Договорняк
Шрифт:
– И давно они у меня?
– Ммм... с того момента, как мы ммм...
– Мог бы меня предупредить!
– Я подумал, что если я скажу тебе об этом, ты не пойдешь в кафе.
– И правильно подумал!
И вот, я с удовольствием, мог пролить бальзам на сердце Мирославы:
– Знаешь, после этого прекрасного вина, цвет твоей кожи будет одинаково ровный.
– Весь красный?
– Да.
Сейчас ей уже было всё равно, и мы добродушно рассмеялись. Когда я попросил счёт, вместе с официанткой подошёл хозяин заведения и спросил, понравилась ли нам еда, вино и его кафе. Оказалось, что он хорошо знал Серебровского, знал заочно меня и хотел, чтобы мы стали завсегдатаями его кафе. Он вручил мне золотую карточку почётного гостя, дающую право на 20%-ю скидку. И скромно попросил меня сфотографироваться с ним на фоне его кафе. Разве можно было отказать такому радушному хозяину? Мирослава, желая сохранить паритетность
– Приятные плоды славы?
– Ну, должна же у славы быть и приятная сторона. Согласись, вино и кухня были хороши?
Я не привык чувствовать себя кому-то обязанным, но хозяину кафе удалось добить меня. Корзинок мне еще не вручали. Я пригляделся к бутылке вина.
– Понравившееся нам вино?
– Да. Как ты догадалась?
– Что-то подсказывало мне, что у нас будет возможность ещё раз насладиться им.
– Извини, но если ты рассчитываешь на мою помощь, то тебе придётся подождать. У меня тренировка.
– Могли бы вчера и победить. Лишить себя выходного, ну вы дали маху!
– Могли, но футбольный бог решил, что ничейный результат более справедлив. Не подождешь меня? Скоротаешь время на базе.
– Ты не торопишься?
– Мне кажется, нет.
– Кажется или нет?
– Не цепляйся к словам. Ты молода, а мне скоро тридцать пять. Я свой выбор сделал, а вот ты в любой момент вольна поменять своё решение.
– Хочешь меня обидеть?
– Нет, ни в коем случае. Просто хочу, чтобы ты об этом знала.
– Довольно странное признание в любви.
– Я и сам странный, и всё, что происходит со мной в последнее время, если не странно, то, по крайней мере, удивительно.
– Это я могу сказать и про свою жизнь.
– Два сапога - пара?
Глава 19.
"Надо меньше пить, надо меньше пить!" Нехитрая мысль с самого утра сверлила мой мозг. Но куда ещё меньше-то? Спортивный режим сделал из меня почти трезвенника. И это при моей любви к красному вину. А родилась она в Абхазии, где я отдыхал "дикарем" в одном из посёлков. Бабе Насте было под восемьдесят лет. Она предлагала по нереальным ценам домашнее вино и инжир, стоя на перекрестке, мимо которого я проходил по нескольку раз на день. Я с удовольствием купил и то, и другое, положив на ладонь старушки в два раза большую сумму. Но она категорически отказалась. С такой ситуацией я столкнулся впервые, однако признал, что в аргументах бабы Насти есть разумное зерно. Жила она одна, муж умер, а сын погиб во время войны. Работа в саду была её образом жизни, переданным ей по наследству. Вино она делала для себя и для гостей, и лишь излишки продавала. С фруктами поступала точно так же. Никогда ранее она не пыталась "нажиться на людях" и изменять своим принципам на старости лет не собиралась. Это было удивительно, но я не мог не признать, что в её словах была "её правда", которая вызывала уважение. Как вызывало уважение и восхищение и её вино, поскольку лучше напитка я не пил никогда в жизни. Это был дар солнца, земли, воды, труда и души бабы Насти. Удивительным было и то, что ещё никогда в жизни общение с пожилым человеком не доставляло мне столько удовольствия. От неё исходила потрясающая светлая энергетика. И во мне исподволь вызрела мысль, что я тоже не могу "нажиться на этом человеке". Решение родилось мгновенно во время моего пребывания в соседнем городке. Я зашел в строительную фирму и договорился о том, что они обновят крыльцо у домика бабы Насти. Подгнившие половицы создавали угрозу для здоровья хозяйки дома. Одним из условий нашего договора было то, что они не оставят ей ни своего адреса, ни контактных телефонов. Сама работа будет выполнена в день моего отъезда. Мне почему-то не хотелось быть объектом благодарности... Я никогда не жаловал крепкие напитки, а знакомство с бабой Настей привело практически к полному отказу.
Теперь же моя планка упала до уровня, практически, трезвенника. Я всегда считал, что хорошее вино пить полезно для здоровья. Одно время мою точку зрения поддерживали даже врачи. Понятно, что мы имели в виду натуральное вино, а не современную химию. И, естественно, в умеренных дозах. Правда, эскулапы ничего не говорили про футболистов в ходе напряженного турнира. И тем более, про два дня подряд. Но я оправдывал себя незначительным количеством вина и его прекрасным качеством.
Всему виной был тот всплеск эмоций, что я испытал. Сначала упущенная победа, а потом общество Мирославы. Я надеялся, что мне удастся обмануть собственный организм. Оставалось дождаться, какова будет его реакция. Направляясь на тренировку, я отдавал себе отчёт, что мой поступок был проявлением слабости и признанием непрофессионализма. Передо мной никто не ставил никаких задач, я их сам поставил. Мог бы потерпеть до конца сезона, но что сделано, то сделано. Однако я не хотел этот факт предавать огласке, поэтому сделал попытку хоть как-то скрыть его: постоял под холодным душем, пожевал жевательную резинку.
Было ещё одно обстоятельство личного характера, которое очень сильно расстроило меня. Во втором тайме я попробовал несколько раз пробить по воротам с игры, но ничего хорошего у меня не получилось. Я уже достаточно долго отрабатывал удары и по катящемуся мячу тоже. Мне показалось, что я смог пополнить свой арсенал. И вот в игре я делал всё как обычно, только мяч летел мимо ворот. Можно было сказать: "Сбился прицел" или "Пошла черная полоса". Обе формулировки предполагали, что это временное явление, только мне от этого было не легче.
Направляясь на базу клуба, я всю дорогу размышлял, что же нам делать с этой ничьей. Не зная, к какому решению склониться, уже у входа на базу я приобрёл свежую спортивную газету, и... проблема разрешилась сама собой. Наши конкуренты также не преуспели. В результате этого подарка судьбы, наше турнирное положение осталось без изменений. А раз так, то незачем и огород городить. Примерно так я и сказал ребятам.
– Обидно потерять заслуженные, обильно политые потом, два очка. Досадно потерять хорошие премиальные. Все вы знаете, как это произошло. Не думаю, чтобы кто-то из вас захотел бы так оступиться в будущем. Поэтому претензий друг другу предъявлять не будем. Просто забудем об этом досадном случае, а вот на поле будем дорабатывать до финального свистка судьи. Мы же не кретины, раз за разом, наступать на одни и те же грабли. Нам пора давно сделать выводы! Уж больно высока цена за минутную потерю концентрации... Нам опять не хватило сил, а скорее всего всё-таки воли на какие-то пять минут. Будем считать, что наш прокол - это необходимый жизненный опыт.
Все всё понимали. Повторять одну и ту же ошибку обидно. При форе в два мяча лишиться премиальных вдвойне обидно. Никто и не думал возражать. Мы по-прежнему тренировались по методике Серебровского. Привносить что-то новое для неопытных тренеров была задачей не по плечу. К тому же мы оба видели, что система Серебровского при всей своей традиционности ещё и оригинальна. А главное, она давала результат. Поэтому было рано от неё отказываться.
Как только "винный дым" слегка рассеялся, я начал мягко корить себя за нарушение спортивного режима. К середине занятия я уже проклинал себя за проявленную слабость. А к концу занятия я понял, что в этом раскаиваются многие игроки команды, в том числе и Медведев. Но, ни он, ни я не делали попыток филонить. Воспитывать, кого бы то ни было, можно только собственным примером. И это моё глубокое убеждение. А верность принципам нужно доказывать в деле.
После восстановительных процедур, когда в мою жизнь вернулись светлые краски, я сидел в кресле и радовался жизни. Напротив меня сидел Медведев и мы, то ли гадали, то ли рассуждали, как нам брать очки на выезде. Команда подустала и ещё две игры при активном прессинге по всему полю просто не выдержит. Решили отойти на свою половину, прессинговать только на подступах к собственной штрафной площадке и использовать преимущественно контратаки. С Серебровским команда отработала немало различных комбинаций, но Михаил предложил вспомнить вариант с набеганием Борзова, но отработать его и с Зайцевым, и с Соколовым, и с Быковым. Не бог весть, какая была комбинация, но лишней не будет. С рывками в свободную зону всегда было очень сложно бороться.
Последнее время я явственно чувствовал, что нагрузки для меня велики, но всё равно педантично ездил к своему складу и до одурения лупил по мячу. Это моя спасительная соломинка и я не мог от неё отказаться. Невезение невезением, но я упрямо верил, что мои тренировки ещё скажут своё веское слово.
* * *
Вместе с Мирославой я продолжал методично просматривать матч за матчем, пытаясь довести до конца начатое ещё Серебровским дело. И тут вновь всплыл этот чертов Майбах. Мирослава не стала соблюдать условий нашей договорённости и сразу обратила моё внимание на гол, забитый Бояриновым в собственные ворота. Уж очень странным был этот автогол. Я рассказал ей про историю с Майбахом. И мы пришли к общему выводу, что Бояринов мог и отработать свои тридцать сребреников. В моём первом списке его не было. Но этому было простое объяснение. В прошлом году у него шла игра, он регулярно получал премиальные за забитые голы. Ни в каких левых приработках он не нуждался. А в этом сезоне успешных игр у него практически не было.