Договорняк
Шрифт:
Соперник был раздосадован, но не разбит. Последовали замены, хозяева перестроились. Понимая, что физические силы игроков небезграничны, а перебегать нас они не готовы, тренер построил игру на забросах мяча в штрафную площадь, стараясь использовать небольшое преимущество своих форвардов в росте. Это не сразу, но сработало, хотя забили не нападающие, а защитник. Володя несколько раз отбивал удары головой нападающих, но повторный удар поддержавшего атаку защитника застал его лежащим на траве. Противник по-прежнему играл чересчур жестко. Это привело к тому, что Медведев сцепился с одним из самых грубых игроков в стане хозяев. Ещё две желтые карточки. Вновь свист и крики на трибунах. И вновь короткий период справедливости на футбольном поле. Следующую желтую карточку получил Дубинин, наш вратарь, когда сцепился с нападающим соперника. Оба боролись за верховой мяч. Только полевой игрок явно опаздывал, да и не имел он права играть руками. И когда его локоть разбил бровь вратарю, то он заслуженно получил в ответ тычок в грудь. Никто не удивился, когда судья вновь показал
Матч подходил к концу. Казалось, игре были уже отданы все силы, и всё же нужно было продолжать бороться. Бороться с соперником, который был чуть-чуть свежее. Дорога отняла часть наших сил, но винить в этом было некого. Всегда были хозяева, и были гости. Сегодня был наш выездной матч. И никому не было дела до того, как мы провели время перед матчем. Мне впервые пришлось выйти на поле в таком полуразбитом состоянии. Молодежь выглядела получше. Пахнуло старостью? Очевидно, да. Володя раз за разом посылал мяч как можно дальше в поле, где только один Соколов и пытался им завладеть. Вот и в очередной раз наш вратарь изо всех сил выбил мяч в поле. Это у него хорошо получилось. Мяч долетел прямо до штрафной площади соперника. Вратарь предоставил право своему защитнику, крепкому гренадеру, отбить мяч. А тот решил, что с него будет достаточно, если он просто отделит от мяча Соколова. Так они и столкнулись в воздухе, не коснувшись мяча. А мяч, ударившись о траву, изменил траекторию своего движения, полетев прямо в верхний угол ворот. Отчаянный прыжок голкипера был уже бессмыслен. Если только для очистки совести. Стадион ахнул. Соколов вскочил с газона, на который его уронил оппонент, рванул к воротам и с удовольствием ещё раз послал мяч в сетку ворот.
А я с большим интересом наблюдал за нашим вратарём, который вытворял в своей штрафной площади что-то невообразимое. Что-то из детства? Он бегал, высоко поднимая колени, двигал руками, согнутыми в локтях, вверх-вниз. Володя громко смеялся и истерически кричал "гол!" одновременно. В конце своего незапланированного выступления он разбежался и сделал сальто. Наконец обессилев, упал на спину. Тут на него и попадали остальные члены команды.
Остаток матча соперник, не стесняясь, провоцировал всех наших игроков на ответную грубость. Мне показалось, что немало зрителей на стадионе всерьёз ждали, что судья назначит в наши ворота пенальти. И каково было их разочарование, когда он этого не сделал.
Удовлетворения от самой игры не было. Грубость отравила всю прелесть игры. К сожалению, не в первый раз. Почему чиновники из федерации не хотели замечать этого простого факта?
Матч давно закончился, а Дубинин всё обнимал Соколова и благодарил его за то, что тот не побоялся и поборолся с защитником, этим Кинг-Конгом. Счастливее Володи в этот миг не было человека на земле.
Тяжелая обратная дорога была полна всеобщего пьянящего смеха. Когда Медведев торжественно подарил невзрачную флешку Дубинину, никто ничего не понял. У Соколова срочно был реквизирован ноутбук, и оказалось, что Володя способен смеяться и над самим собой. Наш капитан подсуетился и успел переписать у хозяев фрагменты матча, к которым был причастен наш вратарь.
– Знаешь, ты теперь попал в историю.
В голосе Паши Воронежского слышалось ехидство. Зачем обижать Володю? И я решил смягчить грубость.
– Не попал, а вошёл в историю. Думаю, в книге Гиннеса ещё не было вратарей, которые в одном матче и пропускали, и забивали голы с такого расстояния.
– Просто повезло.
Это уже заурядная зависть.
– Ты же знаешь, "везёт тем, кто везёт". Под лежачий камень вода не течёт.
– И что теперь, всем лупить по воротам при первой же возможности?
Все добродушно рассмеялись. Уж очень хотелось парню и самому отличиться.
– Боже упаси! Вот как раз не при первой же возможности, а только в нужный момент.
– И когда он будет, этот нужный момент?
– А зачем тебе голова дана? Думать надо! Ты же на рыбалке не дёргаешь постоянно удочку, а ждёшь, когда клюнет.
Интересно, как нашему капитану удалось уговорить дать возможность скопировать запись? Сам он отказался рассказать. Я достал из своей сумки всё ещё валявшуюся в ней бутылку французского коньяка. Кто мог знать, что она пригодится? И мы выпили по очереди из крышки по "пять капель" за то, чтобы на поле было меньше кочек, а в жизни всегда были друзья, которые поддержат тебя в трудный момент. Все были полны радости, как коньяк солнца. А я думал про себя, что в этой жизни каждому воздастся по заслугам.
* * *
Меня встречала Мирослава, я уже давно отдал ей дубликат ключей от своей машины. Водительские права себе она сделала ещё во время учёбы в институте и теперь набиралась практического опыта в моё отсутствие. К этому вопросу она отнеслась со всей серьёзностью, даже взяла несколько уроков у опытного наставника. Я за неё был спокоен, а за свою "ласточку" тем более.
Она была не одна, многих из команды встречали. Когда я взял Мирославу на руки и стал кружить, а затем долго целовал в губы, лицо и шею, то ничего кроме немого вопроса в её глазах не увидел. Нет, она, конечно, была рада, безумно рада моему такому сумасшествию, но ещё больше удивлена. Время было позднее, и её удивление ещё более возросло, когда я проехал мимо её квартиры, затем мимо своей квартиры и привёз её в самый дорогой ресторан. Это был чистой воды экспромт, нас могли туда не пустить. Всё-таки это был солидный ресторан, со своими требованиями к посетителям. Слава богу, Серебровский приучил всех игроков команды на публике носить клубные костюмы. Они были сшиты отличным специалистом своего дела. Стильный фасон, дорогая ткань и только эмблема клуба на левой стороне пиджака говорила о его специфике. Мне он очень нравился, но подходил ли он для посещения лучшего в городе ресторана, я не знал. Оказалось, что годился, пришлось только взять напрокат в раздевалке галстук. Галстуки я принципиально не носил, недолюбливал их ещё со времени работы в охранно-детективном агентстве. Но раз надо, так надо. Однако когда администратор стал придирчиво осматривать ещё и наряд Мирославы, я не выдержал и положил в его нагрудный карман денежную купюру и повёл свою спутницу в зал. Никто не стал нас останавливать. Когда я заказал всё самое дорогое, включая коллекционное вино, вопросов стало ещё больше, только и они все остались без ответа. Я только загадочно и, наверное, глуповато, улыбался от переполнявшего меня счастья и игнорировал все попытки Мирославы расспросить меня. Я только продолжил удивлять её, заказав несколько медленных, самых любимых наших композиций, и вытаскивая всякий раз Мирославу в самый центр танцпола. Её слабые протесты я игнорировал, и мы танцевали под удивлённые взгляды присутствующих. Наше поведение явно нарушало установленный порядок, но мне было всё равно. Мне было хорошо в обществе моей спутницы, меня переполняли эмоции и я сыпал вперемешку комплименты и шутки. Они лились из меня легко и естественно, ещё больше удивляя Мирославу. На её немой вопрос я не мог дать ответа, я и сам не мог понять, что со мной происходит. Это настроение родилось на футбольном поле и не покидало меня. Мне хотелось также искренне смеяться и танцевать от переполнявшего меня счастья, как это делал наш голкипер. Хотелось наслаждаться ощущением близости любимой девушки, хотелось просто наслаждаться каждым моментом жизни. Нам неведомо, сколько времени нам отпущено. Пример Серебровского подсказывал мне, что ничего нельзя откладывать на потом. Я прочувствовал, что дарить любовь, если она есть, нужно здесь и сейчас. Я любил эту женщину. Блеск в её глазах говорил мне, что моё чувство взаимно. После спонтанного ужина мы бросили мою машину на стоянке и на такси поехали ко мне. А потом я на руках донёс Мирославу до квартиры. Она застеснялась и пыталась выскользнуть из моих рук. Но ей это не удалось сделать, и в итоге она сдалась на милость победителя. А потом мы, как сумасшедшие торопливо раздевали друг друга, разбрасывая вещи по всей квартире...
Способность здраво рассуждать вернулась ко мне только утром. Я проснулся от того, что кто-то смотрел на меня, ни на миг не отрывая взгляда. Это была, конечно, Мирослава.
– Что это было?
Что это было? Если бы я сам знал, что это было. Накатило. Накопилось и накатило. Захотелось вдруг жить и дышать полной грудью, не сдерживая себя. Я вдруг осознал, что жизнь одна и второй не будет. И если я не подарю всё тепло, что во мне накопилось любимому человеку, то она так никогда может и не узнать об этом тепле. Ведь проблемы были, есть и будут всегда, а вот наша жизнь одна и никто не знает, что будет завтра. Ничего этого я не сказал Мирославе. Я только нежно обнял её и прошептал на ухо:
– Я люблю тебя и очень соскучился...
– Теперь каждая выездная игра будет заканчиваться этим?
Я не смог сдержаться и рассмеялся. Умеет же Мирослава поддержать меня в нужный момент.
– Если ты не против, то да.
– Я не против, только давай в следующий раз поедем на ужин в более уютное место. Хорошо?
– Тебе не понравился ресторан?
– Мне не понравилось, как некоторые пялились на нас, а кое-кто ещё и фотографировал на сотовый. Не удивлюсь, если сегодня ты обнаружишь наши фотографии с комментариями в интернете.
– Тебя это волнует?
– По большому счёту, нет. Только немного неприятно такое внимание. Словно мы делали что-то нехорошее...
– Что поделать, оборотная сторона славы... Но ведь не перестать же нам жить из-за этого.
– И всё же пусть это будет более тихое место...
– Пусть...
Глава 18.
Привезти домой шесть очков после игр на выезде - это хороший результат даже для лидера. И потрясающий результат для новичка первой лиги. Так написали о нас в газетах. А в результате дома нас встречало гораздо большее, чем обычно количество людей. И не обратить на это внимание было невозможно. Было непривычно шумно, мне даже показалось, что были журналисты. Но меня встречала Мирослава, и всему остальному я не придал большого значения. Зато, как оказалось, на меня обратили внимание представители желтой прессы. Фотография с Мирославой на моих руках красовалась на первых полосах парочки газет. Я нисколько не сожалел о содеянном, но журналиста был готов прибить. Уж фотоаппарат бы точно расцеловался с асфальтом. От сопроводительного текста "сердечный друг наследницы миллионов" я темнел снаружи и закипал изнутри. Да, друг сердечный, но причём тут миллионы? Казалось бы, нейтральная фраза, только для многих читателей этих газет "водоём моих чистых чувств" уже не ассоциировался с родником. Когда я изучал приобретённые в киоске газеты, мне решительно не хотелось быть публичным человеком. Ещё недавно мы с Мирославой были обычными людьми, жили нормальной жизнью. И ведь это я спровоцировал фотографа. Не надо было мне брать на руки Мирославу! Но тут я усовестился. Из-за какого-то козла сдерживать свои тёплые чувства к любимой девушке? Да пошли они все к чёрту!