Догнать и жениться
Шрифт:
— Прибавление в семействе, — довольно хмыкнула она. — Мальчик родится, на твою жену похожий. Ты его любить будешь, как сумасшедший…
— Так это не у меня, — весело отмахнулся Алтаев. — У Руслана подруга залетела.
— Я, по-твоему, не могу отличить трефового короля от бубнового? — строго посмотрела на него старуха. — Мы сейчас говорим о тебе, понял? — добавила сердито. — Девчонка эта… — Люба задумалась. — Будто знакома она мне. А кто, не разберу… Подожди, — пробурчала она, надевая очки.
— Это Наума дочка, —
— Вот я и говорю, что кто-то свой, — процедила старуха и с прищуром уставилась на младшего сына. — Катя — девушка хорошая, и Марат ее любит…
— Может, после свадьбы нам брошку вернет по-родственному? — хохотнул Корнеев.
— Забудь ты об этой брошке, — в сердцах бросила Люба. — Подумаешь, фитюлька какая-то. Я ее Кате сама подарила! И нечего вспоминать об этом. При Марате тебе говорю, хватит!
Она снова всмотрелась в чашку и заметила тихо:
— Лучше бы тебе поторопиться, Марат. Не ровен час, она к бывшему мужу вернется. Как на перепутье стоит. Думает. Пока лицом к тебе повернута. Но муж ее бывший, он человек казенный, разворачивает ее к себе. Смотри в оба, Марат. Я, конечно, помогу, но и от тебя самого многое зависит. Руки дай!
Алтаев протянул крестной обе ладони, а она на них водрузила свои. Зашептала что-то неразборчиво. Молитвы какие-то.
— Все, иди, — велела она. — Только на свадьбу не забудь пригласить, — усмехнулась довольно.
— Катька тебе по судьбе идет, — тихо пробормотал Вовка, уводя старого друга на свою половину, обставленную богатой итальянской мебелью. — Что привело тебя, Маратик? Ты уж точно не погадать приехал. Хотя я каждый раз перед важным делом с матерью советуюсь. Все получается, как она скажет. Ни разу не было иначе… — он собрался еще что-то добавить, как в кармане зазвонил сотовый.
— Да, мам, — кивнул Корнеев. — Хорошо.
Он не мигая уставился на Алтаева. И Марат в который раз подивился, как в этом крепко сколоченном бугае с черными будто вишни глазами и поредевшей шевелюрой мирно соседствуют дикая злоба к окружающим и щенячья нежность к матери.
— Она сейчас придет к нам. Говорит, что посмотрела в чашку внимательно. Кате твоей грозит опасность. Кто-то смерти ее хочет.
— Следят за ней, — поморщился Марат. — Я к ней домой заезжал, наткнулся. Думал, твои орлы.
— Нет, — мотнул головой Вовка. — Я же тебе говорил.
— Помоги ему, — на пороге появилась тетя Люба и сразу перешла в наступление — Там мужчина и женщина замешаны, они любовники между собой. Она замужем, а он будто прячется… Мстят Кате. За что, не пойму. Но еще смотреть буду.
— Лена Бурова, — пробормотал Марат, понимая, что тетя Люба зазря панику разводить не станет. — Она очень плохо к Кате относится.
Вовка Корнеев посмотрел на мать, потом перевел взгляд на
— На хвост сядем, глядишь, и поймаем неуловимого мстителя.
— Хорошо бы, — кивнула тетя Люба и, как истинный генерал, отдавший указания подчиненным, удалилась к себе.
— Давай и к Кате охрану приставлю, — усмехнулся Вовка. — Все-таки теперь нам родня. Хотя после истории с золотом кто бы мог подумать!
— А крестная что про золото говорит? — озадачился Марат. — Она-то смотрела?
— Да сто раз! Сразу, как поперли. Потом отец ее просил и я. Твердит одно, что это Виталя наш отчебучил. Место указывала, где он его закопал. Все там переворошили и ничего не нашли.
— А где? — усмехнулся Алтаев.
— В саду, у дальней стенки.
— Странно, — пробубнил Марат. — А как она это видит?
— Не знаю, — отмахнулся Вовка. — Она уверена, что рук дело брата. Просто со временем забыл из-за болезни. Поэтому никогда не приезжала к нему. На своем стоит твердо. Не сдвинешь. Говорит, что явственно видит наш старый дом. Ну тот, что сгорел. У дальнего забора в углу закопано.
— Так, может, оно там и лежит?
— Нет там ничего. Я же тебе объяснял!
— Загадка века, блин, — раздраженно фыркнул Марат и полез в карман за разрывающимся орущим сотовым.
— Да, бро, — лениво бросил в трубку и тут же насторожился. — Держи ее, — рыкнул Руслану. — Я сейчас приеду.
А встретив насмешливый взгляд Корнеева, пробурчал удивленно:
— Кажется, Катерина моя нашлась.
— Держи крепко и никуда от себя не отпускай, — серьезно заметил Вовка. — А я постараюсь хреновым мстителям сесть на хвост. Если с нашей Катьки хоть волос по их вине упадет, землю жрать заставлю.
— Нашей? — улыбнулся Марат и довольно глянул в глаза Корнееву.
— Ну а чьей, брат Марат? — фыркнул тот. — Мы с Руськой — молочные братья. Тебя моя мама крестила. Значит, родня! — Корнеев поднял вверх толстый палец, больше похожий на морковку.
— Родня, — на полном серьезе согласился Алтаев. — Мы с братом всегда помним, что всем в этой жизни обязаны твоим родителям.
— А если Катькин ребенок от тебя, значит, тоже наша родня, — гнул свое Корнеев. — Я все выясню, Марат, и по ушам надаю кому надо, не боись!
«Знала бы Катя, — подумалось Алтаеву дорогой, — что те самые Корнеевы, от которых ее воротило всю жизнь, считают себя нашими родственниками. В принципе, так оно и есть, — Марат не заметил, как губы сжались в тонкую складку. — Что бы с нами сталось, если бы не Михей и тетя Люба? В лучшем случае детский дом… — Алтаев вцепился в руль, вспоминая тарелку горячего супа и пирожок, что съедал он с голодухи на кухне у тети Любы. Может, поэтому Руслан и не хочет иметь детей… — Но я хочу, Катя! — захотелось заорать ему. — От тебя сколько угодно! Каждому найдется место в моем сердце!»