Доказывание истины в уголовном процессе: Монография
Шрифт:
Итак, то, что указанные ученые называют доказательством, мы считаем необходимым обозначить источником доказательства (с наличествующим в нем сведением). Естественно, что источник заключает в себе сведения, информацию, но она внутри, а не вне, не открыта для доказывания и критики и, следовательно, не может считаться объективной, достоверной (кроме как для «внутреннего употребления», скажем, для раскрытия преступления следователем, сотрудником оперативного аппарата; выдвижения версии, но также и принятия процессуальных решений в ходе досудебного производства).
Вполне уместной в этом плане является точка зрения, согласно которой термин «доказательство», с одной стороны, «используется для обозначения предусмотренных процессуальным законом средств (источников) получения сведений о существенных для разрешения дела фактах. С другой стороны, этот термин охватывает и самые факты…» [320] .
Необходимо отдать должное взглядам криминалистов В.Я Колдина и Н.С. Полевого на рассматриваемую проблему и признать их во многом справедливыми. Они считают, что доказательство —
320
Винберг А.И. Косвенные доказательства в советском уголовном процессе / А.И. Винберг, Г.М. Миньковский, Р.Д. Рахунов. — М., 1956. — С. 5.
321
См.: Колдин В.Я. Информационные процессы и структуры в криминалистике / В.Я. Колдин, Н.С. Полевой. — С. 64, 65, 67, 69.
С античных времен, как уже указывалось нами, выделялись в качестве нетехнических средств доказывания свидетели, документы, вещи. В английской теории доказательств употребляют термин средства доказывания (Instrument of evidence). Как пишет У. Бест, под «средствами доказывания» понимаются средства, с помощью которых доказательство фактов, как оспоренных, так и требующих быть доказанными, обращены к разуму судьи…Эти средства доказывания бывают трех видов: 1. Свидетели — люди, которые сообщают суду относимые факты. 2. «Вещественное Доказательство» — доказательство от вещей. 3. «Документы» — доказательство, поставляемое материальным носителем, на котором существование вещей зарегистрировано обычными знаками или символами» [322] . Очевидно, что «инструментальная» сторона доказательства должна соответствовать другим критериям, чем «фактическая».
322
Best W.M. The principles of the law of evidence with elementary rules for conducting the examination and cross-examination of witness. — P. 110.
Отметим, кстати, что многие [323] уже выражали недоумение по поводу выражений «любые сведения», «любая информация», которые действительно наводят на мысль о безразличном отношении к достоверности, объективности информации. В свое время В. Зажицкий указывал на то, что в отношении понятия доказательства достаточно оставить только «фактические данные», поскольку доказательствами служат только те фактические данные, которые имеют значение для правильного разрешения дела [324] .
323
См., например: Агутин A.B. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании. — С. 14–15.
324
См.: Зажицкий В. Оценочные понятия в уголовно-процессуальном законе: язык и стиль // Советская юстиция. — 1993. — № 13. — С. 25–26.
«Такое понимание доказательства означает отсутствие предустановленной оценки доказательств, доказательства изначально не рассматриваются как факты (то есть достоверные сведения)» [325] . «Утверждение о том, что в основе доказывания лежат не факты, а нечто отличное от фактов, лишает доказывание фактической основы, а его выводы — достоверности» [326] .
В.С. Балакшин повторил это уже в новой реальности: «Вызывает серьезные сомнения использование законодателем для определения данного понятия выражения «любые сведения», но не «фактические данные» либо «сведения о фактах». Обращают на себя внимание очевидные противоречия между положениями частей 1 и 2 статьи 74 УПК РФ: в одном случае доказательствами считаются «любые сведения», а в другом — «протоколы следственных и судебных действий», «вещественные доказательства», «иные документы». По смыслу это совершенно разные понятия» [327] . Суммируя свои высказывания по поводу доказательства, С.В. Балакшин приходит к выводу, что доказательство — это знаковоинформационная система, которая включает в себя любые фактические данные, источники этих данных, а также способы и порядок их собирания, закрепления и проверки, осуществляемые с соблюдением предусмотренных в законе требований уполномоченными на то органами и должностными лицами, и выступает (в совокупности с другими системами-доказательствами) фактической и процессуальной основой установления органами предварительного расследования, прокурором и судом наличия обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела [328] . Из этого определения следует неутешительный вывод для адвоката и вообще состязательного способа доказывания. Государство в лице органов предварительного расследования,
325
Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе. — С. 154.
326
Колдин В.Я. Информационные процессы и структуры в криминалистике / В.Я. Колдин, Н.С. Полевой. — С. 69.
327
Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете УПК Российской Федерации). — С. 35.
328
См. там же. — С. 36.
Мы не можем согласиться с такой трактовкой доказательства.
Для определения доказательства как элемента знания нужно указание на правильность этого знания. Нужна квалификация сведения как объективного, достоверного. Именно на это указывает термин «факт». Не любое сведение, информация, а факты могут считаться доказательствами.
Значит, следующая причина, по которой мы не можем согласиться с общепринятым подходом к определению доказательства, состоит в том, что доказательство не едино и подразумевает систему градаций (условно говоря от неполного к полному доказательству), доказательства отличаются по силе убеждения, которая в них заложена, они отличаются по степени надежности.
Об этом хорошо написала в своих последних работах В.А. Лазарева. По мнению В.А. Лазаревой, доказательства могут пониматься и как сведения, и как факты, потому что это соответствует диалектическому сочетанию в них субъективного и объективного элементов. Субъективность знания обусловлена его принадлежностью определенному субъекту, установки, стереотипы, интересы которого в той или иной степени сказываются на отражаемой им картине мира. Будучи многократно проверенными, сопоставленными с другими сведениями, знания приобретают характер достоверных. То есть настолько верных, что они перестают вызывать сомнения, что и делает правомерным их рассмотрение как фактов [329] .
329
См.: Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе. — С. 155.
Любой непредвзятый аналитик не может не прийти к выводу, что понятие доказательства имеет дуалистическую структуру. Мы попытались обозначить этот феномен, введя термины «факт-2» и «факт-3». Вот и В.А. Лазарева пишет: «Понятие доказательства, таким образом, имеет два значения, доказательства-сведения и доказательства-факты, соответствующие двум уровням человеческого познания мира: чувственно-практическому и рациональному (логическому). Собирание, проверка и оценка доказательств-сведений завершается возникновением доказательств-фактов, позволяющих обосновать вывод о виновности или невиновности лица в совершении преступления… Поскольку окончательную оценку доказательствам, в том числе и с точки зрения достоверности их содержания, дает только суд в результате исследования всех доказательств в их совокупности, можно сказать, что доказательства-факты появляются в уголовном процессе одновременно с постановлением приговора. Пока же приговор не вступил в законную силу, а иногда и после, обоснованность оценки судом достоверности доказательств может подвергаться сомнению» [330] .
330
Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. — С. 156.
В науке гражданского процесса аналогом приведенных представлений является классификация доказательств С.В. Курылева на предположительные и окончательные доказательства. Выражая свое отношение к доказательствам как к факту, С.В. Курылев разделил их в зависимости от связи доказательства с искомым фактом и возможностью (или невозможностью) на основе доказательства обосновать судебное решение [331] .
Действительно, все доказательства (и аргументация субъектов доказывания) изначально имеют для правоприменителя предположительное значение и после их соответствующей оценки становятся либо предположительно-недостаточными (отвергаемые правоприменителем доказательства-факты С.В. Курылев называет недостаточными), либо окончательными — основаниями судебного или иного правоприменительного решения.
331
См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. — С. 187.
С точки зрения А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского, законодательная формулировка «любые сведения» указывает на то, что изначально доказательства не рассматриваются как факты, то есть безусловно достоверные сведения; они еще подлежат проверке и исследованию судом и сторонами и могут оценены иначе. Содержащаяся в доказательствах информация может указывать на искомые по делу обстоятельства с вероятностью. Доказательство не устанавливает по делу обстоятельства, направлено на их установление [332] .
332
См.: Смирнов А.В. Уголовный процесс/А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский. — 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2008. — С. 183.