже ребенка ждут. А второй, что с Катей нашей уехал, его брат. Странно, что твоя сестра с ним связалась. Марина рассказывала, что они оба работали на Корнеева. А твой папа из-за него умер. Как только Катя могла?
Глеб уставился на жену невидящим взором, а потом схватился за трубку.
— Катя! — рявкнул сестре, когда она ответила. — Быстро говори
— Глеп-а-а, — остановила старшего брата Катерина. — Я с Маратом и никуда сегодня ехать не собираюсь. Мы уже спать ложимся. Нужно вас познакомить в ближайшее время.
— Ты! — заорал брат. — Сволочь последняя! Ты хоть знаешь, с кем путаешься? Эти твари нашего отца убили, а ты… Ты хоть понимаешь, что творишь, подстилка Корнеевская?
— В отличие от тебя, козел линялый, — спокойно отрезала Катя. — Я точно знаю всех участников тех давних событий, а тебя даже в городе не наблюдалось. Поэтому засунь свои обвинения, сам знаешь куда…
— Ты мне не сестра, — проревел Глеб.
— Как пожелаешь, — заметила Катя и нажала на «отбой». — Вот интересно, — через силу улыбнулась она Марату. — Тетя Люба про золото хоть что-то знает? Или она только по беременностям и свадьбам специализируется?
— Она указала место, но там ничего не нашли, — поморщился Алтаев и поинтересовался сурово: — Почему на тебя орал брат? Из-за нас с Русом?
— Да, — всплеснула руками Катя, а потом снова обняла Алтаева. — Назвал меня…
— Я все слышал, — рыкнул Марат, прижимая ее к себе. — Не повторяй. А брату твоему я покажу небо в алмазах, — пообещал он ощеряясь.
— Да я его видеть не хочу, — всхлипнула Катя и добавила наивно по-детски: — Еще и маме нажалуюсь!
— Моя малышка, — прошептал Алтаев, баюкая любимую. — Никому тебя в обиду не дам, — пробурчал он ей прямо в ухо, а потом вскинулся озабоченно: — А вдруг твоя мама поддержит Глеба? Нам тогда житья точно не дадут.
— Маме ты понравился, — снова всхлипнула Катерина и полезла целоваться. Марат впился в ее губы требовательным поцелуем, терпким и сладким одновременно.
«Даже представить трудно, сколько раз я целовал других баб, но такой сладости никогда не чувствовал. От избытка чувств аж до костей пронимает».
— Как же, понравился, — фыркнул Алтаев, когда поцелуй кончился. — Я к ней заезжал, хотел о тебе разузнать. Так она мне дверь не открыла, да еще и прогнала…
— Мама себе такого никогда бы не позволила, — смущенно прошептала Катя.
— Так кто тогда? Натка? — изумился Алтаев, понимая, что готов на куски разорвать неведомую стерву.
— Это была я, — прыснула от смеха Катя. — Я еще обижалась на тебя. Никак понять не могла, почему ты принял сторону Бурова и не пожелал защитить меня…
— Ты? — расхохотался Алтаев. — Выходит, мы не только в догонялки, но еще и в прятки играли. Ну, заяц, погоди! — деланно зарычал он, наваливаясь сверху. — Вы попали, Катерина Альбертовна, — заявил самодовольно.
— И совершенно не жалею об этом, — промурлыкала она, дразнящее выгибаясь под ним и лениво облизывая губы.
«Зараза такая!»— мысленно усмехнулся Алтаев и, приподняв бедра любимой, нежно вошел внутрь.
— Ма-а-ар, — пропела Катька, обхватывая ногами его торс. — Давай медленно и печально, а?
— Мадам желает задать темп? — фыркнул Алтаев, переворачиваясь на спину и усаживая Катерину себе на чресла. — Я весь в твоей власти, любимая!
Глава 19
Следующим утром Катерина проснулась одна. И судя по холодным простыням с другой стороны кровати, Марат давным-давно покинул ее. Катя повалялась еще чуть-чуть, прислушиваясь. Но дом хранил безмятежную тишину. Никаких звуков. Никто не гремел посудой на кухне, да и запахов приготовляемой еды до спальни не доносилось. Катерина, лениво потянувшись, встала с кровати и выглянула во двор, где сразу же заметила Марата в старых штанах и майке, деловито спешащего куда-то с огромным ведром. Почувствовав взгляд, он поднял голову, увидел в окне Катю и радостно замахал руками, отставив в сторону свою странную ношу.
— Спускайся, Катька, — проорал довольно. — Завтракать будем!
Катерина закивала и тут же бросилась одеваться. Оглянулась по сторонам, что бы надеть. Но, кроме мятой майки Алтаева, вчера брошенной на пол, а сегодня развешенной на стуле, и своего трикотажного платья, ничего подходящего не нашлось. Катя нацепила платье и, подумав, что хорошо бы заехать на квартиру за шмотками, понеслась вниз, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Дом Марата Алтаева впечатлял. Мраморные ступени, кованые перила. По стенам висят картины. Катя скользнула взглядом, на секунду задержалась, рассматривая. Сразу видно, что рисовалось одной рукой, но весьма достойные пейзажи. Что-то от Шишкина или от Куинджи. Чувствовалось, что человек мастерски владеет кистью, да и талантом бог не обидел. Она вбежала в распахнутую дверь кухни, когда на пороге показался Марат, вошедший в дом с заднего входа. Он, не снимая высоких резиновых сапог, замер в проеме, любуясь заспанной Катериной, напялившей платьишко без всякого белья. Захотелось бросить все к чертям собачьим, подхватить ее на руки и снова отнести в постель. Алтаев судорожно сглотнул и весело скомандовал:
— В холодильнике всего полно, Кать. Сама реши, что будем есть.
— А ты? — удивилась она.
— Я сейчас лошадям корма насыплю и приду.
— Есть, что ты хочешь, — фыркнула она, рассмеявшись в глубине души, что он не понял вопроса.
«Я ему про завтрак, а он мне про каких-то лошадей, — хихикнула Катерина. — Вот и поговорили!»
— Да мне все равно, — улыбнулся Марат. — Лишь бы с тобой!
Она подлетела к нему, уткнулась носом в грязную рабочую куртку. Вдохнула терпкий запах потного мужского тела, с нотками едкого фана. Даже городской житель ни за что не спутает эту вонь ни с чем другим. Навоз! Самый настоящий навоз!
— Я грязный, Кать, — пробормотал Марат, целуя ее в макушку. — Потный и грязный. Денник чистил. Воды лошадкам налил. Сейчас вот покормлю и вернусь.
— А сколько их у тебя? — изумилась Катя. — Целое стадо?
— Да ну что ты! — рассмеялся Марат. — Две лошади и конь. Одна лошадка жеребая.
— Количество беременных на квадратный метр зашкаливает, — хихикнула Катя, потянувшись к Алтаеву с поцелуем.
— Точно, — фыркнул он и, слегка дернув ее за нос, отправился в конюшню. А Катерина влезла в огромный двухдверный Самсунг и даже на минуту обалдела от количества продуктов. Сыры, колбасы, какая-то мудреная буженина, упаковка с йогуртами, забитые фруктами прозрачные отделения для хранения. Дальше теснились кастрюльки с едой. Побольше — с наваристым красным борщом, а две поменьше — с котлетками и отбивными.