Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года
Шрифт:
Станция была конечной, и Орлов практически всегда успевал занять свое излюбленное место — у окна в торце вагона, где можно было удобно прислониться к двери и погрузиться в чтение. Раньше это были толстые журналы, публиковавшие новые литературные произведения, теперь — исключительно только газеты, поскольку Орлову с учетом его нынешней работы нельзя было пропустить ни одного существенного события, ни одной значимой публикации.
В «Аргументах и фактах» внимание Орлова привлекло интервью Ельцина под названием «Жизнь и политика». Через три дня, в воскресенье, в стране должен был состояться референдум о доверии Президенту. Запущенная борьба между Верховным Советом и Ельциным перешла в стадию открытой конфронтации, которая неизбежно вела к трагической развязке. Недовольство населения реформами, которые превратились в открытое разграбление страны и оставили миллионы людей ни с чем, грозило народным бунтом, который, как всегда это бывало в российской истории, мог смести на своем пути всех — и правых
Вопреки здравому смыслу на референдум было вынесено не два простых и понятных вопроса: «Доверяете ли вы Президенту?» и «Доверяете ли вы народным депутатам?», а целых четыре.
ДОКУМЕНТ: „29 марта 1993 года в целях преодоления политического кризиса в Российской Федерации, учитывая предложения Президента Российской Федерации о проведении референдума о доверии Президенту Российской Федерации, девятый (внеочередной) Съезд народных депутатов объявил всенародное голосование — референдум по следующим вопросам:
1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину?
2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?
3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?
4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?“
Такой набор вопросов настолько запутывал обывателя, что он с трудом мог определиться, какой ответ давать на каждый из них, а подброшенная ему специалистами-политтехнологами речевка «Да-Да-Нет-Да», казалась самой удачной формой обозначения своей позиции.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Кунцевская“», — уведомил пассажиров бесстрастный женский голос. Но Андрей его не слышал, поглощенный чтением интервью Президента.
ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Выступая перед интеллигенцией, вы говорили о том, что если референдум вас не поддержит, то придут другие силы и всем будет плохо. Как вы себе это представляете?
— Возможно, придут реваншисты — те коммунистические силы, которые многое (или почти все) потеряли за последние полтора-два года. Что тоща? Бег на месте, но старой тропе к „светлому“ будущему! Этот бег, безусловно, приведет к полному отказу от реформ.
Вопрос: А может, они снова сделают колбасу по 2.20?
— Если они откажутся от рынка и введут прежнее планирование, то смогут и ценник поставить — 2.20. По тоща и зарплата будет снова нищенская, рабская — и не смей „высовываться“ — помните? А сейчас средняя зарплата у шахтеров — 50 тысяч…
Вопрос: По-вашему, только коммунисты могут прийти к власти?
— Они наиболее сильны, оголтелы и организованны. Так что могут повести за собой определенную часть людей. Тот же Стерлигов уже заявляет: „Мы составляем списки тех, кого надо повесить за ноги, вниз головой“. Вот что они хотят.
Вопрос: Допускаете призыв к оружию, к расстрелам?
— Безусловно…
Вопрос: Какой вы ощущаете сегодня пашу страну? Расколотой, в противоречиях? Или наоборот — собирающей силы? Какая температура у нашего общества?
— Сейчас раскол есть только в верхнем эшелоне власти. Может быть, еще кое-где (меньше, чем в половине областей, краев) на уровне областных Советов и глав администраций. Во Владимире не видел ни одного красного флага. Ни Макашовых, ни Стерлиговых, ни Жириновских и близко не было. А „температура“ там чуть выше, чем в среднем по России. Обстановка у них просто хорошая…
Согласен, что сегодня пожилым людям, получающим пенсию 5–6 тысяч рублей, конечно, непросто прожить. И, тем не менее, разве можно сравнить это с тем, когда они получали 26 рублей? А ведь была такая пенсия. Как можно было прожить на эти жалкие рубли? Сейчас и молодежь воодушевилась, опа видит свое будущее. Хочет жить в обновленной России.
Вопрос: Коль мы заговорили о молодежи, то скажите, как вы относитесь к молодым коммерсантам? У старшего поколения они вызывают стойкую негативную реакцию.
— Негативную — потому, что старшее поколепие в силу разных причип само не может заняться коммерцией. А молодые коммерсанты в основном люди умные, быстро соображающие, ну и, конечно, образованные…» (Из интервью Президента России Б.Н. Ельцина газете «Аргументы и факты». Апрель 1993 года, № 16).
Прочитав эти строки, Орлов усмехнулся. Его непродолжительный опыт работы на Старой площади, позволяющий увидеть реальный образ этих самых «молодых коммерсантов», всеми правдами и неправдами стремящихся прорваться к рычагам управления,
ИНТЕРВЬЮ: «…Вопрос: Борис Николаевич, обратимся к будущему. Каковы ваши планы консолидации нашего общества после референдума? Вы ведь все-таки не председатель какой-то, пусть самой прогрессивной партии, а Президент всего народа.
— Я постараюсь консолидировать всех, кроме экстремистов слева и справа. Потому что они наносят обществу много вреда. Борьба ведется бескомпромиссная, таких масштабов провокаций, такого потока лжи не было ни в одной предыдущей кампании. Чувствуется, что для них это последний бой…
Вопрос: А что вы можете сказать о доме, который для вас строят в Крылатском? Чего только об этом не говорят!
— …Эта коробка в Крылатском простояла 10 лет — без окон, без дверей… Там двадцать квартир. Никаких 500-метровых квартир, никаких бассейнов, о чем пишут, там и близко нет…
Я и сейчас, как был, так и остаюсь против привилегий, и не важно, кто их получает — депутаты или кто-то еще~» (Из интервью Президента России КН. Ельцина газете «Аргументы и факты». Апрель 1993 года, № 16).
«Хорошо бы, чтобы так и было! — подумал Андрей. — Позиция Ельцина по поводу привилегий известна. Он об этом говорил, когда еще был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Если бы эту линию ему удалось провести дальше, личным примером показывая, что даже самые высокие должности не дают права на исключительность! Но, как правило, это ни у кого не получалось. Впрочем, и до абсурда лозунг борьбы с привилегиями доводить нельзя. Человеку, ответственному за судьбу страны, региона, отрасли, должны быть предоставлены такие условия жизнеобеспечения, которые позволяют ему не отвлекаться на решение бытовых вопросов».
— А я тебе говорю, правду-матку режет! Он же — летчик, герой, врать не будет! — прервал размышления Андрея громкий голос стоящего к нему спиной мужчины в поношенной куртке, который обращался к своему собеседнику, развалившемуся на сиденье. Они, наверное, уже давно вели беседу, но Орлов только сейчас прислушался к содержанию разговора.
— Одиннадцать чемоданов компромата у «усатого»! Это же много!
— А ты, что, не видишь, что творится? Прямо-таки сицилийская мафия! Воруют на каждом шагу. Я /думал наверху там получше…
— Да, получше! Они эту приватизацию, знаешь, как используют!
«Все ясно. Говорят о выступлении Руцкого на Верховном Совете шестнадцатого апреля, — догадался Андрей. — Да еще вчера „Российская газета“ полный текст опубликовала».
— Ты слышал, что Руцкой говорит? На одной гуманитарной помощи наварили сорок миллиардов! Порт Находку продали за копейки! — возмущался тот, что в куртке.
— Да, а про эту… как ее? «Красную ртуть»! Ты слышал? Вообще ее нет в природе. А продавали за миллионы долларов!
— В общем, мужик жахнул! Всех вспомнил! Но это ему так не пройдет! Уберет Ельцин «усатого»!
— Как он его уберет? Он же вице-президент!
— Придумает, как! Если все, что Руцкой говорит, правда, все правительство может слететь! Да что правительство! Такая катавасия будет! Как бы опять переворот не сделали, как в девяносто первом!
— А кто «переворачивать» будет? Депутаты что ли? Ты посмотри на них — болтуны!
— Ну не скажи! Тулеев этот, из Кемерова, как сказал! Мол, «коллективный Распутин» все решает, а не Ельцин! А знаешь, как Распутин кончил?
— Как?
— Его сначала отравили, затем застрелили, а потом утопили!
— Зачем же так? Достаточно чего-нибудь одного!
— А он таким живучим оказался, что никакой яд не брал!
Невольно слушая этот разговор, Орлов еще раз убедился, что раздрай в высших эшелонах власти воспринимается многими людьми как противостояние тех, кто обогатился в ходе «дикой приватизации», и тех, кто выступает против разграбления национальных богатств и необузданной коррупции. Правда, такие оценки были свойственны больше людям старшего поколения, для которых развал СССР стал личной трагедией, крахом надежд на будущее и утратой многого из того, что составляло смысл их жизни. Молодое поколение, выросшее в годы горбачевской перестройки и впитавшее в себя «свежий ветер перемен», видело в этом противостоянии борьбу двух начал — «старого мышления» с ностальгией по прошлому и «нового мышления» с полной раскрепощенностью человека, которому теперь были открыты широкие возможности для самореализации, прежде всего в материальной сфере. Так сказать, «Отречемся от старого мира!» — только наоборот!
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Смоленская“», — сообщил женский голос. Но двери не могли сразу захлопнуться из-за мощного людского потока, который врывался в вагоны на станции «Киевская». Подталкивая друг друга, пассажиры заполняли все свободное пространство вагона, ворча, ругаясь, извиняясь, или просто бесцеремонно наседая на впереди идущих. Позиция, занятая Андреем в торцевой части вагона, была тем и выгодна, что заполняющая его плотная толпа не мешала ему продолжать чтение.