Доказательство виновности
Шрифт:
У Боба Ролингса имеется единокровный брат. Может быть, это Бакстер?
Как будто прочитав мысли Ратлиджа, Белфорд добавил:
— По моему распоряжению в архивах навели о них справки. Бакстер и Ролингс не состоят в родстве.
Уж если Белфорд взял на себя труд все проверить, значит, сведения верны.
— Обожаю безнадежные дела, — вздохнул Ратлидж. — Думаю, я пойду по этому следу и проверю, куда он приведет.
— Что ж, желаю вам удачи.
Ратлидж не прикасался к письму, пока не отъехал подальше от Челси. Он остановился в тихом переулке
К его горькому разочарованию, в письме оказалось совсем не то, на что он надеялся. Письмо было написано не тем почерком, что адрес на конверте.
«Уже давно от тебя нет никаких вестей. Я заслуживаю лучшего. Не забудь, что ты мне обещал».
Больше ничего — ни обращения, ни подписи. Такое письмо могла написать и любовница… Или жена, которая разыскивала загулявшего мужа. Напоминала ему о семейных обязательствах. А может быть, в письме содержалось предупреждение: Бакстеру не удалось выполнить то, на что он подрядился.
Диас вел себя осторожно. Он понимал, что не имеет права оставлять письменные доказательства против себя. Из письма невозможно понять, что он нанял исполнителя для «мокрого дела».
Расстроенный, Ратлидж снова положил письмо в конверт. Диас старался казаться простым садовником. А между тем он в свое время был студентом, а потом сидел в тюрьме, которую заключенные не зря тоже называют «университетом».
А Гудингу по-прежнему угрожает петля.
Глава 18
Ратлидж сидел за столом и изучал дело Гудинга. В дверь постучали. Подняв голову, Ратлидж увидел Гибсона.
— Кто-то нас опередил. Хозяйка меблированных комнат, в которых жил Бакстер, сказала нашему констеблю, что приходил высокий человек в простой одежде, который говорил как образованный. Он унес письмо с собой. По-моему, его прислал Бакстер.
Нет, Белфорд. Или кто-то из его людей.
— Вы получили приметы Бакстера?
— Констебль допросил хозяйку. По ее словам, внешность у него самая обыкновенная. Волосы русые, глаза карие. Особых примет нет. Он уехал в пятницу, до того, как в Челси нашли труп, и больше не возвращался. Бакстер заплатил за комнату до конца месяца.
Ратлидж задумался.
— Думаете, он и есть наш труп?
— Возможно, Гудинг привлек его в помощь, чтобы убить Френча или встретить Трейнора в Портсмуте, а потом, после того как Бакстер сделал всю черную работу, Гудинг избавился от своего помощника. Если Френч уже был мертв и находился в багажнике машины, Гудинг вполне мог сбить Бакстера, а потом бросить его в таком месте, где его вряд ли опознают.
Убийца не Гудинг. И не Диас. Ратлидж готов был поспорить, что заодно с Бакстером орудовал Ролингс.
Хотя… вот было бы здорово, окажись их покойник Бакстером! Потому что он связан не с Гудингом, а с Диасом, что стало ясно из письма.
— Тот, кто все задумал, — умный подонок, — заметил Гибсон и, словно подхватывая мысль Ратлиджа, добавил: — Я ставлю на Гудинга. Кстати… Допросить мисс Уитмен послали инспектора из Дедхэма.
Он ведь предупреждал ее, что ее ждут трудные времена… Но не ожидал, что они начнутся так скоро!
Вслух Ратлидж поинтересовался:
— Гудинг потребовал адвоката?
— Да, сегодня утром. Он попросил фирму «Хейз и Хейз» кого-нибудь найти.
— Обыскали окрестности дороги к северу от Портсмута?
— Пока ничего не нашли. Главный констебль Гемпшира не очень обрадовался тому, что его подчиненных разослали по всему графству.
— Да. Я так и подумал.
Ратлидж поблагодарил Гибсона и через десять минут покинул Скотленд-Ярд.
У него ушло целых три четверти часа на то, чтобы найти меблированные комнаты, в которых жил Бакстер. Неприметный дом в переулке не бросался в глаза.
Хэмиш заметил: «Здесь очень удобно прятаться». Ратлидж с ним согласился.
Открывшая ему дверь неряшливая женщина оглядела его с головы до ног:
— С чего это ко мне повадилась полиция? То один явится, то другой… Так вы мне всех жильцов распугаете! Учтите, свои права я знаю. Вы не имеете права проводить обыск без нужных бумаг.
— Я не собираюсь вас обыскивать. Я бы хотел показать вам один портрет и спросить, не напоминает ли он вам кого-то из ваших жильцов, — с улыбкой ответил Ратлидж.
— Портрет? — подозрительно переспросила хозяйка. Волосы ее были еще накручены на папильотки, и она нерешительно подняла руку к голове, словно уже обдумывала его просьбу, несмотря на свои сомнения.
— Да, он висит в одной фирме в Сити.
— И вы отвезете меня туда, а потом обратно? В своем автомобиле? В жизни не каталась в автомобиле!
— Разумеется.
— Тогда подождите.
Ее не было почти три четверти часа. Когда она спустилась с крыльца, папильоток в волосах уже не было; светлые тугие кудряшки подпрыгивали на ходу, хотя сверху их прижимала к голове самая уродливая на свете шляпка. Неряшливое домашнее платье, которое было на ней, когда она открыла дверь, сменилось другим, «выходным»: черным, со строгой отделкой бисером по вороту и на манжетах. Такое платье куда больше подошло бы на похороны. Спустившись с крыльца, хозяйка меблированных комнат подошла к машине и стала ждать, пока Ратлидж откроет перед ней дверцу. Втайне забавляясь, он усадил ее и, заведя мотор рукояткой, сел за руль.
Она сидела очень прямо, прижимая к груди дамскую сумку и то и дело озираясь по сторонам. Она наблюдала за прохожими, за домами на всех улицах, даже за другими машинами, а один раз еле слышно сказала, что он слишком быстро едет и у нее закружилась голова.
К зданию фирмы «Френч, Френч и Трейнор» они прибыли без происшествий. Ратлидж высадил свою пассажирку, и, пока он звонил в дверь, она стояла на тротуаре с видом герцогини в изгнании.
Дверь открыл Симмонс, младший клерк, с которым Ратлидж уже был знаком. Сначала он уставился на спутницу Ратлиджа разинув рот, но затем, опомнившись, проводил их в приемную.